Моя. Я так решил (СИ) - Зайцева Мария

— Идиот.

— Сам решу, — порываюсь встать, потому что и без того мне сегодня перебор нотаций от мудрых не по годам товарищей, но Бурин не пускает. Лапа у него железная просто, явно не только за клавой сидит целыми днями, чего бы там ни врал по этому поводу.

— Сиди, решальщик. Глянь в раздел про личное.

Вот что значит, профессионал. Одну минуту досье изучал, а все основные моменты выхватить успел.

Смотрю в раздел про личное.

И дыхание перехватывает.

Игорь Вотчинков. Жесткое, волевое лицо. Подбородок твердый, губы сжаты сурово. Породистый, бабы таких любят. Млеют от таких вот героев, крутых, сильных. А уж при послужном списке, в котором есть место чемпионатам по боксу, награждениям за безупречную службу, быстрому продвижению по карьерной лестнице, вообще в очередь выстраиваются и трусы стаскивают заранее.

Интересно, моя Эвита тоже из таких?

— Он — сын Вотчинкова, ты в курсе, кто это?

— Нет, — голос Бурина звучит словно сквозь толщу воды, в которую я погружаюсь. Прямо на глубину. Перепад давления настолько сильный, что реально уши начинает давить.

— Он с севера, папаша его, я имею в виду, что-то типа олигарха, там полно всего… «Энерготрас», не слышал что ли?

— Нет… Я не по олигархам, ты в курсе же…

— Ну да… Я тоже, сам понимаешь… Но дело его помню. Парнишка, который его вел, потом участковым в Марьино поехал.

— А что за дело?

— Да стандарт… На чем они обычно ловятся для ОБЭПа? Могу уточнить, если хочешь, более подробно…

— Смысл есть?

— Нет. Сын за отца не отвечает.

— Ну да… А чего ж его, при таких исходных, в адвокаты унесло?

— Тоже стандарт. Золотой мальчик. Как говорил Корлеоне, юристы нам тоже нужны, да? Заметь, ни одного проеба по карьере. Учился, золотая медаль, потом военное училище, обрати внимание. После — работа в полиции. Недолго, и смотри, где.

Смотрю. Усмехаюсь. Ну да, куда еще у нас золотые мальчики идут…

— Дальше, в адвокатскую контору. Причем, рядовым сотрудником. Тут или парень с характером, или…

— Или папаша сказал не выделяться. Какие годы?

— Верно мыслишь. Как раз дело завели на компанию Вотчинкова. А сейчас он — старший партнер, считай, большая часть активов — его.

— Быстрый старт…

— Да. И фирма эта специализируется… Впрочем, дела посмотри.

Смотрю. Впечатляет. Принцип «Мы вас защитим за ваши бабки» во всей красе. Прошлогодняя история про групповое изнасилование, где была вся доказуха, и даже до суда довели, но на суде все рассыпалось… Во многом благодаря грамотной защите, которая выковыряла из протоколов все мелкие нарушения и заставила большую часть доказательств исключить из дела. В итоге, дело переквалифицировали и основные фигуранты получили условку. Список фигурантов — сплошь известные в узких кругах фамилии… Я не освещал это, не мой профиль, но наслушался от коллег.

— Ну вот и смотри теперь, сравнивай.

Голос Бурина пробивается ехидной режущей силой через толщу воды, где я уже на дне.

— На всякий случай, в зеркало глянь.

А чего смотреть? Я и без того знаю, что моя битая похмельная рожа вообще никаким боком не сравнивается с породистым холеным лицом папашкиной гордости — Игоря Вотчинкова.

У него — карьера, бизнес практически свой, репутация, которую наверняка с папашей не связывают, но понимают, насколько там крепкий тыл. Бабки, наконец, очень даже серьезные.

И, словно мало таких очевидных, перевешивающих все преимуществ, парнишка еще и выглядит, как модель мужской одежды. Офицер, хоть и в запасе, но военка за плечами, чемпион по боксу…

Жених моей Эвиты. Официальный жених. Фотки, которых в досье вполне прилично, это все подтверждают… Интересно, она после свадьбы тоже в его контору работать пойдет? Хотя… Зачем? Свои люди везде нужны…

— Ты, Конь, не думай, — бубнит Бурин, разрубая мои темные, тягучие, как кисель, мысли, — ты вполне нормальный мужик… Для баб такие привлекательны. Раздолбай, веселый, поржать с тобой, наверняка. И, опять же, не бедный. Квартира, доход вполне хороший… Но против него — никто. Не вытягиваешь. С тобой поиграться, побаловаться, курортный роман опять же… А потом — к жениху. Надеюсь, ты не думаешь, что она тебя вспомнит при встрече?

