Никуда от меня не денешься (СИ) - Майер Кристина

От пережитого я нахожусь в какой-то прострации, не до конца понимаю, что происходит. Знакомые руки поднимают меня и вытаскивают из искореженной машины. Это не машина, а смятая груда металла. Ян кладет меня на траву, гладит, осматривает. Я чувствую, как дрожат его руки.

— Ника, посмотри на меня, — требовательно. — Ты можешь говорить? — спрашивает он, обхватывая мое лицо ладонями.

По моим щекам катятся слезы. Я до сих пор в ужасе от случившегося. Такой же ужас я вижу в глазах Самсонова.

— Все из-за тебя, — шепчу едва слышно.

— Где болит? — игнорируя мои слова, стирает кровь с моего лица. — Скорая уже едет… — эти слова напоминают, что я сбила человека.

— Он живой? — всхлипнув.

— Мне похер, живой он или нет! Скажи, Ника, где у тебя болит? — гладит по голове, в глазах блестят слезы.

— Самсон, у нее шок, она ничего не скажет! — появляется Кайсынов. Сейчас у меня нет сил его ненавидеть. — Давай отвезем ее в больницу, это будет быстрее, чем ждать скорую.

Прислушиваюсь к себе, возможно, так действует шок, но у меня ничего не болит. Не болит так, как должно быть, когда человек умирает. Я чувствую небольшую боль в ноге, на лбу жжет рана, чуть сильнее болит грудная клетка, наверное, будет шишка на голове, а так я в порядке. Я достаточно здорова, чтобы нести ответственность за совершенное преступление. Меня теперь посадят в тюрьму?

— Ян, давай отвезем ее на моей машине, — настаивает Кайсынов. Я не хочу садиться в его машину!

— Дождемся скорой, вдруг ее нельзя шевелить? — Ян сидит на коленях, сжимает зубами приложенный к губам кулак. — Девочка, ну что ты натворила?.. — шепчет с болью в голосе.

— Я не хочу в тюрьму… — по щекам катятся горячие слезы.

— Никто тебя не посадит! — вспыхивает злой уверенностью Ян, меня это немного успокаивает.

— Я не хотела его убивать…

— Ты никого не убила, Ника. А теперь запомни: за рулем был я, поняла? Ника, ты меня поняла? — требует, я киваю, но внутри не согласна. Нельзя, чтобы наказали невиновного. Меня смущает толпа людей, что начала собираться вокруг нас. Свет проблесковых маячков.

— Полиция… — произносит кто-то в толпе.

Глава 23

Ника

Я не вижу, как они спускаются с дороги в кювет, но ощущаю их присутствие кожей, чем ближе они подходят, тем сильнее и у меня перехватывает дыхание и горит в груди. Спускаются, останавливаются возле нас. Задыхаясь от страха, медленно поднимаю взгляд. Гляжу на полицейских снизу вверх, кажется, что надо мной стоят два гиганта.

— Все живы? — удивляется один из них. Смотрит с интересом на искореженную машину, которая сейчас напоминает груду металлолома. — Ты был за рулем? — обращается к Яну, обращая внимание на руки, покрытые разводами засохшей крови.

— Да, — отвечает спокойно Ян, не вставая с колен.

— В рубашке родились, — мотает головой полицейский, бросая очередной взгляд на автомобиль. Затаив дыхание, я жду хоть каких-то слов о мужчине, которого сбила. Мне страшно. Внутри истерика. Слезы катятся из глаз.

— Девушка твоя? — присаживается возле меня. — Где болит? — интересуется, а я пошевелиться не могу. Хочется умереть и исчезнуть. Готовая каяться в содеянном, я стараюсь подняться с земли, сильные руки Яна укладывают меня обратно.

— Не шевелись, — строго произносит Самсонов.

— Это шок, — встревает полицейский. — Лежи, тебе нельзя шевелиться.

Пытаюсь сказать: «Это я виновата», а не получается. Голос пропал от страха. Я не хочу, чтобы Ян брал вину на себя. Я совершила преступление, мне и отвечать. Если я убила человека, как мне дальше жить?

— Все будет хорошо, — успокаивает меня полицейский, будто читает мои мысли. Поднимается на ноги. — Скорую встреть, — командует кому-то.

— Ника, посмотри на меня, — наклоняется к моему лицу Ян, утирает слезы. Его обеспокоенный взгляд вызывает во мне чувство вины. Все из-за меня…

— Куда прешь? Сказали тебе сидеть и ждать врачей, — не вижу, что происходит за спиной, но узнаю голос полицейского.

