Не бойся, тебе понравится! (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна
Шахаб же, наскоро ополоснувшись, понял, что не хочет пока спать, да и в помещении находиться — тоже. Стены почему-то давили, хотелось вдохнуть полной грудью, и он поднялся на крышу.
Погода за минувшие часы не только не улучшилась, но испортилась окончательно, дождь явно зарядил всерьёз и надолго, ощутимо похолодало. Огни дворца, видимые почти из любой точки Агифы, терялись в густой дымке, гораздо более плотной, чем мог создать несильный дождь — кажется, на гору село низкое облако. Во дворике, почуяв движение, зажглась подсветка.
Любимая традиция шайтаров — превращать крыши в небольшие садики. На больших, буквально вырубленных из кусков скалы домах Верхнего города часто сажали настоящие деревья, в других местах поступали скромнее, иногда обходясь несколькими крупными горшками.
Выход на крышу располагался под уютным навесом. Здесь стояли тяжёлые кованые скамьи и стол с наборной каменной столешницей, которые никому не приходило в голову закрывать, и они с честью выдерживали не только общество хозяев, но и после — запустение. Шахаб хорошо помнил, как они собирались здесь всей семьёй по выходным или праздникам, жарили мясо…
Почти всю крышу устилал плотный дёрн. Трава, которую стригли теперь очень редко, буйно разрослась и спрятала за собой низкий фанерный шалаш, закрывавший то самое световое окно, в которое Шахаб с сестрой подглядывали за старшим. Деревьев здесь не было, но рос низкий неприхотливый кустарник, который формировал живую изгородь, несколько роз в больших вазонах, заросшая мхом и однолетниками фальшивая горка — крыша лестницы.
За домом приглядывали ответственно, освещение работало хорошо, да и растения, словно почуяв свободу, зеленели как-то особенно яростно. Или просто радовались дождю? Последние дни погода стояла сухая и жаркая, редкость для начала осени, да и всё лето было таким же.
Ветер хлестал в навес, так что под него не засекало, и босиком в лёгких домашних штанах, без сцара, было терпимо. Даже хорошо: холодный воздух ударил в голову, здорово проясняя внутри неё.
Занятно и неожиданно, но злость на Повилику окончательно его отпустила. Та самая, нервная, навязчивая, терзавшая и разъедавшая изнутри, от которой буквально трясло, стоило вспомнить насмешливую улыбку и это тягучее «Не бойся, тебе понравится!». Несомненно, при встрече Холера легко выведет его из себя вновь, у неё это прекрасно получалось, но это будет преходящее чувство, временное, а не то, которое сидело в груди нарывающей занозой.
Сейчас он мог воспринимать эту женщину спокойно и почти рационально, если не считать лёгкого пряного привкуса близости с ней. И мог признать, что у него действительно нет повода ненавидеть эльфийку. Чувство беззащитности и уязвимости он до сих пор вспоминал с содроганием, особенно первый раз. Но все несформулированные страхи не оправдались ни тогда, ни потом, и Халлела не сделала ни одной гадости из тех, которые могла бы. Вообще ничего такого не сделала, на что он не согласился бы при других обстоятельствах, и неплохо разнообразила его плен. А отдельные моменты и вовсе…
С нервным смешком Шахаб тряхнул головой и шагнул вперёд. Босые ноги утонули в мокрой траве, на голову обрушился отрезвляюще холодный поток воды.
Он провёл с этой женщиной пару часов, а всё равно, стоит вспомнить некоторые детали — и хоть спускайся обратно, что бы опять испытать те ощущения. Наверное, это и правда какая-то зависимость.
У него были женщины. Потомки троллей всегда относились к сексу без обязательств спокойнее, чем люди или эльфы. По-разному, но — спокойнее. Самые консервативные из всех, гномы, считали невежливым обсуждать подобные темы и демонстрировать влечение при посторонних, но это не мешало широкой распространённости «домов удовольствий», в которых одинокие посетители могли найти развлечение на ночь в объятиях не только работников этих заведений, но и других таких же страждущих, по желанию.
