Sex под запретом (СИ) - Ромазова Анель
Отлепляюсь от губ с боем, расцарапав Лексу подбородок. Сглатываю тревожно, потом травлю наполнившись неподдельным гневом.
- Орловский, блин, фу! Отсосись от меня, — выплёскиваю шипение, раздув ноздри. Бью его по лицу, чуть не сломав руку.
Ничего себе я его приложила. Орловский клонится назад, якобы его кто-то за шкирку дёрнул. Встряхнул за грудки. И вот уже крупный кулак, ломает ему нос.
Не мой кулак. Мой по окружности сантиметров на десять меньше.
- Охуел ,блядь! – рявкнув матом. Лекс зажимает кровоточащий нос, но не сдаётся, кидаясь драться с чемпионом по боевому самбо.
Самоубийца!
Можно мне попкорн.
Не часто увидишь, как твой первый мужчина избивает твоего же фальшивого парня.
= 27 =
Не дожидаясь второго удара, обещающего превратить Орловского в овощное пюре – это при позитивном прогнозировании. Но вероятнее, что отправится Лекс на небеса обетованные, к дедушке. На первом курсе он часто пояснял свои прогулы именно необъятной скорбью по любимому родственнику, а никак не дичайшим похмельем.
Встав между ними, с облегчением внимаю, что у Амина отменная реакция. Он моментально отпихивает, летящего по инерции мне в спину Лекса, оборачивается вместе со мной, тем самым прикрывая.
- Амин, не бей его. Не бей. У него и так с головой не всё в порядке, — торопливо изъясняясь, всё же надеюсь перевести конфликт в русло матерного диалога. Обзовите друг друга последними словами, но наносить увечья, как по мне, так перебор.
- Тогда какого хрена лысого ты с ним попёрлась? – со свистом высекает упрек.
Чтобы припрятать понадёжнее свои махинации и стать невинной овечкой, застигнутой врасплох и в пикантном положении, дрожу нижней губой. С перепуганными и виноватыми глазами нет проблем, я после драки не отошла.
- А я..а..я, — растерявшись, ничего дельного сформулировать не получается.
Головка я от сломанного патефона. Жмурюсь что есть силы, пересчитываю под веками красно-белые круги, потом открываю глаза, падая в Костровские тёмные очи, будто бы в никуда.
Спокойно, Офелия, вдохни, выдохни и ещё раз вдохни, потом уже приступай разыгрывать шок, непонимание, а заодно застуканную на месте преступления изменщицу.
Я в прыжке метр с кепкой, на каблуках чуть выше, но один фиг ниже Амина на полголовы.
- Руки от неё убрал, это моя девушка, — гундосо вставляет Орловский, сплёвывая кровь на деревянную площадку.
- Да, ну. Лие было не очень приятно, когда ты её тискал, — Амин переводит на Лекса взгляд.
У меня поджилки охают и начинают трястись. Лететь Лексу головой вниз. Он хоть и носит фамилию Орловский, но далеко не орёл. Ничего качественно провернуть не может. Надо от него избавляться, пока не пришлось топить в пруду его бездыханное тело. Убийство свяжет нас с Амином на веки вечные. Мы будем прятаться от полиции и бояться, что нас вычислят.
Нет, я люблю ходить по улицам с высоко поднятой головой и не оглядываться.
Пусть живёт.
- Лекс, прошу тебя, иди домой, — прошу более менее миролюбиво.
- Я тебя с ним не оставлю, — где было твоё благородство, когда ты пихал в меня язык по самые гланды. До сих пор продёргивает от привкуса бананового вейпа.
- Иди ,Лекс, — шиплю с нажимом.
- Уйду, если обещаешь послать этого мудозвона на хуй, — выдаёт что-то вроде кодового сигнала, всем моим нервным клеткам сжаться и забить тревогу.
Катапультируемся в безопасное место – вопит инстинкт самосохранения. Я с ним согласна, но я уже соучастник и зачинщик грядущего убийства.
Кошмарит меня конкретно и люто. Чувствую, как скала мускулов под моими руками оживает, поэтому хватаюсь за воротник куртки Амина как можно крепче. Такая я, конечно, самоуверенная, надеясь своими пальцами удержать, бурлящую тестостероном махину.
По пояснице ползёт липкая испарина.
- Амин, я кое что скажу, но ты не злись, — шепчу Кострову в его брутально выдвинутый подбородок, так тихо, чтобы Лекс не слышал. Вот ему я говорю, нажав на громкость по полной, — Обещаю. Клянусь. Железобетонно.
