Никуда от меня не денешься (СИ) - Майер Кристина
— Самсон, пусти к Нике врачей, — трогает Яна за плечо Демьян.
Меня забирают в больницу. Ян едет со мной. Кайсынов остается на месте аварии решать вопросы.
— Держи в курсе, — кидает он, прежде чем двери скорой помощи закроются. Вторая скорая увозит пьяного мужика. Все время, что его осматривали врачи, он просил налить ему стопочку.
Томография…
УЗИ…
Рентген…
Ни одного перелома, органы не пострадали. Давали о себе знать многочисленные ушибы. Я с трудом двигалась. Врачи решили подержать меня в больнице пару дней, понаблюдать за моим состоянием. Мне сделали укол, после которого я перестала испытывать сильную боль, а спустя еще минут пятнадцать меня потянуло спать.
— Ты хоть понимаешь, что мог ее убить? — в мой сон ворвался голос Эдуарда Викторовича. — Близко больше не подходи к Нике, — в приказном тоне. Я не согласна с обвинениями. Ян не виноват. Я обязательно обо всем им расскажу. — Ты безответственный, безалаберный…
— Ты прав, — перебивает Самсонов отца. — Я дебил, из-за которого она сегодня пострадала, но запретить общаться с Никой ты мне не можешь. Эта девочка моя. Моя! Понял?..
Глава 24
Ника
Лето близилось к концу. Я сдала экзамены, получив высокие баллы, могла подать документы в любой ВУЗ страны, но на семейном собрании было принято решение, что я иду учиться в «Прогресс». Не буду нахваливать себя и говорить, что попала туда из-за высоких оценок, мое обучение оплатил Эдуард Викторович.
Впереди учеба, новые друзья. Хотелось верить, что у меня все получится…
— Ника, ты готова? — раздается голос мамы, сопровождающийся громкими стуками в дверь. — Там уже гости собираются, спрашивают: «Где именинница?».
— Сейчас спущусь, — обреченно звучит мой голос.
Сложно изображать восторг, когда настроения нет. Я не планировала устраивать грандиозную вечеринку в свой день рождения. Хотела взять несколько школьных подруг и сходить в кафе, у меня были на это деньги, но мама, как всегда, влезла в мои планы и все сделала по-своему.
Получив поддержку мужа, подговорив Яна, она устроила настоящее торжество. Я поздно узнала обо всем, иначе ни за что не согласилась бы. Маме нужен был повод собрать друзей и соседей Эдуарда Викторовича в особняке, показать всем, какая она замечательная хозяйка. Легко себя превозносить, когда всю работу за тебя делает обслуживающий персонал. Мама гордилась своим статусом — «жена бизнесмена». Наверное, только я не понимала, в чем была ее заслуга. Хотя в мамином окружении полно женщин, которые считают удачное замужество достижением.
— Не забудь надеть колье и браслет, — доносится из-за двери строгий мамин голос.
Комплект драгоценностей, которые подарили «родители», лежал как раз передо мной.
— Вера, с днем рождения, — за завтраком поздравила мама. К ней присоединился Эдуард Викторович, Ян в это время еще спал. Она вручила мне комплект, когда мы остались одни, вместо добрых пожеланий я услышала: — Это твои первые драгоценности, пусть их становится все больше, ведь у каждой уважающей себя женщины должно быть свое собственное состояние, которое лучше всего хранить в украшениях, — посмеиваясь.
— Спасибо, — выдавила из себя. Бессмысленно было что-то объяснять маме. Она верила в свою правоту. После замужества мама сильно изменилась, стали прорезаться черты, на которые раньше я не обращала внимания. Правильно говорят: «Дай человеку деньги и власть — и ты увидишь его истинное лицо».
Взяв с трюмо коробку с комплектом, открыла ее, достала браслет. Попав под лучи солнечного света, бриллианты заискрились. Страшно представить, сколько стоят украшения, если мама решила устроить им демонстрацию. С браслетом легко справляюсь, ожерелье застегнуть не могу.
Может, ну его?
Я бы не надела, мне эта показуха ни к чему, но мама не отстанет, заставит подняться и надеть. Еще и выговаривать начнет, что я неблагодарная дочь. Как хорошо, что я скоро съеду. Последнее время она стала невыносима.
Промучившись еще несколько минут, тяжело вздыхаю, закрываю глаза, чтобы успокоиться. Это мой день рождения, почему я должна проводить его так, как хочет мама?
