Ненавижу Волкова! (СИ) - Северова Алиса
А сам до крови кусал щеки, едва за ней захлопывалась дверь. Так хотелось догнать, прижать к груди, зацеловать эти припухшие губы! Сказать, что она самая лучшая, талантливая, незаменимая. Что я просто боюсь потерять голову рядом с ней.
Но нельзя. Я загонял свои чувства в самый дальний угол, запирал на замок. Хоронил в работе и алкоголе несбыточные мечты.
Помню тот злосчастный корпоратив — мы тогда крупный контракт отхватили, гуляли с размахом. Водка лилась рекой, официанты разносили закуски.
А я пил и пил, не в силах оторвать взгляд от Ники в коротком красном платье. Она смеялась, очаровательно краснея от комплиментов коллег. А мне хотелось рвать и метать, пришибить каждого, кто смел коснуться ее руки.
В какой-то момент она вышла на балкон подышать. Я, шатаясь, двинулся следом, сам не зная зачем. Наверное, просто хотел побыть рядом, вдохнуть ее запах. Сладкий, дурманящий аромат духов и разгоряченной кожи.
— Ника… — хрипло выдохнул я, останавливаясь за ее спиной. — Вы сегодня особенно прекрасны.
Она вздрогнула, обернулась. В темных глазах плескалось удивление пополам с опаской.
— Максим Игоревич? Что вы здесь делаете?
А я уже почти не соображал. Меня тянуло к ней магнитом, сквозь алкогольный угар. Еще миг — и я бы коснулся этих манящих губ, сгреб хрупкое тело в охапку. Плевать на приличия, к черту запреты!
Но вовремя опомнился. Еле успел затормозить, когда уже тянулся к желанному лицу. Ника смотрела почти испуганно, явно не понимая, что на меня нашло.
— П-простите… — пробормотал я, отшатываясь. — Кажется, мне уже хватит на сегодня. Пойду домой, пожалуй.
И позорно сбежал, как последний трус. Только бы не выдать себя, не сболтнуть лишнего.
В другой раз мы готовились к выездной конференции, работали сутки напролет. Леша ныл, что мы совсем Нику загоняли, а я лишь отмахивался. Да, я специально взвалил на нее львиную долю подготовки. Мстительно наблюдал, как она выбивается из сил, осунувшись и похудев. Лишь бы не пялиться постоянно на точеную фигурку, лишь бы выкинуть из головы непристойные мысли.
За час до отъезда Леша все-таки утащил ее перекусить и освежиться. А я принялся раскладывать документы по папкам. Хотел сделать ей сюрприз, подготовить все для выступления.
Ника вернулась уже переодетая, благоухая свежестью. Торопливо щелкала мышкой, сверяя таблицы и графики. А я застыл столбом, как громом пораженный. Лицезрел ее точеную шейку, трогательно беззащитную в расстегнутом вороте блузки. Когда она склонилась над столом, упругие полушария будто сами скользнули в ладони. Мой рассудок просто отключился.
Наверное, я охнул или застонал, потому что Ника испуганно обернулась. Вытаращила на меня огромные глазищи, прижимая бумаги к груди.
— М-максим Игоревич, что это вы делаете?
Опомнившись, я отдернул руки как от огня. Пробормотал невнятные извинения, путаясь и краснея. Слава богу, Леша заглянул в эту минуту, разрядив обстановку.
Мы загрузились в такси и поехали в аэропорт, а я все никак не мог стряхнуть наваждение. Так и тянуло завалить Нику на заднее сиденье и зацеловать до потери пульса.
А как-то летом мы всем отделом выбрались на природу — шашлыки там, волейбол, все дела. Народ привез семьи, расстелил на полянке пледы. А Ника щеголяла в крошечных джинсовых шортиках и маечке, прозрачной насквозь. Дразнила всех мужиков своими прелестями, сама того не осознавая.
Я глаз не мог отвести от ее точеных ножек, гибкой спины с ямочками над поясницей. Следил как безумный за каждым движением, каждым жестом. И злился сам на себя — все ждал, когда Леша приедет, чтобы увезти свою девушку.
Но братец все не появлялся, а Ника резвилась как ни в чем не бывало. Смеялась, брызгалась водой, строила глазки нашим программистам. Парни так и вились вокруг, то и дело касаясь грациозных плеч.
В какой-то момент я не выдержал. Рывком поднялся, молча направился к воде. Нырнул с головой, загребая руками. Плыл от берега как заведенный, лишь бы мысли прогнать непотребные. Остыть, забыться, успокоить сходящее с ума сердце.
