Изгой - Кеннеди Эль
Что не так с Сендовером и всей этой навязчивой дружелюбностью? Я думал, мы все тут преступники.
– Эр Джей, – говорю я.
Лукас замечает мой ноутбук, торчащий из сумки, и у него загораются глаза.
– Сам собирал?
– Чего? А. Это кастомный кейс, мне его один чувак сделал в обмен на то, что я взломал телефон его парня и узнал, с кем тот ему изменяет.
– Серьезно? Круто.
– Шаришь?
– Ага. Ну, то есть я, конечно, не эксперт, но увлекаюсь немного. Читаю, главным образом. Папа бы меня в саду закопал, если бы узнал, знаешь ли.
Несмотря на мои изначальные сомнения, мы начинаем болтать. Оказывается, он младше меня на год и абсолютно одержим компьютерами и программированием с двенадцатилетнего возраста. Лукас скромный, но свое дело знает, не то что те позеры из Сети, считающие себя вторым пришествием Митника[1]. Почти всегда это оказывается школота, посмотревшая «Хакеров» на каникулах.
– Вот ты где, – окликает меня Фенн, заходя в класс. – Уже ужин, чел, пошли.
– Привет, Фенн, – кивает ему Лукас, пока я беру наши распечатки из принтера.
– Лови, тупень. – Я кидаю Фенну его эссе. – Наслаждайся оценкой.
– Уверен, что все сработает?
– Если ты последовал моему совету и поправил его так, чтобы было похоже на тебя, то да. Не парься.
– Что должно сработать? – спрашивает Лукас, глядя на странички.
– Ничего. – Фенн сворачивает свое эссе. – Не твое дело.
– В общем-то, я закончил. – Я запихиваю распечатку и ноутбук в сумку.
– Супер. Пошли, поешь с нами. Нельзя же каждый вечер хомячить в комнате, это стремно. – Фенн бросает взгляд на Лукаса. – Ты тоже присоединяйся. Попробуем понять, куда твой папаша запрятал твоего брата.
Лицо Лукаса приобретает болезненное выражение.
– Папа уперся как баран. Говорит, мы «изолированы» – видимо, в целях психотерапии или вроде того? Гейб будет изолирован от нас, пока не докажет, что он снова готов быть респектабельным членом нашей семьи. Даже мама мне не говорит, куда они его отправили.
Я слушаю их разговор, понимая его лишь частично. Порывшись в онлайн-жизни Фенна, я уже выяснил, что Гейб – это Гейб Киприан, лучший друг Фенна с самой начальной школы. Вот только я как-то упустил, что отец у парня какой-то мафиози или вроде того.
– В любом случае мне пора. – Лукас пожимает плечами. – Я сегодня дома у Кейси обедаю. Увидимся.
Лицо Фенна мертвеет, а губы поджимаются, пока он провожает Лукаса взглядом.
Идя с ним к двери, я вскидываю бровь.
– Что такое?
– А? – Его глаза перестают быть стеклянными.
– Ты выглядишь так, словно готов вызвать паренька на дуэль.
– В их дом никого не пускают, – говорит он, раздраженно сверкнув глазами. – Только Сайласа, который дружит со Слоан, и теперь вот еще этого малявку, какого-то черта.
– И?
– И отец Кейси едва отпускает ее со мной погулять, и то только пока солнце стоит высоко. И нам нельзя сходить с тропинки, на которой стоят школьные камеры.
– Сурово.
– Средневековье какое-то. Мужик ненормальный.
Мне нечего ему посоветовать, если только он не хочет, чтобы я помог ему вырубить камеры. Внезапно меня озаряет: этим можно воспользоваться. Взломав телефон Фенна, я уже узнал, что он близок с Кейси. Про нее он со мной особо не разговаривает, но, возможно, если я найду правильный подход – то подберусь поближе к Слоан.
– А что вообще не так с их отцом? – спрашиваю я, когда мы заходим в комнату переодеться из формы во что-то нормальное. – Почему он так адски строг и вот это вот все? Издержки профессии проявляются или дело в другом?
Следует долгая пауза. Лицо Фенна непроницаемо, словно он пытается решить, что мне ответить. Он садится на край кровати, наклоняется завязать ботинки, а когда наконец подает голос, то не смотрит на меня.
– Тресскотт всегда опекал их. Типа, он обещал лично кастрировать любого, кто слишком близко подойдет к его дому. Но все-таки не до такой степени.
– И что такого случилось, что степень изменилась?
– Выпускной, – глухо отвечает Фенн.
Я ухмыляюсь.
– В школе, где только мальчики, проводят выпускной?
