Шесть тайных свиданий мисс Недотроги (СИ) - Суббота Светлана
— Не-е-ет! — вдруг закричала дама из крайнего окна. Смутно знакомая по лабораторным практикам, скорее всего вела их в других группах. — Я была не права! Не-ет! Не надо!
Ее руки хватались за раму, а ноги, дергаясь словно в жутком танце, то подходили к самому краю, то игриво отступали.
Отчаянные призывы о помощи пронизывали ментальный эфир из нескольких точек, но ее вопль сейчас перекрывал остальные. Она почти выпадала из окна, удерживаясь лишь в последнее мгновение. А рядом… кто-то подленько и довольно радовался, дозами впуская удовольствие в эфир. Он был чем-то прикрыт и довольно плотно, но отвлекался на страдания и… его скользкие, бурлящие, истекающие ядом эмоции протекали сквозь щиты хозяина.
Ментал. Очень сильный, плохо себя контролирующий.
Кузнечик.
— На каком от себя расстоянии сможешь заблокировать, скрыть чужой эмоциональный фон? — подойдя ко мне, спросил Диего. — Объект скоро посбрасывает заложников, наши с той стороны могут не успеть, слишком осторожничают. Если прикроешь Джоковича и не дашь кузнечику его почуять…
— Метра на два от себя спрячу, — честно сказала я. — Не больше. И не знаю насчет Джока, я пока только на тебе в клубе центрировалась, раньше вообще ни с кем такое не делала. Только себя закрывала.
— Забудь. Два метра — это ни о чем.
Он отошел и начал о чем-то тихо совещаться с Вито и Джоком.
А ко мне подошел Буч и попытался плечом ненавязчиво перекрыть мне зону видимости.
— Мы пока бесполезны, — мягко сказал он. — Я слишком большой и громкий, а твои таланты тут не нужны. Хочешь отойдем подальше? Не надо тебе это видеть.
— Там мои преподаватели. Я должна быть здесь.
Голос дрожал, совсем не отражая решимость, которая была в моем сердце. Еще несколько дней назад я с облегчением выскочила из дверей этого здания, отправившись осваивать большой мир. Но сейчас было такое чувство, будто разоряли родное гнездо.
— Я его чувствую, — пробормотала я. — Эйдукофф слева, в самом торце третьего этажа. И мне кажется, он то ли пьян, то ли под своими галлюциногенами. Он всех ощущает ярко, слишком ярко.
Буч зачем-то погладил меня по голове и быстро пошел к парням, которые скидывали прямо на траву предметы из карманов, жетоны и обувь. После короткого совещания, на меня оглянулись и я слабо помахала рукой.
Было больно от криков и стонов в голове, еще больше тошнило от гаденького хихиканья, но закрыться я не могла, не имела права.
— Все будет хорошо, — тихо сказал вернувшийся Буч, — Босс что-нибудь придумает. Он передал, что твоя информация очень поможет.
Хорошо бы. Я опасливо посмотрела на тролля, на его огромные плечи, короткую мощную шею и русые вихры. И мыслями потянулась к нему, пытаясь опереться, как на холодное здравомыслие Диего в клубе.
Тролль что-то почувствовал, он был теплым и открытым. Но его эмоции плыли, слабо, но менялись, не давая мне твердой основы. Пришлось отшатнуться и опуститься на траву, пытаясь не струсить, ради ребят отслеживать передвижение Эйдукоффа. Не сломаться, опуская щиты и закрываясь от мира, зная, что в любой момент тот, кто сейчас управлял людьми, может обнаружить совершенно незащищенную меня.
И зря полиция оценила возможности кузнечика в тридцать метров. Он просто увлечен преподавателями, а остальные его волнуют постольку-поскольку. Лишь бы к нему не приближались. Беда в том, что я-то «приблизилась».
— С ней все нормально? — крикнул молоденький офицер. На полусогнутых, пригнувшись, он передвигался чуть не на корточках, стараясь быть невидимым из здания. — Фейри скоро подъедут, просят немного продержаться.
--
кан-кан* — частный транспорт открытого типа на 4–8 посадочных мест. Фентезийный аналог тук-тука.
13.2
— Помогите-е! — страшно закричала преподавательница в синем, ее нога двинулась вперед, шагнув в воздух. В следующую секунду она уже висит на руках на высоте третьего этажа и неудержимо соскальзывает вниз.
