Не надо, дядя Андрей! (СИ) - Зверева Марта

Он уже подошел вплотную и я вижу как покачивается его налитый кровью член под тканью халата. Страх придает мне наглости.

— Да пожалуйста! — Я больше не могу ждать этого. Ожидание хуже самого насилия.

— Ну давай, урод! Снова отсосать тебе?

— Сосешь ты отвратительно, Лизонька… — пальцы касаются моего рта, его уголков, почти порванных во время того насильного минета.

— Так тебе пизду подавай?! — я дергаю завязку трусов от купальника, отодвигаюсь вглубь к стене и раздвинаю ноги. — Ну давай!

— Ну что ты… — его холодный голос леденит мою мокрую кожу. — Мне противно совать член в ту дырку, куда тебя ебали твои малолетние имбецилы. Раз уж я пидарас, то выебу тебя сама понимаешь, куда.

Я не понимаю. Не понимаю!

Пока его руки грубо не подхватывают меня, подтаскивая к краю кушетки и переворачивая на живот.

— Нееееееет! — кричу я так громко, что у меня закладывает уши. — Не надо!

— Надо. — Ладонь властно ложится на мою промежность, накрывая вход во влагалище. Руки раздвигают мои ягодицы, большой палец дотрагивается до судорожно сжимающегося колечка ануса. — Ты ведь хотела заменить мне моих мужиков? Так заменишь.

Я пытаюсь свести бедра, но колено вклинивается между ними. Пальцы ласково, не в пример голосу, пробегаются по всей длине моей щели.

— Волосатая и сухая, — ядовито комментирует Андрей. — Вот и какое удовольствие? Ничего, все равно бы пришлось.

Гулко стукает дверца шкафа, пальцы убираются ненадолго, раздается хлюпающий звук и моей задницы касается что-то очень холодное и мокрое. Я понимаю, что это самый последний мой шанс и рвусь изо всех сил, еще не понимая, куда я буду бежать, но не могу не попробовать. Но властная мощная рука возвращает меня на место, ложится мне на шею и вжимает лицом в холодную кожу кушетки.

— Приготовься побыть мужиком, глупая девочка, — меня обдает перегаром от полушепота этого жуткого голоса на ухо. — Чем меньше будешь дергаться, тем быстрее все кончится.

Его палец скользнул прямо мне в зад, неся с собой холод и влагу. Я вздрогнула и сжалась, но это не помогло. Напряглась, стараясь его вытолкнуть, но Андрей только рассмеялся:

— Смотри, не перенапрягись, а то всякое может случиться…

Еще пауза и палец наконец выскользнул, но я не успела почувствовать облегчение, потому что на его месте толкнулось кое-что большое и горячее. Палец и так входил с трудом, а я помнила, какой у него член! Он просто не поместится!

Но у Андрея было другое мнение.

Еще раз хлюпнуло, аккуратные пальцы растянули вход в мою жопу и внутрь пролился ледяной гель. Да откуда он у него тут?! До меня не сразу дошло, что это наверное какая-то стоматологическая херня для обезболивания и заморозки. Только стало холоднее, почти невыносимо, внутри кишки хлюпало и просачивалось вглубь моего тела холодной змеей. Член снова был приставлен ко входу и медленно толкнулся внутрь. Я заскусила губу и вцепилась пальцами в края кушетки.

Мне казалось, что меня раздирают на части. Медленно. Очень медленно. Он двигался внутрь, растягивая и наполняя ледяные внутренности раскаленной плотью и болью.

Я все-таки хныкнула, не выдержав, и Андрей тут же остановился.

— Больно? — ласково спросил он меня.

Я всхлипнула. Слезы лились сами, я не могла это контролировать. Я только старалась дышать через раз. Почему-то заморозка не помогала. Или это было бы еще больнее?

— А чем ты думала, когда дразнила меня? — так же ласково поинтересовались сверху. — Разве ты не знаешь что пидоры делают с теми, кто попался им?

— Пожалуйста… — моя гордость и так была унижена дальше некуда, но боль превосходила любое унижение.

— Пожалуйста что? — усмехнулся Андрей и вдвинулся внутрь еще чуть-чуть, и я взвыла.