– Нет, в Академии Балларда. Ученики Сендовера могут купить билет на любое мероприятие в Балларде, так что многие из нас пошли на их выпускной из одиннадцатого прошлой весной. Слоан привела Кейси, но потеряла ее в течение вечера. – Он очень тяжело и устало вздыхает. – Насколько мы знаем, кто-то подсыпал Кейси наркоту в напиток. В какой-то момент она просто исчезла, а потом загнала свою машину в озеро за заброшенной лодочной станцией. Почти утонула.
– Боже. Жесть какая. Она пострадала?
– Поранила голову, заполучила сотрясение и несколько синяков. Ее это все очень сильно потрясло. До сих пор не отпустило до конца.
– Поймали того, кто ее накачал?
– Она ничего не могла вспомнить. Были камеры, но школа сказала, что их ремонтировали, так что на записи ничего не было. На том все и закончилось.
Настроение Фенна заметно ухудшается, и он больше ни слова не говорит до самой столовой, уйдя в себя. Я тем временем пытаюсь понять, почему о таком происшествии не писали все местные газеты. Если бы были какие-то статьи, я бы их нашел, когда искал информацию про директора. Ни один журналист не упустил бы такой сочной истории, а значит, кто-то приложил усилия, чтобы в газеты это не попало.
И вряд ли я первый об этом думаю, но выключенные камеры во время крупного мероприятия, на котором кто-то чуть не умер? То еще совпадение. В то же время прошло уже несколько месяцев, и я уверен, ее семья уже хваталась за эту зацепку.
За ужином мы встречаемся с Лоусоном и Сайласом, и тут допрашивают уже меня.
– Видел, ты болтал с тренером Гибсоном, – говорит Сайлас, отрываясь от тарелки с пловом. – Собираешься нырнуть к нам?
– Черта с два, – бурчу я, откусывая еще курицы в лимонном соусе.
Моя стратегия такова – чтобы избежать нежелательных разговоров, нужно всегда держать рот набитым, чтобы в ответ на вопросы от меня не ожидалось ничего, кроме невнятного бурчания. Что бы там Фенн ни говорил, друзья мне не нужны. Я не из тех людей, кто ищет утешения в долгосрочных человеческих связях. Пока у меня есть выбор, я предпочту быть один.
– У тренера на него стояк, – говорит Лоусон Фенну и ухмыляется мне. – Так и мечтает натянуть на тебя спортивные плавки, аж слюной исходит.
Я вскидываю бровь.
– Звучит не очень-то убедительно. – Любые командные виды спорта противоречат всем моим жизненным принципам, но те, где нужно раздеваться, – особенно.
– К тому же он занят, круглыми сутками пасет Слоан, – подкалывает меня Фенн.
– Мы лучше узнаем друг друга.
– Ага. Скорее, ты узнаешь сотню разных версий посыла на хрен.
Лоусон скучающе смотрит на меня поверх края стакана.
– Уйди красиво, чел. Тебе не вытащить ее на свиданку. Не твой уровень.
– А если доведешь ее, – добавляет Фенн, – то она вообще твою шкуру повесит на стену в спальне.
Я бросаю взгляд на Сайласа, ожидая его комментария, но он молчит.
– Что, от тебя дозы пессимизма не будет?
Он пожимает плечами и с задумчивым видом подносит вилку к губам. Жует, проглатывает, пожимает плечами снова.
– Мои слова не имеют значения. Ты все равно продолжишь за ней гоняться. Как и все остальные.
Я не менее задумчиво смотрю на него в ответ.
– Слушай, часть Слоан всегда будет вне досягаемости. Ее невозможно поймать. Тем она и манит. Парни начинают с ума сходить, пытаясь завоевать ее, но толку никакого. В итоге побеждает всегда она.
– Еще посмотрим, – самоуверенно говорю я. Хотя версия Сайласа звучит на удивление глубоко. Даже, я бы сказал, лично.
Фенн говорил, что они близки, но мне внезапно становится интересно, а не запал ли Сайлас на нее сам. Когда я мельком смотрел инфу про Сайласа Хейзелтона, мне явилась картинка идеального правильного мальчика. Ну, за исключением таинственного происшествия, из-за которого его вытурили из Балларда и отправили в Сендовер – если про это и остались записи, то я их пока не нашел. В остальном на него нет ни капли компромата. Прекрасный пловец с олимпийским потенциалом. Пушистый коврик под пяткой своей девушки. Шаблонно звучащие сообщения. На его компьютере не было ни единой любовной поэмы, посвященной Слоан Тресскотт, да и увеличенных фотографий в спортивном лифе не наблюдалось, так что, если Сайлас по ней и сохнет, то делает это очень тихо.