Шайтарский флирт, порой шокирующий инородцев своей откровенностью и грубостью, очень часто не ограничивался словами, и диалог вроде «Хочешь, покатаю, красавица? — А далеко ли увезёшь, здоровяк? — А ты проверь, узнаешь!» нередко заканчивался бурно и к общему удовольствию. В юности, во время учёбы, и после, в «Байтале», Шахаб предсказуемо не знал проблем с поиском женской ласки на одну ночь: «большой и сильный» в шайтарском являлись неотъемлемыми признаками мужской красоты, так что Халлела в своих симпатиях была не одинока.
Но с продолжительными отношениями не складывалось. Да он и не задумывался об этом: едва перевалило за тридцать, рано ещё остепеняться! Служба в диверсионном отряде тоже не располагала к стабильности, и выходило, что связь с эльфийкой оказалась самым продолжительным опытом отношений в его жизни.
Безотносительно к истории их знакомства и не учитывая безумия этой связи, непривычно оказалось думать об одной женщине, переживать в голове моменты близости и ждать новой встречи. Он раньше так детали прошедшего боя перебирал на следующий день, когда спала горячка и голова остыла. Анализировал ошибки, оценивал действия свои и бойцов своего отряда. А тут…
Простояв под дождём пару минут, удалось только замёрзнуть, но не выкинуть из головы Холеру и не придумать, что делать с ней дальше. Пришлось возвращаться в комнату, оставляя мокрые следы и чувствуя себя идиотом.
Спать, правда, всё так же не хотелось, да и холодный дождь взбодрил, и Шахаб зашёл за книжкой. Некоторое время в раздумьях постоял возле полок с приключениями, вспомнив разговор с Халлелой. Кто бы мог подумать, что такая бесспорно умная женщина — учёный с мировым именем, не шутки! — увлекается подобной литературой? Появилась шальная мысль на самом деле попробовать, но реализовать её сегодня точно не вышло бы: никакой «Добычи для орка» в домашней библиотеке быть не могло. Даже не из-за вкуса хозяев, Шахаб бы не смог поручиться за увлечения, например, сестры, которая могла отчудить и не такое. Просто библиотеку эту не пополняли больше двадцати лет, со смерти отца.
Насмешливо качнув головой в такт своим мыслям, шайтар взял пару тоненьких пособий по расовой магии, невесть как и когда перекочевавших в общую библиотеку из его комнаты, и ушёл в спальню. Практика практикой, но кое-какие вопросы у него возникли и к теории, а других работ по теме он не только не вспомнил, но и при поверхностном взгляде не обнаружил.
Глава пятая, внезапная
— Ты что с собой сделал?!
— Что это?!
Вопросы прозвучали одновременно, когда Шахаб вечером спустился в комнату пленницы.
— Зачем?! Как можно было отрезать эту роскошную серебряную гриву?! — Предельно возмущённая Халлела налетела на шайтара и потянулась к его голове, словно не верила глазам и хотела пощупать, но тот уверенно перехватил тонкие запястья и отодвинул женщину в сторону.
— Плевать на волосы, что это такое? — Он развернул Повилику к комнате лицом.
— Это связанные эльфы без сознания, — огрызнулась она. — Ты что, эльфов никогда не видел? Плевать на эльфов! Я отказываюсь обсуждать всякую ерунду, пока мы не поговорили о важном. Что ты сделал со своей головой, дикарь?!
Желание придушить ненормальную пленницу в последние несколько дней посещало Шахаба редко, но сейчас Холера словно решила отыграться за все прошедшие дни. Он глубоко вздохнул, силясь успокоиться, на мгновение прикрыл глаза.
Эта женщина умела быть настойчивой и невыносимой, а он хорошо знал пределы своего самоконтроля, так что сейчас проще было дать ей то, чего хочет. В противном случае скандал затянется, закончится предсказуемым итогом на первой попавшейся поверхности или вообще без неё, и это будет приятно, но — слишком долго.
Шахаб выпустил руки эльфийки, позволил ощупать стриженый затылок и более длинные волосы на макушке и как мог ровно пояснил, игнорируя неуверенные попытки вырвать — или вытянуть до желаемой длины? — те пряди, за которые она смогла уцепиться:
— Я привёл причёску в соответствие со статусом. Шайтарские мужчины не носят длинные волосы.