— Хватит…

— Хватит тебя жалеть? Согласен… — с удовольствием проворковал он и сжал мои бедра со всех сил, так что боль даже на секунду превысила ту, что внутри меня. Он зашипел от удовольствия, и я наконец поняла, к чему был весь этот цирк с запретами и наказаниями.

Он хотел меня выебать! Хотел! С самого начала! Он просто грязный урод, которому нужна была жертва!

А дальше все мысли из головы выветрились, потому что он одним движением вогнал свой член до самого конца, заставив меня взвыть в голос. И тут же вынул его обратно, подарив мимолетное облегчение на такую долю секунды, что я не успела его осознать, потому что он вогнал свой его обратно. И еще раз, и еще. И еще.

Я орала и извивалась, но его руки не давали мне даже двинуться, а член ходил, как заведенный в раздираемой болью жопе. Я не думала что это может быть так больно!

Так легко, потому что он не забывал подливать ледяного геля и скольжение не останавливалось ни на секунду! И так невыносимо больно! Привыкнуть было невозмжно, потому что каждое движение назад дарило иллюзию освобождения, легкого облегчения, но каждое следующее вперед заполняло меня сверх возможного, распирало и раздирало, я чувствовала себя нанизанной на кол. Но та казнь была милосерднее: один раз и все. Здесь же это длилось слишком долго, так что я охрипла от воплей.

Кажетя, в какой-то момент вокруг загремела музыка. Андрей позаботился о нас, врубил колонки, чтобы заглушить мой сводящий с ума вой.

— Я смотрю, тебе нравится, — вдруг, задыхаясь, проговорил он. Его пальцы вошли в дырку ниже, и там действительно захлюпало. Совсем как в моих снах с демоном. Не может быть! Мне не нравилось, но тело мое старалось спасти меня от раздирающей боли и истекало смазкой, которая все равно не могла попасть туда, где сновал горячий член.

— Ну что ж, добавим и тут! — и в еще одно мое отверстие вошли два, а потом три пальца. Я не представляла, что в меня может поместиться еще что-то, но он это опроверг. Они тоже сновали — сначала в такт, потом в противофазе, а потом Андрей стал поглаживать свой член через тонкую перегородку плоти.

— Это охуенно, Лизонька, ты не представляешь, как. — сказал Андрей, стискивая зубы. — Надо… как-нибудь… повторить… И его член, еще больше увеличившись в размере, наконец взорвался внутри меня, выплескиваясь в глубину моей кишки.

Он вынул и пальцы, и член, оставив меня лежать с раздвинутыми ногами задом вверх и так стиснутыми на краях кушетки пальцами, что я не знала, смогу ли я их разжать. Анус судорожно дергался, пытаясь сократиться, и сперма вытекала щекоча раздраженную кожу.

— Вот я и лишил тебя анальной невинности, дорогая племянница — голос Андрея снова был холоден как лед. Как гель внутри меня, обволакивающий пылающие стенки кишки. — Надеюсь, этот день запомнится тебе надолго. Дольше, чем тот, в который ты лишилась своей девственности, полагаю.

Он дернул меня, вновь переворачивая на спину, уложил на кушетку с ногами и отошел.

Внутри все горело огнем и мне казалось я истекаю кровью, но когда я провела рукой, чтобы проверить, на пальцах осталась только отвратительная белесая вязкая жидкость.

Андрей глянул на меня бешено, зрачки его расширились и он приказал:

— А ну оближи!

— Нет! — я и так была изнасилована и унижена. Куда дальше?

— Оближи, или ты серьезно пожалеешь. Ты ведь уже пожалела о своих словах и действиях, я не обманул?

И содрогнувшись от того, что я даже не смогла придумать, чем он может меня наказать, я слизала с пальцев горьковатый его сок.

Я старалась не смотреть на Андрея, но его дыхание стало хриплым и тяжелым, он смотрел на меня расширившимися зрачками.

Я опустила глаза и наткнулась на его вновь восставший член — огромный, алый, сочащийся остатками спермы.

— Хорошо братик придумал, — пробормотал он. — Просто отлично придумал с этой опекой…

Андрей выглядел как ширнувшийся наркоман: зрачки расползлись во всю радужку, что-то бормочет, взгляд блуждает, ни на чем не останавливаясь.

Наконец он перевел взгляд на меня, дрожащую и униженную. Сделал пару шагов на деревянных ногах, поднял зачем-то трусы от купальника и сунул мне в руки.