Отсюда я не видела ее лицо, но слышала душевный вой.
— Начал убивать, — грустно заметил офицер, — увидите, ему это понравится. Всем им нравится. Эх, скоро потеряем заложников.
И, еще ниже пригнувшись, затрусил в сторону авто с остальным «штабом».
Надо закрываться щитами. Срочно. Пережить вместе с умирающим всю палитру смерти и остаться в здравом сознании, продолжая контролировать ситуацию, я не смогу, не осилю, как бы не хотела помочь команде и погибающим людям.
Еще пару секунд я слепо смотрела перед собой, пытаясь понять, если попытаюсь волевым усилием повторить эффект прыжка на высокие уровни, смогу ли я спасти преподавателей? Справится ли один кузнечик с другим? Рисковать ли собой ради неизвестного результата? Да и дсмогу ли я, неопытная, справиться с Эйдукоффом?
Он там же, в углу. Я его чувствую.
— Начинается, — выдохнул Буч, прервав мои мучительные размышления, пролетевшие за мгновения. Оскалил грубые прямоугольные зубы.
Падающая дама вдруг повисла в воздухе, прямо между вторым и третьим этажом. Она визжала и цеплялась за что-то невидимое, но явно ей ощущаемое. Будто… на стене кроме нее присутствовал кто-то невидимый и сейчас удерживал ее от дальнейшего падения.
— Джок это ненавидит, — доверительно сказал полутролль. — Когда ему вопят в уши. Теперь с неделю будет жаловаться на глухоту и требовать от всех сочувствия.
На козырек входной двери взметнулось гибкое огненное тело. Небольшой леопард присел на задние лапы, чтобы перепрыгнуть на балкончик второго этажа, на котором студенты и даже некоторые преподаватели часто курили на переменах. Но не успел…
Завизжал и закрутился, пытаясь укусить себя за хвост. Потом распрямился и злобно уставился на полицейские автомобили.
— Кузнечик там же? — спросил меня Буч, аккуратно заступая вперед и рубашка треснула у него на плечах.
— Т-там же, — ответила я.
Знакомые бодрые сигналы от Вито сменились пьяными всплесками. Его разум захватили, о нет! Я сжала кулаки, понимая, что отступать некуда. Как только бывший студент, а ныне начинающий убийца расправится со своими прежними жертвами, он захватит нападающих из Отрядов и тогда нас всех тут зальет кровью. Безжалостные бойцы не чета обычным людям — их не будут выкидывать из окон, им найдут другое применение.
Мне предстоит попробовать искусственно вызвать у себя ментальный взрыв и переход на другой уровень, чтобы спасти всех на поляне. И после этого, как раз к приезду фейри, моя судьба будет решена.
— Если кузнечик там же, тогда не боись, прорвемся. Ща командир ударит.
Несмотря на приготовления к бою и начало трансформации, Буч явно еще надеялся на наших.
Я заметила, как рядом со скамейками, там, где все еще лежал без сознания парень в голубом кителе, вдруг поднялась знакомая плечистая фигура. Диего взмахнул руками, неожиданно пропев что-то мелодичное.
И с его ладоней в крайнее слева окно, откуда выпала учительница по лабораторным дисциплинам, по дуге полетел крутящийся, брызгающийся разлетающимися огоньками шар. Грохот. С осколками разбитых стекол и глухотой в ушах на пару долгих мгновений.
Магия?! Магия?!?!
Это же…
— Ага, — довольно сказал Буч. — Оглушил босс этого кузнечика, как пить дать. А без сознания как он будет людьми кукловодить? Да никак. Спекся псих.
И действительно. Я перестала слышать противное, безумное хихиканье Эйдукоффа. Как выключило.
— А как это? — пробормотала я. — Не понимаю! В смысле понимаю, что Диего кинул что-то магическое в помещение к кузнечику, но командир же… оборотень! Как он это сделал? Он же должен не магичить, а на четырех лапах прыгать, да? Хвостом махать… Да?
— Бывает и прыгает командир. И машет… Но окна тут узкие, не пролезть ему. Да и бросаться на высшего ментала в звериной шкуре… того… чревато. Видела, что ваш студентик играючи с Вито сделал, когда тот его на себя отвлек? Хоп, и наш Виторио уже друзей своих кусать собрался. Не. Лучше так. Магия и оглушение.
