Первый (СИ) - Данич Дина
А затем вдруг тормозит, и меня ошпаривает догадкой.
- Ты что делаешь?!
- Собираюсь как следует выебать тебя, - довольно спокойно отвечает Марат, вновь отступая и даря лживое чувство безопасности.
- Я не хочу! - взвизгиваю, едва он снова прикасается ко мне чуть ниже, рядом с клитором, но уже пальцами.
- Себе-то не ври, царевна. Ты течешь как сучка, - ухмыляется он.
Возмущенно дергаюсь, отчего петля на запястье напоминает об ограниченности моих телодвижений. Которая, к слову, придает пикантности всей ситуации.
Если абстрагироваться от того, что мы с Бессоновым по разные стороны баррикад, мне все это… нравится.
Остро. Пошло. Разнузданно.
В общем, на грани.
Но я же не могу сдаться!
- Иди баб своих трахай! - ляпаю, чтобы как-то снизить накал ситуации, потому что чувствую, что банально, но тело предает. Такая вот пошлая и затасканная формулировка. Увы, этот мужчина действует на меня особенным образом.
- Да ты собственница, - довольно мурлыкает Марат и резко дергает платье за ворот, отчего ткань жалобно трескается, так что ситуация с одеждой фактически повторяется. Бессонов накрывает меня своим телом и прижимается ближе. Пуговицы его рубашки задевают кожу, вызывая мурашки.
- Пошел ты! - рычу, уворачиваясь от его губ. Слышу в ответ смешок и чувствую новое прикосновение к нижним губам. Нарочито медленное, соблазняющее и дразнящее.
У меня есть определенный дискомфорт после потери девственности. Но, кажется, даже так я все равно способна получать удовольствие. Хотя была уверена - так не бывает.
- Не трогай, - шиплю, стараясь отстраниться от настойчивых пальцев, за что получаю обжигающий шлепок по ягодице.
- Не бойся, назначения врача мы не нарушим, - обещает Марат. И в подтверждении своих слов его пальцы двигаются чуть выше, надавливают уже на другой вход, весьма недвусмысленно намекая.
У меня мгновенно формируется понимание того, что задумал Бессонов. И я, прямо скажем, боюсь! Вчера не услуга как следует разглядеть, но по ощущениям член у него просто огромный! И как вот он туда?
- Не вздумай! - взвизгиваю, дергая ногой, чтоб его оттолкнуть, но тут же оказываюсь крепко зафиксирована. Слышу странный звук - словно щелчок крышки. А следом Марат добивает меня окончательно:
- Не бойся, Варвара, смазка с анестетиком, так что тебе понравится.
Нечто холодное касается меня между ягодиц. Я в настоящем ступоре от того, что это не шутка, и этот нахал всерьез решил трахнуть меня вот так!
- Давай лучше по классике, - предлагаю, решив пойти на компромисс. Мне жутко не по себе - страх на пару со стыдом вместо того, чтобы убивать мое возбуждение его лишь подогревают. Какой-то дикий коктейль, от которого мысли спекаются, а на первый план выходят банальные инстинкты.
- Врач же запретил, - напоминает Марат, мягко проходя пальцами по сжатому колечку мышц. Я все еще пытаюсь отвоевать право принимать решение, хотя часть меня уже понимает - не выйдет. Хищник у меня за спиной не позволит.
- Ты… Ты… Ты хам! - возмущенно шиплю, чувствуя давление пальцев, зажимаюсь в надежде, что это его хоть как-то остановит. - Ты вообще с женщинами умеешь обращаться? Кто так ведет себя?! Ты просто дикарь!
В ответ получаю тихий смешок и порцию ласки чуть ниже - Марат мягко поглаживает нижние губы, едва проникает, дразня мое возбуждение.
- Не всем с детства дули в попку и выполняли их капризы, - насмешливо выдает он, в итоге проникая в меня уже с двух сторон. - Но твоя, кстати, ничего.
- Очень жаль, что твой отец так и не научил тебя хорошим манерам ! - огрызаюсь, но скорее не от боли, которой, по сути, и нет, а из чувства протеста, что постепенно сдаю позиции - часть меня и правда хочет попробовать нечто запретное, разрешить себе этот опыт, понимая, что это только сегодня. Что уже вскоре я найду способ сбежать, и больше мы с Маратом не встретимся.
