Тупак Юпанки - Я хочу летать
— Что это? — я киваю на пакет.
Он тут же поднимает на меня взгляд и робко улыбается.
— Я тут… Это… В общем, это вам. Я думал, это немного поднимет вам настроение. Купил сегодня утром. В лавке напротив. У меня возле дома лавка со сладостями. Знаю, вы их не любите. Но я вам принёс.
Он беспомощно умолкает, и его плечи опускаются. Да, после произнесения такой ахинеи я бы тоже чувствовал себя жалким. Он снова кусает губы и вцепляется в пакет. Мы опять молчим. Я еле слышно вздыхаю, но он моментально поднимает голову и перехватывает мою улыбку, которую я безуспешно пытаюсь согнать с лица. Наверное, это придаёт ему уверенности, потому что он открывает пакет и начинает тараторить:
— Вот. Это вкусно. Наверное. Я их ещё не пробовал. Но, думаю, вам понравится.
Он достаёт из пакета пригоршню жевательного мармелада. Я уже не могу сдержать улыбки. Это зелёные, жёлтые и красные мармеладки в форме динозавров, с длинными шеями и хвостами.
Поттер подходит ко мне вплотную и суёт пакет подмышку, прижимая к боку локтем. Его руки дрожат.
— Вы должны это попробовать, — шепчет он, одной рукой берёт меня за запястье, заставляя раскрыть пальцы, а другой ссыпает всю горсть мармелада мне в ладонь. — Я подумал, что они очень забавные. Как настоящие. Не то чтобы я видел живых динозавров, просто эти показались мне похожими на те, что я когда-то видел в книжках. Однажды у меня была такая. В детстве. Там не хватало девяти страниц, потому что она досталась мне от Дадли. Но я её очень любил и… Вот.
Наконец он выпускает мою руку. Я с удивлением разглядываю липкий, противный на ощупь мармелад. А потом моя рука бессильно падает на колени, и все весёлые динозавры рассыпаются по полу. Я слепым взглядом смотрю перед собой и слегка улыбаюсь. Поттер вдруг начинает нервно смеяться. Он опускается на колени передо мной, качая головой, и начинает собирать мармелад.
— Я так и знал, что не нужно было динозавров, — бормочет он с улыбкой, но я слышу в его голосе напряжение. — Там ещё были львы, но я решил, что это напомнит вам о Гриффиндоре. А змей не было совсем, — он продолжает собирать мармелад, не поднимая головы. — А ещё там были медведи. Но все почему-то синие. А я не люблю синий цвет.
Он дотягивается до последнего динозавра, лежащего справа от кресла, с силой стискивает все мармеладки в кулаке, а потом начинает не глядя впихивать их мне в безвольно лежащие на коленях ладони. Его руки мокрые и липкие, раздавленный мармелад потерял вид древних животных и теперь лежит у меня в ладонях бесформенной кучей. Под пальцами я ощущаю ворсинки с ковра, прилипшие к нему. А Поттер всё вкладывает мне в руки этот чёртов мармелад и бормочет:
— Вообще-то эта самая лучшая лавка сладостей на моей улице. Там всегда хозяин очень приветливый. И жена у него красивая. Я туда часто хожу. Но я ничего не покупаю, потому что тоже сладкого не люблю. Я просто захожу, чтобы поздороваться, потому что мне некому больше пожелать доброго утра, да и вообще, я… И лавка красиво обставлена… Мне просто нравится… — вдруг его голос срывается. Он замирает, несколько секунд разглядывая пол. Его рука на моей ладони начинает дрожать. И тут он всхлипывает и резко утыкается лицом в мои колени. Его плечи трясутся от плача, чёлка падает в мармелад. Он вцепляется второй рукой в плед у меня на ногах и начинает приглушённо бормотать: — Почему ты не сказал мне? Ну почему не сказал? Ты должен был… Ты должен был сказать мне… Почему ты не сказал?
У меня вырывается тихий вздох, а грудь покидает тянущая тревога, оставляя после себя дрожащую пустоту облегчения. Я улыбаюсь, пока он не видит этого, и начинаю незаметно вытаскивать мармелад у него из волос, бросая липкую гадость на пол. А потом осторожно, практически не дыша, кладу ладонь ему на голову и осторожно провожу по растрёпанной макушке. Один раз, потом ещё один. Он замирает, словно боится спугнуть мою руку. Кажется, он даже задерживает дыхание, а у меня с языка вдруг срывается фраза, которую я так боялся произнести с того момента, как он пришёл:
— Ты вернулся…
И от этих двух слов его как будто прорывает. Он обнимает мои колени и начинает рыдать в голос, периодически качая головой. Вначале я глажу его по голове, потом моя рука зарывается в его волосы, спускается к шее, проходится по плечам. Я хочу наласкать его молодое тело на много лет вперёд. Я хочу насладиться этим ощущением, пока он рядом, пока не отстранился, не ударил меня по руке. Мои пальцы жадно скользят под ворот его рубашки, тянут за растрёпанные пряди волос, очерчивают линии ушной раковины. Но он даже не поднимает головы, а как будто старается прижаться лицом к моим ногам ещё крепче.
Проходит несколько минут, прежде чем он поднимает голову. Всё его лицо мокрое, глаза и нос красные, челка прилипла ко лбу, и мне не хочется думать, что это из-за мармелада. Он приподнимается выше, уверенно тянет влажные холодные ладони к моему лицу, дотрагивается до моих щёк, проводит рукой по носу, лбу, векам… Я закрываю глаза. Его пальцы движутся уже по подбородку, по губам. Он напоминает скульптора, которые лепит из куска глины голову. А я — податливый материал. Он словно пытается придать моему лицу форму, определённое выражение. Его пальцы скользят быстро-быстро, но когда я невольно приоткрываю губы и позволяю его большому пальцу скользнуть мне в рот, он замирает. Я открываю глаза. Его лицо совсем близко. Во взгляде отчаяние, желание, тоска, надежда… Не может быть. Я просто не верю тому, что вижу. И не хочу верить в то, что он собирается сделать.
Он убирает руку и приближает своё лицо почти вплотную. Его глаза опять начинают блестеть от слёз. Я невольно подаюсь вперёд и закрываю глаза. И тут чувствую лёгкое касание тонких губ к моим. Невинное и почти неосязаемое. Он тут же пытается отстраниться, но у меня больше нет сил терпеть. Я хватаю его за затылок, притягиваю к себе и впиваюсь в его губы. Жадно, дерзко, отчаянно. Он отвечает на поцелуй, тихо стонет и открывает рот, давая моему языку протолкнуться между его зубов и начать ласкать нёбо. У меня во рту тут же появляется привкус мандаринов и кофе. Мандарины… Я отрываюсь от него и перевожу дух.
— Мандарины…
— Что? — его руки снова ложатся на мою шею, во взгляде появляется живая искра, на губах — робкая улыбка. — Ты хочешь мандаринов?
Я усмехаюсь в ответ.
— Я принесу, — шепчет он и быстро вскакивает на ноги. — Я сейчас… Минуту. Ты только никуда не уходи. Я быстро.
Он вылетает за дверь. А я даже не успеваю крикнуть ему вслед, что даже захоти я, всё равно не смогу никуда уйти. Теперь я точно никуда не денусь.
