В плену твоего безумия (СИ) - Тимина Светлана Extazyflame
«Я сорву ее однажды. Это уже не выдерживает никакой критики. Мы стали близки!» — хотелось закричать в сгустившуюся темноту, пронизанную разрядами его энергии.
— Не шевелись. Закрой глаза! Не смей открывать! — словно хлыстом, опалил меня его голос.
Я опешила. Сталь и лед не могли пускать свои корни там, где не далее как ночью бушевало пламя. Эти качели грозились свести с ума. Зачем ему надо было гасить мой огонь? Провоцировать на то, что вскоре неумолимо произойдет, и о чем я гарантированно пожалею?
В горле защекотало. Слезы? Обида? Откуда они? Меня так часто в этой жизни обижали, что пора бы выработать иммунитет. Я застыла, всеми силами стараясь не дать своему новому тирану почувствовать, как меня задела его холодность.
Его шаги замерли за моей спиной. К моей злости, по телу пробежала знакомая волна тепла — я уже не могла иначе реагировать на его близость. Сердце забилось в предвкушении.
Я еще не отошла от ночи, а мне, черт возьми, хотелось снова… и как можно больше.
Когда его пальцы коснулись моих волос и задели узел повязки, я забыла о своих недавних обидах. И потому, что этот мужчина умел пробуждать во мне инстинкты одним своим дыханием… и потому, что я на миг поверила, что мое слепое заточение сейчас закончится.
— Глаза. Не открывать! — сталь его слов не хотела уживаться с жаром пламени внутри меня. — Милана, не заставляй меня жалеть о своей доброте.
Я сглотнула. Значит, не одна я вчера осознала, что он был мягок. Мой Хозяин сам жалел о своей слабости и сейчас старался мне показать, что ровным счетом ничего не изменилось.
— Я и не думала.
— Умница, — повязка ослабла, а я зажмурилась еще сильнее.
Почему он не даст мне самую малость? У меня хватит благоразумия не обернуться. Мне хватил всего лишь его рук. Я хочу видеть совсем немного.
— Ты завязала вместе с волосами. Будет дискомфортно. — Его пальцы зарылись в мои волосы на затылке. Перехватили прядь и понесли к губам. Я шумно втянула воздух.
Как бы я ни хотела вспоминать о своем муже-тиране, меня то и дело триггерило действиями Хозяина. Точно так же Азамат сделал когда-то. Когда предложил мне подписать контракт с дьяволом. Иными словами, с самим собой.
Миг свободы пролетел быстро. Повязка вновь накрыла мои глаза. Узел затянулся.
— Можешь сесть.
Нет, в его голосе все так же звенела арктическая стужа. Он дрессировал меня. Жарко-холодно. Приласкать — наказать. Приблизить-отдалить. Я нерешительно повернулась. Он, конечно же, предложил мне свою руку, как истинный джентльмен, но я сделала вид, что этого не поняла. Наугад, стараясь не упасть, дошла до кровати и села.
Мы не так много времени провели вместе, но его эмоции я научилась считывать даже с завязанными глазами. Когда он улыбается, смотрит на меня с восхищением или же наоборот, испытывающе.
Сейчас он хмурился. А я старалась не думать о том, чем мне это может аукнуться. Злится сам на себя? А мне остается только поаплодировать себе. Это я довела его до такого состояния. Заставила потерять голову. Вскрыть себя настоящего. Хозяин говорил, что спасает меня… нет, мы спасали, похоже, друг друга.
— Я сегодня снова собираюсь поиграть с тобой.
Он произнес это таким тоном, будто объявлял о том, что хочет сделать что-то, чему я обязательно воспротивлюсь. А я ощутила, как горячая волна, стремительно омыв тело, врывается в измотанное маятником эмоций сознание.
«Да! Черт возьми, да!» — едва не закричала. Но показывать, как мне все это нравится, в свете его холодности было неуместно.
— Как Хозяин решит.
— А что решила ты сама?
Нет, он явно хотел вытянуть мои эмоции. Истинные эмоции. Закрываться и прятаться с ним не получалось.
— Если вы не считаете, что после… вчерашней ночи это поспешно, то…
Мысли путались. А он ждал моего ответа. Я постаралась спрятать неуместную улыбку:
— То я тоже так не считаю.
— Вопросов не будет?
— Каких?
— К чему быть готовой, к примеру?