Забрав ожерелье, выхожу из комнаты. Если мама хочет, чтобы я его надела, пусть поможет застегнуть.
— Оху… — появляется у меня за спиной Ян, свой восторг он обрывает и заканчивает более приличными словами: — Офигенно выглядишь.
Оборачиваюсь, очень стараюсь не улыбаться, я вроде все еще обижена из-за того, что он не предупредил меня о готовящемся заговоре. Сложно оставаться холодной и равнодушной, когда твое сердце радостно скачет в груди. После аварии мы стали еще ближе. Ян сидел со мной, пока я была в больнице. Игнорировал врачей, которые напоминали, что у него самого множество гематом на теле, трещины в ребрах и в правой руке, а еще сотрясение, которое требует постельного режима. Вместо этого он ушел из больницы вместе со мной, сопровождал меня на каждый экзамен, помогал побороть страх, когда я отказывалась садиться в машину…
— Я думала, ты наденешь костюм, — не удержавшись, все-таки улыбаюсь.
Самсонов, словно бросая вызов маме, решил совершенно не соблюдать дресс-код. Ян в джинсах, по которым никогда не скажешь, что стоят они почти триста тысяч рублей. Футболка с укороченным рукавом подчеркивает красивое тренированное тело. Позер, мог бы и скромнее что-то найти в своем гардеробе. Надень он рубашку, никто не увидел бы его татуировки и накачанные бицепсы. Образ завершает стильная стрижка.
— Зачем? Я ведь не твоей маме хочу угодить, а тебе, — подходит вплотную, позволяет вдохнуть аромат его парфюма.
— Если бы ты хотел угодить мне, не позволил бы случиться этому безобразию. Хоть бы поинтересовался, как я хочу отпраздновать свое совершеннолетние.
— А может, я знаю, как ты хочешь его отметить, — усмехается самодовольный гад.
— Твоя самоуверенность не доведет до добра. Ты ошибся, это не то, что я хочу, — обвожу взглядом суетящихся на первом этаже официантов.
— Ты еще ничего не видела, — подмигивает Ян. Он не понимает, что мне и смотреть на все это не хочется. Что бы они там ни приготовили, я мечтаю оказаться в другой реальности, где всего этого нет. — Что у тебя в руках? — спрашивает Самсонов.
— Ожерелье, которое мама просила надеть, но у меня не получается, — поднимаю украшение к его глазам.
— Понятно. Давай помогу застегнуть.
Передаю Яну украшение, поворачиваюсь к нему спиной.
Он не спешит. Теплое дыхание ласкает кожу. Подушечки пальцев скользят по шее, посылая табун мурашек по телу. Горячие губы легким касанием обжигают ключицу, отодвинув в сторону бретельку платья, он проходится губами по коже, поднимается поцелуями к шее…
— Ника, — голос мамы врывается в опьяненное сознание. Возмущенно смотрю на Яна. Улыбается, гад.
— Иду, — хочу крикнуть в ответ, но голос подводит.
— Она сейчас спустится, — перевесившись через перила, сообщает Ян маме. В его руке нет ожерелья, прикасаюсь к шее, оно на мне. Когда успел надеть?
— Идем, провожу, а то, чего доброго, с лестницы скатишься, — посмеивается Самсонов.
— Смотри сам не скатись…
О боже! Гости только начали собираться?
Как по мне, так гостей уже слишком много. Стоя на крыльце, думаю, куда мне пойти. Ян берет меня за руку, ведет в сторону своих знакомых. Нужно со всеми поздороваться, познакомиться, принять поздравления…
Как же это утомительно!
Подарки складывают на специальный столик, который быстро заполнился, теперь букетами, коробками и подарочными пакетами заставлена часть лужайки.
Есть среди гостей знакомые лица. Некоторых ребят я видела в школе, но мы особо не общались. Возле бассейна в окружении незнакомых девушек стоит подруга Лены. Не помню, чтобы они подходили поздравлять. Зачем тогда пришли? Все еще не теряют надежду соблазнить Самсонова?
Мама блистает. Ей нравится вечер, а мне — нет, чувствую себя на этом празднике лишней. Осматриваю двор в поисках Яна, он куда-то пропал, оставив меня одну. Официант подносит шампанское, беру бокал, делаю глоток.
