Your Personal Boggart - Заставь меня жить
Прямо передо мной, визжа тормозами и стирая в пыль покрышки, тормозит трёхэтажный автобус фиолетового цвета, в котором я мгновенно узнаю «Ночного Рыцаря». Нет, раньше мне не доводилось пользоваться его услугами, но я много слышал о нём, и вот сейчас он стоит прямо передо мной.
Пока я отхожу от легкого шока, на ступеньках, ведущих в салон автобуса, появляется высокий худой парень, который достаёт потрёпанный блокнот из кармана куртки и, не глядя на меня, начинает быстро зачитывать:
- Добрый вечер, «Ночной рыцарь» к вашим услугам - это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение. Меня зовут Стэнли Шэнпайк, и я - ваш проводник на сегодняшний вечер.
Дочитав, Стэнли прячет блокнот, поправляет кепку с коротким козырьком и деловито оглядывается по сторонам, пока его взгляд не останавливается на мне.
- Итак? - тянет он, побуждая меня поддержать разговор, и скрещивает руки на груди.
Я растерянно тру переносицу, пробегаюсь взглядом по форме парня и небольшой сумке с рулончиком билетов на ремне, после чего произношу немного неуверенно:
- Мне бы в одно место попасть…
Стэнли удовлетворённо хлопает в ладоши, отрывает один билет и протягивает его мне:
- Одиннадцать сиклей, и мы отвезём тебя, куда захочешь.
Я запоздало вспоминаю про палочку, кончик которой продолжает светиться. Прошептав: «Нокс», судорожно роюсь в карманах, вежливо улыбаясь кондуктору, пока необходимая сумма не отыскивается. Обменяв монеты на билет, поднимаюсь в салон после приглашающего жеста Стэнли и в любопытстве оглядываюсь по сторонам: вдоль окон расставлены железные кровати, многие из них заняты спящими волшебниками. В центре высокого салона висит внушительных размеров люстра, а кабина водителя отгорожена стеклянной панелью.
- Куда едем? - Стэн вопросительно смотрит на меня, и я, опомнившись, называю адрес.
- Трогай, Эрни! - командует парень, схватившись за поручень, я спешу повторить его действие, и как раз вовремя: этот самый Эрни берёт такой бешеный старт, что я чуть не падаю, а желудок делает неприятный кульбит. Здания, секунду назад видневшиеся за окном, кажется, подскакивают с места и удирают от нас, как дементор от Патронуса, огни города и яркие улицы сливаются в одну разноцветную волну. Кровати с мерзким скрежетом едут по салону, некоторые спящие падают с них, ругаются и пытаются лечь обратно. Схватившись за поручень уже двумя руками, я вытягиваю шею и смотрю на улицу через лобовое стекло, и то, что предстаёт перед моим взором, заставляет онеметь от шока. Всё дело в том, что «Ночной рыцарь» не знает прямых дорог, он умудряется вилять по проезжей части и тротуарам, по заснеженным клумбам и между деревьев. Последние в компании с фонарями и почтовыми ящиками в ужасе отскакивают в сторону, отчего я только шире распахиваю глаза, отказываясь верить в сюрреализм происходящего. Когда автобус издаёт звук, похожий на оглушительный выстрел, а в следующую секунду мы трансгрессируем с одного конца Тауэрского моста на другой, причём на встречную полосу, я плюю на всё и зажмуриваюсь изо всех сил.
К счастью, эта безумная гонка вскоре заканчивается, и торможение, такое же резкое, как и старт, становится подарком напоследок. Как говорится, для закрепления эффекта. Желудок жалобно стонет, когда я на ватных ногах спускаюсь по ступенькам и не верю своему счастью, чувствуя твёрдую землю под ногами.
- Кстати, парень, как твоё имя? - Стэнли прислоняется плечом к открытой дверце автобуса и щурится в подозрении, я же вздыхаю и коротко отвечаю:
- Гарри.
Маленькие глаза Стэна широко распахиваются в озарении, и его финальное: «Гарри?! Неужели тот самый?..» растворяется в визге покрышек рванувшего с места автобуса. Последние отголоски эха ревущего мотора отражаются от кирпичных стен близко стоящих друг к другу домов, и я озираюсь по сторонам.
