Ненавижу Волкова! (СИ) - Северова Алиса
— Привет, — выдавила я, подходя ближе. Села на край кровати, не решаясь взять Лешу за руку. После всего случившегося мы были как чужие, и былая близость казалась непозволительной роскошью. — Как ты себя чувствуешь?
— Терпимо, — сухо отозвался он, пожимая плечами. — Врачи говорят, дней через десять выпишут. Так чего ты хотела, Ника? Говори уже, раз пришла.
Я судорожно вздохнула. Бросила быстрый взгляд на Макса, застывшего в дверях со скрещенными на груди руками. Черт, я так надеялась поговорить с Лешей без свидетелей! Но выбора нет. Откладывать дальше некуда.
— Я… Леша, дело в том, что… — начала сбивчиво, чувствуя, как к щекам приливает кровь. В висках застучало, в ушах зашумело. — Я беременна.
Повисла гнетущая, давящая тишина. Алекс смотрел на меня, приподняв брови. На лице — ни удивления, ни радости. Лишь странная задумчивость и едва заметное раздражение. А я только сейчас поняла, как двусмысленно прозвучали мои слова. Учитывая присутствие Макса…
— Вот как? И какой срок? — сухо осведомился Леша, постукивая пальцами по одеялу. В его голосе звучало плохо скрытое недоверие, почти издевка.
Меня бросило в жар. Что он такое говорит? Неужели думает, что я нарочно залетела, чтобы его привязать? Господи, да за кого он меня принимает?!
— Около трех недель, — дрогнувшим голосом произнесла я, смаргивая подступившие слезы. — Именно столько прошло после той нашей ночи перед аварией, помнишь?
Бросила быстрый взгляд на Макса. Тот стоял ни жив, ни мертв — белый как мел, вцепившись побелевшими пальцами в спинку кровати. Смотрел на меня немигающим, полным боли взглядом. И я видела, каких усилий ему стоит сейчас промолчать.
— Допустим, — протянул Алекс, смерив меня тяжелым, оценивающим взглядом. — И что, тест уже делала? Врач подтвердил?
Его равнодушный, почти брезгливый тон резанул без ножа. В носу защипало от подступающих слез. Да как он может?! Я тут распинаюсь перед ним, открываю сокровенное. А ему хоть бы хны, будто о погоде болтаем!
— Да, тест положительный, — едва слышно пролепетала я, опуская глаза. — Я… Я сразу к тебе приехала. Подумала, ты должен знать первым.
Не успел Алекс и рта раскрыть, как дверь в палату с грохотом распахнулась. На пороге, сияющая и запыхавшаяся, стояла длинноногая брюнетка. С копной кудрявых волос, в облегающем топе и мини-юбке, она смотрелась здесь до неприличия вызывающе.
— Лешенька! — взвизгнула незнакомка, кидаясь к кровати. С размаху плюхнулась рядом с опешившим Алексом и впилась в его губы жадным поцелуем. — Котик, я так соскучилась! Еле досидела в этой чертовой Турции. Все о тебе думала!
У меня потемнело в глазах. В ушах зазвенело, к горлу подкатила тошнота. Что? Какая еще Турция? Кто эта вульгарная девица? И почему Леша самозабвенно целуется с ней, даже не потрудившись нас представить?
Незнакомка меж тем оторвалась от Алекса и смерила меня презрительным взглядом. Фыркнула, сморщив носик:
— Это еще что за лахудра? Лешенька, ты чего, на две стороны бегаешь?
Господи боже, какой стыд! Какой кошмар! У меня щеки вспыхнули, в груди все сжалось от обиды и унижения. Да как она смеет меня оскорблять? Кто она вообще такая?!
Задыхаясь от гнева, я повернулась к Алексу. Тот сидел ни жив, ни мертв — красный и взмокший, будто пойманный с поличным. Бегал глазами, комкал в пальцах одеяло.
— Ника, послушай… — забормотал Алекс, пытаясь подняться. Но я уже не слушала. Оглушенная обидой и яростью, пятилась к двери. В ушах звенело, сердце заходилось в бешеном ритме. Нет, это невозможно! Невыносимо! Только не очередное предательство, только не при Максе!
Вылетев из палаты, кинулась по коридору, спотыкаясь и задыхаясь от слез. Позади слышался шум, встревоженные голоса. Кажется, Макс окликал меня, просил подождать. Ага, как же! Дудки!
Не помня себя, неслась к выходу. Прочь, прочь отсюда! Лишь бы не видеть, не слышать, не знать. Боже, ну за что ты так со мной? Чем я заслужила все эти муки?
