Ирэне Као - Я чувствую тебя
Отель – отреставрированный античный дворец – прекрасен настолько, что перехватывает дыхание. Вход обрамляют розы, а под навесом установлены амфоры из терракоты, наполненные красной геранью.
Заплатив таксисту, входим в холл. Филиппо держит на плече свою спортивную сумку и двумя пальцами тащит за собой мой тяжеленный чемодан, набитый сверх предела. Как и предполагалось, мне снова удалось превратить чемодан в грузовой вагон.
Внутри отеля очень уютно. Здесь осталось простое и чистое очарование античной классики, не лишенное, однако, изысканности. Пол из обожженной флорентийской плитки покрыт коврами ручной работы, лампы и мебель – антикварные, на стенах висят авторские гравюры, коллекция античных книг выставлена в библиотеке из ценной породы древесины. Букеты свежих цветов различных оттенков белого живописно расставлены в вазах из тонкого фарфора.
– У меня нет слов! – восклицаю, любуясь огромным камином из камня и мрамора. – Это просто сказка!
Филиппо указывает на мой чемодан:
– Каким-то образом нужно же было оправдать твой багаж принцессы.
– А где же прекрасный принц? – спрашиваю я, очнувшись от грез. Он прихватывает меня за шею, как котенка, и припечатывает поцелуй на губах. Я смотрю на него и чувствую себя полной гордости. Сегодня он похож на одного из мужчин-моделей в стиле preppie, позирующих для рекламы Hugo Boss: полосатая футболка поло, бермуды защитного цвета и кожаные мокасины.
Мы направляемся к ресепшен, где брюнетка с обширным декольте приветствует нас. На прикрепленном к груди бейдже написано, что ее зовут Ванесса.
– Вы забронировали? – спрашивает с истинно тосканским акцентом.
Филиппо смотрит на нее. И на мгновение мальчик из приличной семьи в нем уступает место самцу, до той поры укрывавшемуся в его глубинах.
– Да. Мы забронировали, – отвечает, бросая взгляд на пышные формы Ванессы.
– На какое имя? – эхом отзывается она, взмахивая густыми ресницами.
– Де Нарди, – отвечаю за обоих, тщательно выговаривая слова и прислоняясь к Филиппо.
Я чувствую потребность пометить территорию, чтобы сдержать наплыв ревности, охватившей меня внезапно. С удивлением осознаю, что это один из первых случаев моей ревности в отношении Филиппо. И не очень понимаю, беспокоит это меня или успокаивает.
Так или иначе, мое молчаливое предупреждение, похоже, сработало, поскольку Ванесса улыбается, кивает и, пробежав пальцами по клавиатуре, говорит:
– Вот, нашла. Две ночи для двух человек. – Она делает чек-ин, сообщает нам информацию об отеле, затем выдает Филиппо ключ от комнаты и желает нам прекрасно провести время.
Благодарим, и через некоторое время мы уже в уединении, в элегантном номере пурпурного цвета, с видом на мягкие холмы Сиены. Комната светлая, гостеприимная, с изысканной и, скорее всего, очень дорогой мебелью. Здесь, как и в холле, камин с каменным порталом. Жаль, что мы не можем разжечь его, принимая во внимание, что на улице тридцать градусов! Подставка из драгоценного мрамора, приставленная к стене, поддерживает новый телевизор Bang&Olufsen, который перекликается с антикварным письменным столом со старинной чернильницей, расположенным у противоположной стены. И нечто совершенно особое этой комнате придает ниша в стене, где стоят два хрустальных бокала, чаша с клубникой, еще покрытой капельками воды, и ведерко со льдом и дорогой бутылкой белого шипучего вина с холмов Сиены. Как раз то, что нужно!
Филиппо подхватывает бокалы, переплетая их среди пальцев.
– Синьорина, не хотите ли аперитив? – спрашивает вежливым тоном, как это сделал бы официант в шикарном ресторане.
Я подыгрываю ему.
– С удовольствием, monsieur[58], – отвечаю с улыбкой и полупоклоном.
Через минуту мое желание удовлетворено.
– Вот это красота! – восклицаю, открыв окно и любуясь пейзажем.
– Все для нас, Биби, – объявляет Филиппо, вдыхая чистый ароматный воздух. Потом обнимает меня рукой за плечи и шепчет: – Можешь сказать этому неудачнику прекрасному принцу, что ему до меня далеко!