Он все правильно говорит, мой язвительный друг детства, все верно, в самую точку. По больному бьет.

По живому.

И это меня бесит. Заставляет захлебнуться воздухом пополам с ненавистью.

К нему, Бурину, и к этому гладкому мажорчику, и к Эвите. К ней — особенно.

Потому что блядь. Потому что трахалась со мной, там, в антураже опасности и аргентинского солнца, имея вполне устроенную личную жизнь.

Потому что использовала.

У меня были замужние бабы, у меня были девчонки, тоже, как и Эвита, имеющие женихов и планирующие свадьбу. Все было.

Но всегда с открытыми глазами. Всегда с полной информацией. И даже если без нее — то и без эмоций особых. Секс — это не про эмоции. Раньше, по крайней мере. До Аргентины. До Эвиты.

И сейчас я ощущаю себя… Использованным? Наверно, да.

Листаю галерею, рассматриваю лицо Эвиты. Она улыбается.

Смотрит на своего мажорчика. Трогает его за плечо очень собственническим жестом.

Сука.

Она меня тогда за руку взяла и сама увела в спальню. Сама.

Усмехаюсь, увеличиваю фото, провожу пальцем по улыбающимся губам.

Сама виновата. Сама нарвалась. Сама.

Глава 18

— Тут, Конь, еще такое дело… — Бурин допивает до дна, ставит бокал на столешницу со стуком, от которого я прихожу немного в себя, выныриваю из жарких аргентинских воспоминаний, в которые, оказывается, уже успеваю погрузиться с головой, как и в планы мести, впрочем. Жесткой, очень жесткой мести. Разнообразной такой… — есть еще инфа… Но она — неподтвержденная… Верней, часть подтвержденная, но больше — мои выводы по ситуации. Догадки.

Забирает у меня телефон и открывает еще один файл.

— Вот тут смотри.

Смотрю. Интересно, да.

Моя Эвита, имеющая очень неплохую карьеру на госслужбе, полторы недели назад подавала в отставку.

Пыталась уволиться из МВД. Затем что-то случилось, и она забрала заявление. А вместо этого написала на отпуск. И даже уехала, как было указано, куда-то в Карелию, заниматься лесным туризмом.

Ага… Лесной туризм, как же.

Уехала она одна, ее жених все это время находился в столице и, судя по фоткам в интернет-ресурсах, неплохо проводил время, общаясь с нужными и интересными людьми. И женского рода в том числе.

А до этого, две недели назад, в розыск была объявлена сестра Элеоноры Выстрикиной, Валентина Выстрикина, восемнадцати лет, модель, блондинка, красавица… Фотки прилагались.

Я придирчиво сравниваю с теми, что получил от Родриго, и убеждаюсь, что да. Она самая. Та блондиночка, которая пропала вместе с моей Эвитой.

Сестра, значит.

Младшая.

Красивая.

Ситуация становится более-менее ясной.

То есть, получается, что моя Эвита рванула в Аргентину за сестрой. Отыскала ее, спасла и вывезла в Россию окольными путями.

— Интересно, почему ей для этого пришлось шифроваться? — вопрос вырывается сам собой, и он не особенно понятен, но Бурин реагирует адекватно. Вот что значит, опер бывший.

— Потому что долго по официальным каналам. Прикинь, состава преступления нет, девка, скорее всего, заключила легальный договор, по которому она там официально танцует и неофициально не танцует. В розыск ее объявили, а потом сразу сняли, видел даты? В тот же день. То есть, сестра обнаружила пропажу, воспользовалась связями, чтоб сразу же объявили, у нас обычно так сходу не делают такого, а потом, когда выяснила, что произошло, маякнула своим, и они ее с розыска сняли. Или, может, она не хотела, чтоб снимали, все же, если в розыске, то через интерпол и прочее… Хотя, нет, все равно долго и сложно. И кто ее искать-то будет? Фирмешка эта, после кипиша, сто процентов свернулась бы, и концы вообще потерялись… А тут она рванула по следам, наверно, документы нашла, договор, может… Вот только непонятно, почему сама… Почему ей ее жених не помог? Наверняка, имеет возможности для этого, и даже связи. Я таких ушлых знаю, у них все подхвачено обычно. И вообще… Странное поведение. Ты бы отпустил свою бабу хрен знает куда, в опасность? Чтоб самому по вип-борделям разгуливать?