Выбежав на улицу, перевела дыхание. Слезы душили, мешали дышать, застилали глаза. Ноги подгибались, голова шла кругом. А внутри разрасталась черная дыра — беспощадная, всепоглощающая.
Очнулась, лишь когда услышала визг тормозов. Вскинула голову — и похолодела. У обочины стоял знакомый Мерседес. А возле распахнутой дверцы, сжимая кулаки, застыл Макс.
— Ника! — рявкнул он, шагнув ко мне. В глазах полыхала ярость пополам с болью. — Немедленно в машину! Нам надо поговорить.
Я отшатнулась, мотая головой. Нет, только не это! Лишь бы не видеть его, не объяснять ничего. Стыд жег нестерпимо, раздирал душу в клочья. Хватит с меня, сыта по горло!
Но Макс уже схватил меня за руку, потащил к машине. Впихнул на пассажирское сиденье, хлопнул дверцей. Сам уселся за руль, завел мотор.
— Поехали ко мне, — отрывисто бросил он, выруливая на дорогу. — Нельзя тебе сейчас оставаться одной. И нам давно пора обсудить… то, что между нами было.
Я сжалась, отвернулась к окну. Слезы текли по щекам, но я даже не пыталась их смахнуть. Стало вдруг пусто и холодно, будто в груди образовался ледяной ком.
Знаю, Макс прав. Мы не можем и дальше делать вид, что ничего не было. Пора решить все раз и навсегда.
31
Я до сих пор помню тот день, когда впервые увидел Нику.
Леша ворвался в мой кабинет с лучезарной улыбкой и сходу выпалил:
— Слушай, брат, тут такое дело… Выручай! Устрой мою подругу к нам в отдел, а? Ника — умница, красавица, толковый экономист. Сам не пожалеешь!
Я только глаза закатил. Вот ведь неугомонный! Знаю я его подружек — вечно лезут без мыла в любую щель. Но спорить не стал, кивнул устало:
— Ладно, присылай свое чудо на собеседование. Гарантий не даю, сам понимаешь.
— Да брось, ты же справедливый! — расплылся в улыбке Алекс. — Ника тебя с первого взгляда очарует, вот увидишь.
Он как в воду глядел, паршивец.
Когда на следующий день в мой кабинет вошла она, у меня чуть сердце не остановилось. Стройная фигурка, затянутая в узкую юбку и белую блузку. Точеные ножки на шпильках, тонкая талия.
Копна каштановых волос, огромные карие глаза. Полные губы, чуть подрагивающие от волнения. Она была нереально, невозможно красива. Я понял, что пропал, едва наши взгляды встретились. Внутри будто вспыхнул пожар, сжигая дотла все барьеры и предубеждения.
— Здравствуйте, Максим Игоревич. Я Ника, подруга Леши. Он так много о вас рассказывал! — сказала она, робко улыбнувшись.
— Я н-надеюсь, только хорошее? — выдавил из себя, с трудом отводя взгляд от ее декольте. — П-присаживайтесь, Ника, не стесняйтесь. Леша говорил, вы толковый специалист.
Следующие полчаса я слушал ее щебетание вполуха, кивая как болванчик. Профессиональные качества? Опыт работы? Да плевать! Эта девушка могла хоть резиновых уточек раскрашивать — я бы все равно взял ее на любую должность. Лишь бы видеть каждый день, говорить, случайно касаться…
Стоп! Я мысленно отвесил себе подзатыльник. Макс, очнись! Она же девушка твоего брата, какие могут быть чувства? Не сходи с ума. Просто сделай одолжение Леше и забудь. Табу, запретная зона.
— Что ж, Ника, добро пожаловать, — выдохнул я, пожимая ее тонкую ладошку. — Начнете с понедельника. Мой секретарь введет вас в курс дела.
— Спасибо огромное! — просияла она, сверкнув белозубой улыбкой. — Вы не пожалеете, Максим Игоревич! Я вас не подведу.
Еще как пожалею, мысленно застонал я, глядя ей вслед. Каждый день видеть этот сладкий образ, слышать бархатный смех. И помнить, что нельзя, не моя. Это будет худшая пытка в моей жизни.
Следующие четыре года и правда превратились в ад. Днем я до хруста сжимал зубы, издевательски улыбался, встречая Нику в коридорах. Вечерами упивался виски так, что наутро мутило от запаха алкоголя. Лишь бы унять эту горькую, выворачивающую наизнанку тоску.
Я старался держать дистанцию, вести себя с ней подчеркнуто сухо и официально. Даже грубил порой, швырял на стол папки с отчетами.
— Переделать! — рявкал, краем глаза замечая, как обиженно дрожат ее губы. — Это несерьезно, Ника. Вы же взрослая девочка, пора научиться работать на совесть.