Район, в котором я оказался, представляет собой тихое место с однотипными жилыми домами, похожее на маггловский спальный район. Здесь нет шумных баров и огромных торговых центров, а машины не мотаются по улицам до утра. Магглы не могут видеть и слышать «Ночного рыцаря», но его шумное появление вряд ли останется незамеченным для волшебника.
Я крепко сжимаю палочку в ладони, чувствуя, как адреналин закипает в крови, и осторожно двигаюсь вдоль неширокого тротуара, разглядывая медные вывески на низких заборах, пока не останавливаюсь возле нужного дома. Гадая, не расставил ли Петтигрю защитные чары, осторожно толкаю калитку, и она бесшумно поддаётся. Пока я иду по расчищенной дорожке, ведущей к крыльцу, в мыслях крутится один-единственный вопрос: «Что я здесь делаю?». Не убивать же Питера я пришёл, в самом деле. Хотя он вполне заслуживает смерти.
Деревянная дверь поддаётся простому «Алохомора», и я шагаю внутрь, держа палочку наготове. В доме тихо, света уличных фонарей, рассеивающего ночную темноту, оказывается вполне достаточно для свободного передвижения. Я отчётливо слышу шум крови в собственных ушах, но вдруг доски скрипят под ботинками, и в проёме соседней комнаты мгновенно появляется невысокий человек.
- Стой, где стоишь! - выкрикивает он голосом Петтигрю, и я замираю на месте.
Я стою в тени, поэтому он вряд ли угадывает меня. Питер делает несколько неуверенных шагов с палочкой на вытянутой руке, рассеянный свет падает на его лицо, демонстрируя выражение крайнего изумления: он явно не ждал гостей.
- Кто ты такой и что тебе здесь нужно? - голос на мгновение вздрагивает, выдавая испуг хозяина с головой, что только придаёт мне уверенности.
- О, тебе моё имя хорошо знакомо, - вкрадчиво отвечаю и прежде, чем Питер успеет что-либо предпринять, бросаюсь вперёд и рывком вжимаю его стену, как когда-то давно на площади Гриммо. Теперь он отчётливо видит моё лицо. Едва узнав меня, он выпучивает глаза и хватается за рукава моей куртки, пытаясь выкрутиться из захвата.
- Откуда ты знаешь про это место?! - Питер извивается в панике, но я надёжно держу его, удивляясь собственной силе, и с лёгкостью перехватываю его руку, отбирая палочку и швыряя её в темноту. Не знаю, что такого он видит в моём лице, когда я вновь поворачиваюсь в его сторону, но он сжимается, втягивает голову в плечи, словно желает стать меньше, и пытается расцепить мои руки, умоляя пощадить. Если ещё на пороге меня одолевали сомнения на счёт дальнейших действий, то сейчас непоколебимая уверенность в том, что эта сволочь заслуживает смерти, буквально окрыляет меня. Кровь кипит в венах, сердце готово выскочить из груди, меня переполняет чувство собственного превосходства, взор ясен и чист, а внимательность на высшем уровне. В момент, когда я бесстрастно заношу палочку для заклинания, в голове звучит тихий, но уверенный голос, который повторяет одну и ту же фразу: «Давай, убей его». И я соглашаюсь с этим голосом, ощущая собственный триумф, распрямляю плечи, получая удовольствие от смертельного страха в распахнутых глазах Питера, абсолютно не слыша его жалкие мольбы о пощаде. Всё моё сознание, всё существо буквально замирает в предвкушении долгожданной мести, в сладком зрелище того, как потухнет жизнь на дне расширенных зрачков, как смолкнет этот противный тонкий голос и как разожмутся безжизненные пальцы на рукавах моей куртки. Я набираю полную грудь воздуха и уже произношу первое слово непростительного заклинания, несущего с собой неминуемую смерть, как вдруг замираю. Хотя нет, даже не замираю. Это как если бы я мчался на метле на полной скорости, а передо мною неожиданно выросла несокрушимая преграда, которой попросту не должно быть.