— Мне кажется, такие вопросы сбивают градус предвкушения. — Надо было прикусить язык или включить рефлексию, обманывая и его и себя тем, что мне не хочется. — Но один у меня все же есть.
«Почему, твою мать, ты включил отмороженного киборга?! Ты вчера занимался со мной любовью. Ты довёл меня до оргазма ни раз и не два, заставив разделить с тобой твое безумие… забрав мой страх, возвысив выше звезд! Что с тобой происходит?!»
Конечно же, я этого не сказала. Хотя, наверное, стоило. Спросила совсем о другом.
— Если я сниму повязку, что вы будете делать? Это правило теряет свой смысл.
Повисла тишина. Я набрала полные легкие воздуха.
— О ваших методах наказания я слышала. Я даже видела, где это все происходит. — Мне в этот момент точно не было страшно. Это было такое смелое состояние, приправленное возбуждением и предвкушением. — Но мне кажется, лучше раз пережить наказание, чем постоянно завязывать себе глаза. Это будет всего один раз, верно?
— И когда же тебе успела прийти в голову эта восхитительная идея, Милана? — он не повысил голоса, а я… черт возьми, мне показалось, что открыли окно, настолько холодно стало. Даже руками себя обхватила, не понимая, что этот холод в его голосе, и соответственно в моей голове.
Не надо было этого говорить. Сексуальное влечение к своему тюремщику делает меня безрассудной и глупой. Если собралась срывать повязку — делай, а не предупреждай об этом. А то я как преступник в боевиках, который перед тем, как убить полицейского, полчаса читает ему нотации.
— Может, вчера, когда ты стонала в моих руках? Когда я позволил тебе ощутить себя королевой, отступив от своих истинных желаний? Когда решил, что ты слишком ранима, чтобы узнать эту сторону моего «Я» в полной мере?
— С самого первого дня! — мне не нравился его отмороженный тон, как и смысл принесённых слов. — Я не сделала этого только потому, что не думала о том, насколько эта игра затянется.
— Я не буду наказывать тебя так, как ты этого заслуживаешь. Как я бы поступил с любой другой на твоем месте.
Перебивать невежливо. Но я начинала закипать. Закипать… и желать его одновременно. Пусть уже заткнет мне рот поцелуем и потащит в свои казематы для игр!
— Чем же я заслужила такую благосклонность?
— Ты просто больше меня не увидишь. С того момента. Как ты увидишь мое лицо, наш договор теряет силу. Ты отправишься домой. Сил в тебе, судя по дерзости, уже предостаточно. Но все дело в том, что ты не хочешь уезжать, и я прав. Ты ухватилась за мое обещание вернуть тебе силу, как за спасательный трос, чтобы наконец ощутить себя желанной и любимой. Тебе просто не хочется возвращаться туда, где тебя снова, по щелчку пальцев поставят на колени и лишат права голоса. И это будет совсем не в разрезе Темы, как у нас с тобой. Ты прекарсно понимаешь, что проиграешь.
Его голос сбился. Всего лишь на миг.
— Но самое главное — ты хочешь остаться. Ты не торопишь время, не ждешь окончания этого месяца. Ты хочешь познать себя до конца. Как и быть со мной. И сорви ее сейчас, если я не прав.
У меня в горле пересохло. А Хозяин подошел ко мне, мягко ступая.
— Давай, Милана. Я жду. Сними ее — и мы попрощаемся.
Я вжалась в спинку дивана. Разговор повернул совсем не в ту сторону.
— Руки не связаны. Никто не держит пистолет у твоего виска. Я даже не прячусь. Просто сними — и все. Потому что в следующий раз я не буду так великодушен. Ты узнаешь на своей шкуре все, чем грозит непослушание. Давай, Милана.
Черт. Лучше бы он и правду меня наказал. Я только сейчас поняла, что мне страшно по-настоящему.
Потому что все его слова были правдой. Чистейшей и жалящей. А я… я не знала, что меня пугает сильнее.
Необходимость вернуться в свою реальность и проиграть в неравной борьбе с собственным мужем? Как бы я ни чувствовала в себе пробуждение внутренней силы — она разобьется в пух и прах наедине с Азаматом.
Или же дело было в другом? В том, чьего имени я не знала, а лица — никогда не видела? Стало быть, он прав. Он лучше меня знал, что происходит в моей душе!