Нужно отдать Амину должное, превосходство его очевидно, но втаптывать мордой в грязь поверженного соперника, он не торопится. Наблюдая за мной свысока, чую фибрами, перемалывает ситуацию внутри себя. И его злость отчётливо сквозит изо всех пор. Дыхание густое и тяжёлое. Взгляд припекает моё лицо, словно горячий камень, упавший сверху.
Да уж!
Не приятненько быть яблоком раздора. Как будто оба они хотят ухватить от меня свой кусь. Облом им , потому что я действую по принципу – так не доставайся же ты никому и это не то, о чём все подумали. Я не брошусь со смотровой площадки вниз, оставив их страдать от неразделенной любви.
Поставлю Амина на место, выдам ему, что знаю про Светку, а потом гордо уйду. Завтрашняя статья меня утешит, а сталкивать лбами его и Лекса было глупо и недальновидно. Каюсь. Грешна.
Но…
Интуиция меня подводит.
Рарр!
Сколько же агрессии выплёскивается в моменте. Амин одним шагом, выкинув руки и без предупреждения, сносит Орловского к барьеру. Склоняет и боже…
Скинет! Ей-богу, скинет!
- Ещё раз увижу тебя возле Лии, ты у меня всех врачей в травматологии будешь поимённо знать, — рявкает предельно злостно.
Тряхнув как следует опешившего оппонента, переключается на меня, замершую в полуобморочном состоянии.
- Амм..инь, — успеваю пискнуть, до того как взлетаю тряпочкой ему на плечо.
Получаю жгучий и болезненный шлепок по заднице, а там и до него лапы Лекса отметились, поэтому кожа отзывается вдвойне чувствительней.
Шикаю и прикрываюсь руками, дабы уберечь мягкое место от страданий. Хватит уже, моя попа и без того приключений нахваталась.
У меня полное ощущение, что Амин ведёт себя излишне правильно, несмотря на варварские замашки. Откуда оно взялось, хоть режь, не понимаю.
Второе ощущение похлеще. Я ловлю кайф, болтаясь на его широком плече. Чуть не пищу от восторга от его ладоней поглаживающих и согревающих мои подмёрзшие ноги.
В повадках пещерного человека есть своё очарование.
Впрочем, неважно.
Здесь самое время энергично возмущаться, а не балдеть и принюхиваться к привлекательно-острому аромату кожи и дерзкому парфюму, уничтожающему напрочь сопротивление.
Увы, и тягостное ах. Хотеть я его, как ни отрицай, не перестала.
Пока Амин тащит меня по ступенькам к нижнему ярусу площадки, а затем, свернув на тропинку, ведущую к искусственному пруду и резным мостикам, успеваю обдумать многое.
Например, что Светка запросто сподобилась на обман. Приукрасила свои фантазии и выдала их за желаемое, но тогда получается, я сдуру накуролесила со статьёй.
Тревожный звоночек разрастается до колокольного гула. Уж лучше бы у меня внутричерепное давление шандарахнуло, чем посетила здравая искра.
Может, было. А может, не было.
Если я спрошу у Амина прямо, то как пойму, что он говорит правду.
= 28 =
Прежде чем с кем-то связываться и злить, сто́ит узнать его получше. С Амином мы знакомы поверхностно. Я мало что знаю о его характере, и уж тем более понятия не имею, как он себя поведёт.
Почему обозлился, так и вовсе тайна за семью замками.
Что делать дальше?
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Мой многогранный и развитый мозг отказывается отвечать. Я легко могу составить из букв слово. Из слов развёрнутое и красивое предложение, причём без редактора соблюдаю нужные правила пунктуации. Я говорю и пишу правильно, за исключением, спорного рода ситуаций, когда проще красочно ругнуться и передать кратко спектр эмоций, чем болтать невыразительную воду.
А как же правильно и ёмко высказать Амину, что если он переспал со Светкой, то он едва ли не похотливый мудак. Едва ли можно вычеркнуть. А с мудаком повременить до выяснения всех обстоятельств.
Он аккуратно ставит меня на ноги. Кровь начинает циркулировать в положенном ритме, но я уже говорила, что для космических испытаний не подхожу. Штормит активно. Поэтому оперевшись на капот его тачки, восстанавливаю равновесие, а заодно осматриваюсь.