Я держался из последних сил все эти годы. Каждый день видеть Нику, говорить с ней, порой касаться невзначай. И знать, что она принадлежит Леше. Они столько времени вместе, у них все серьезно. Разве имею я право вмешиваться?
Но когда брат вдруг взял и бросил ее, у меня будто тормоза сорвало. Мозг понимал — нельзя, рано. Надо дать Нике время прийти в себя, оплакать разрушенные мечты. Не могла же она вот так сразу разлюбить, забыть своего парня.
Но сердце отчаянно верило — вдруг да получится? Вдруг оценит, разглядит, ответит взаимностью? Пусть не сразу, пусть через боль и слезы. Но я готов ждать сколько угодно.
А потом случилась та ночь в клубе. Увидев Нику в объятиях смазливого красавчика, я чуть с ума не сошел от ревности. В ушах стучало, в глазах темнело. Казалось, сейчас кровь закипит и хлынет через край.
Не отдавая себе отчета, я ринулся вперед. Рванул Нику на себя, заслоняя своим телом. Впечатал кулак в ухмыляющуюся физиономию наглеца. Дескать, руки прочь от моей женщины, понял?
Дальше все как в тумане. Я тащил Нику к машине, что-то бессвязно бормоча. Сердце колотилось где-то в горле, в голове шумело. Хотелось спрятать ее ото всех, закрыть своей широкой грудью. Оставить себе, только себе.
Привез к себе домой, уложил на разобранную постель. Гладил по волосам, бормотал нежности. Сам не заметил, как начал целовать — лицо, шею, приоткрытые губы. И Ника отвечала! Таяла, выгибаясь в моих руках. Впервые за эти годы по-настоящему была со мной.
Мы занимались любовью как безумные — яростно, жадно, до полного изнеможения. Будто наверстывали упущенное, впитывали друг друга. Я не верил своему счастью, боялся спугнуть это волшебное мгновение.
А утром Ника сбежала. Видно, одумалась спросонок, решила все забыть как страшный сон. Мол, нельзя так, с братом бывшего, по горячим следам. Люди не поймут, осудят.
Я чуть с ума не сошел от боли и разочарования. Места себе не находил, в офисе кидался на всех как цепной пес.
А потом Ника огорошила новостью о беременности.
Стояла бледная, как мел, дрожала будто от озноба.
Я сам чуть не терял сознание от понимания, что ребенок может быть мой…
Мой.
Мой ребенок и моя Ника.
Если только…
32
Стоя под горячими струями в роскошной ванной Макса, я никак не могла унять дрожь. Обхватила себя руками, чувствуя, как к горлу подступают рыдания. Господи, что же я наделала? Как теперь жить с этим грузом вины и стыда?
Совесть нещадно терзала меня, нашептывая, что я последняя тварь. Переспать с братом своего парня, едва расставшись с ним — разве так поступают порядочные девушки? Мама всегда учила меня беречь себя, не распыляться, верить в настоящую любовь. А я… Я просто омерзительна. Ещё и залетела, не пойми от кого. Самой противно.
Но с другой стороны, сердце упрямо повторяло: "Так правильно. Ты любишь Макса, всегда любила. Сколько раз ты мечтательно засматривалась на него украдкой. Вздрагивала, когда он случайно касался твоей руки. Краснела, подслушивая шепотки девчонок из отдела — все они сходили с ума по Максиму Игоревичу".
Зажмурившись, я попыталась отогнать непрошеные мысли. Ну да, смотрела. Любовалась. Может, даже тайно фантазировала о чем-то большем. Но это же не повод прыгать к нему в койку при первой возможности! Надо было держать себя в руках, помнить о приличиях. А теперь поздно. Я переступила черту, за которую нет возврата.
И ребенок… Тяжело опустившись на бортик, я невольно погладила плоский пока живот. Глубоко внутри я знала — он от Макса. Пусть мы предохранялись, пусть у меня был незащищенный секс с Лешей. Но интуиция твердила однозначно: я понесла в ту безумную ночь. Говорят, женщины всегда чувствуют такие вещи.
От этой мысли стало совсем тошно. Теперь мне точно не отвертеться, не сделать вид, что ничего не было. Макс ведь не дурак, быстро сложит два и два. И что тогда? Потребует женитьбы, а то и вовсе отберет ребенка? От такой перспективы меня пробил озноб.