Бессонов неожиданно резко реагирует на мои слова - подается ко мне, прижимаясь всем телом, вновь напоминая, что я раздетая под ним, а он - как раз так нет.
Его рука привычно оборачивается вокруг моей шеи и едва ощутимо сжимается.
- Я вырос на улице, царевна. И чтоб ты знала - мой отец был самым лучшим мужиком и батей на свете. Просто он умер рано, а тетка, которой меня сплавили, была куда больше озабочена поиском нового члена, чем своим племянником.
Чувствую, насколько сильно его слова пропитаны злостью. Да, собственно, и в жестах это ярко проявляется - Марат чуть приподнимает меня, насильно поворачивает мою голову и буквально вгрызается в мои губы.
Он подавляет, даже жестит немного, трахая мой рот языком. Словно отыгрывается за мои колкие слова, которые, похоже, сильно задели его за живое.
Пожалуй, впервые его злость становится личной. Не просто чисто мужской за то, что я чего-то там натворила на его территори. Нет. Сейчас он раздражен, возбужден и зол, потому что я, сама того не зная, забралась слишком далеко.
Грубый развязный поцелуй заканчивается тем, что у меня начинают дрожать ноги. Я сейчас возбуждена настолько, что вот-вот просто кончу. Но едва Марат отстраняется и снова возвращается к моей попе, как вместо того, чтобы остыть, я испытываю еще более острую волну желания.
- Расслабься, - командует Бессонов. Он пытается говорить невозмутимо и отстраненно, но я слышу, что его голос стал ниже, а дыхание - частым и рваным.
Он возбужден не меньше моего.
- Я все равно тебя возьму, царевна. Но если ты не будешь упрямиться, ты кайфанешь по полной.
- Так если ты такой знаток, может, тебе в задницу кочергу засунем? - огрызаюсь, все четче понимая, что проиграла это сражение. Ведь уже начинаю наслаждаться его умелыми ласками. Вопреки тому, что я представляла про анальный секс, Марат не торопится тупо вставить. Нет, он терпеливо готовит меня, подавляя и лишая выбора. Но при этом умело играя на моем стыде и возбуждении. Так что я даже сама чуть подаюсь к нему бедрами, чтобы прочувствовать больше.
- Нет, царевна, в нашей паре танцевать тенденций на члене будешь только ты, - скалится Бессонов и вдруг прикусывает меня за ягодицу. Я вспыхиваю до корней, представляя, что он так близко ко мне раскрытой. Тут же чувствую его горячий язык на месте укуса. А затем и чуть ниже, там, где его пальцы уже не особо жалея таранят мою вагину.
И это дикое, странное сочетание ласки и жесткости раскачивает меня, вынуждая кататься на качелях, спрыгнуть с которых я уже не только не могу, но и не хочу.
- Вот так, умница, - хвалит Марат, погружая в меня уже два пальца. - Давай, впусти меня.
- Нет! - испуганно сиплю, мгновенно сжимаясь, когда понимаю, что он собирается пойти куда дальше. - Я не готовая, я…
-Тшш, - раздается у меня над ухом. Марат мягко целует меня в плечо, продолжает при этом тархать пальцами, а второй рукой ласкает шею. Отпускает ту и спускается к груди, которая м изнывает от того, что про нее забыли.
Соски такие чувствительные, что малейшее прикосновение к ним отдается тяжестью внизу живота, вызывая сладкое ощущение, что я вот-вот кончу.
- Разденься, - тихо прошу, желая почувствовать мужчину целиком. Его одежда мешает, сбивает с ощущений. Я не жду, что Бессонов тут же бросится выполнять мою просьбу. Но он это делает. И пока слышу шелест одежды, ловлю себя на том, что внизу чего-то не хватает. Что мне хочется вернуть его пальцы обратно.
Марат раздевается быстро, но эти мгновения растягиваются для меня многократно. И когда я наконец чувствую его обнаженную кожу своей, испытываю странное удовлетворения - он услышал меня.
Мы больше не разговариваем - в воздухе пахнет желанием, даже похотью, моим стыдом и нашим общим безумием. Пространство вокруг загустевает, и все посторонние звуки просто исчезают.
Все, что для меня сейчас есть - руки, которые меня ласкают, губы, которые меня целуют. И член, который уже практически во мне.
- Расслабься, царевна, - шепчет Марат, медленно продвигаясь во мне.