— Я вам сейчас все расскажу. Вот эта краля меня чуть не переехала, — появляется откуда-то мужик. Мне приходится сильно выгнуть шею, чтобы его рассмотреть. — Я требую моральной компенсации! — он говорит нечетко, слова с трудом удается разобрать, такое ощущение, что мужчина пьян. Судя по его виду, пьет он часто и много. Мне было все равно, как он выглядел, я испытывала невероятное облегчение.

Он жив!

Жив!

Я плакала, но уже от счастья. Я не убийца! Как только выяснилось, что мужчина жив, ко мне стала возвращаться чувствительность. Несмотря на боль в теле, я шевелила ногами и руками, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Я водила рукой по траве и радовалась, что могу чувствовать. Земля вечером холодная и влажная. Так и заболеть недолго, а у меня экзамены…

— Требовать будешь в суде! — кричит пострадавшему Кайсынов. Он все время держится рядом, но я стараюсь не встречаться с ним взглядом, внутри меня словно стоит блок. Мне кажется, я предам отца, если перестану его ненавидеть.

— Я знаю свои права! — отвечает мужчина, которого я сбила, и тут же заваливается с криком на землю. В этот момент мое сердце остановилось, но как оказалось, у мужчины что-то с ногой, он неудачно на нее встал, почувствовав боль, упал на траву.

— Говоришь, что за рулем была девушка? — подходит полицейский к валяющемуся чуть в стороне мужчине. Кидает в нашу сторону подозрительный взгляд.

— За рулем был я, — поднимается на ноги Ян. Он страшен в своем гневе. — Ты хочешь сказать, что я девушка? — выворачивает ситуацию Ян, наезжает на мужчину.

— Я видел ее… — тыкает в меня пальцем пострадавший мужчина.

— Ты смертельно пьян, — подходит к Яну Демьян, теперь они вдвоем защищают меня. — Ты свое отражение в зеркале не разглядишь, кого ты там мог видеть?

— За рулем был я, — четко произносит Самсонов, глядя в глаза полицейскому. Они не видят, что я смогла подняться и сесть. — Скорость не превышал, — продолжает Ян.

В этот момент я вспоминаю, что прямо перед столкновением успела сбросить скорость. Я останавливалась, чтобы передать руль Яну.

— Мы все проверим, — полицейский не спешит верить парням.

— Проверь тормозной путь, — огрызается Самсонов. — Если бы я превысил скорость, от него бы мокрого места не осталось, — кивает на пьяного мужчину, который что-то бубнит под нос. — Он выполз на дорогу на неосвещенном участке трассы. Даже если бы я переехал его насмерть, он был бы виноват сам. Любой суд вынесет решение в мою пользу. Он должен мне новую тачку. И оплатить расходы на врачей, — так уверенно говорит Самсонов, что я сама начинаю верить, что за рулем находился он. Надо же так правдоподобно вжиться в роль.

— Я ехал прямо за ними, могу все подтвердить, — обращается к полицейскому Демьян.

— Мужик, ты встрял, — добавляет кто-то из зевак.

— Парень, ты чего? — пытается подняться пьяный мужчина.

— Лежи, — рявкает на него Кайсынов, но тот не сдается.

— С чего это я должен? Ты меня сбил, а я тебе денег? — возмущается пострадавший. — Да я вас всех… — стонет от боли, матерится, но все равно пытается встать. Он забыл, что только что обвинял меня.

Подъехал еще один патруль. Полицейские отвлеклись на коллег. Переговорив, принялись разгонять зевак, чтобы освободить место для подъезжающей «скорой помощи».

Ян поспешил вернуться ко мне.

— Зачем ты встала? — встревоженным голосом. А я смотрю на него, лью новую порцию слез.

Я была счастлива, что Ян остался жив. Моя импульсивная выходка могла унести сегодня несколько жизней.

— Ника, где болит? — спрашивает Ян, бережно обхватив мои плечи.

— Прости, — шепчу я.

— Ника, не пугай! Если с тобой что-нибудь случится… — выглядит испуганным и потерянным, в глазах блестят слезы.

— Пацан, ты мне хоть на бутылку дай, рану залечить, — подходит к нам мужчина, которого я сбила. Все-таки нашел силы подняться. — Нога болит, надо обработать…