Он щекочет мне ухо языком. Хихикая, я высвобождаюсь, и Филиппо идет к центру комнаты открыть свою сумку.
– Пойдем в бассейн перед ужином? – говорит он, ища плавки. Потом начинает раздеваться, распевая во весь голос «Вишневый холм», трогательный вариант одной из основных песен своего репертуара от Баттисти[59].
Я открываю чемодан и тоже начинаю раздеваться. Почему-то, когда я снимаю футболку и вижу в зеркале свою бледную грудь, мне вспоминается соблазнительное тело Ванессы.
– Симпатичная девушка на ресепшен, – говорю с невозмутимым видом, застегивая лифчик купальника.
– Да, очень, – он попадается в ловушку.
– Так, значит, ты признаешь это? – я пригвождаю его взглядом, уперев руки в бока, как делала моя мама, когда собиралась накричать на меня.
– Что признаю? – тихо говорит он с невинным видом.
– Что ты ее поедал взглядом, мерзавец! – и набрасываюсь на него с кулаками, полушутя-полусерьезно.
Филиппо закрывается от ударов и позволяет мне буйствовать, забавляясь. Потом хватает меня за запястья и блокирует.
– Ну все, ты закончила? – спрашивает совершенно спокойно.
– Маньяк! – кричу, стараясь высвободиться.
– Ладно, признаюсь, я маньяк, – говорит он нежным сексуальным голосом, целуя меня в шею, – но только с моей девушкой, клянусь.
Я опускаю взгляд на его гладкую мускулистую грудь тинейджера и чувствую, что непреодолимое влечение овладевает нами. Его глаза становятся ярко-зелеными, будто желание придало им новый свет. Он наклоняется, касаясь носом моего плеча и основания уха, проводя пальцами по волосам.
– А разве мы не собирались в бассейн? – бормочу.
– Потом… – Он целует под мочкой уха, сжимая крепче волосы. Потом нежно притягивает меня ближе, открывая шею своим губам, которые быстро поднимаются к лицу.
На минуту вспоминаю тех женщин, которые жалуются, что их мужчина пропускает предварительные ласки. Филиппо никогда не забывает поцеловать меня.
Сейчас он сзади меня, перед зеркалом на всю стену, медленно расстегивает лифчик купальника. Моя кожа в это мгновение покрыта паутинкой дрожи, соски становятся твердыми, как алмаз. Филиппо расстегивает верхнюю пуговицу шорт и опускает вниз молнию. Потом, продолжая целовать мою шею и запустив большие пальцы рук в карманы, спускает их вниз по ногам вместе с трусиками.
Теперь я обнажена перед зеркалом, а он стоит на коленях сзади меня, обхватив руками мои колени. Понимаясь вверх, проводит языком по ногам и ласково покусывает ягодицы, заставляя меня вздрагивать. Потом, прислонившись лицом к моему и глядя на наше отражение, он опускает свою горячую руку на мой живот.
– Ты такая красивая, – произносит вполголоса, покусывая мне плечо.
– Ты тоже. – «И ты намного красивее меня», – думаю про себя.
Филиппо берет мои руки, накрывая своими ладонями мои кисти сверху, потом кладет их мне на живот и медленно двигается, поднимаясь к груди. Это двойной массаж: мои ладони – по моей коже направляются его руками. И это настолько эротично, что вызывает у меня стон сквозь полусомкнутые губы. Мое дыхание учащается, когда он просовывает ногу между моих, заставляя меня расставить их, и проводит нашими руками по моим гениталиям, увлажненным от вожделения. Чувствую, как его желание упирается мне в спину, и возгораюсь еще более.
Филиппо быстро снимает трусы и подталкивает меня к кровати. Нас влечет друг к другу прежнее желание, но наши тела словно пронизаны другой энергией: пребывание в этом месте делает все новым. Целуя меня, он постепенно входит в мое гнездышко, уже готовое его принять, и заполняет меня. Он двигается уверенно, познавая уже знакомую территорию, заставляя меня вибрировать от удовольствия при каждом новом толчке. Привычный вкус его тела, дыхание, биение сердца – присутствие его плоти рядом сообщает умиротворение. Секс с ним – это ритуал, жизненный праздник нашей любви. Филиппо проникает глубже, ускоряя ритм, до тех пор, пока наши стоны удовольствия не становятся криками и наши тела не взрываются в мощном оргазме.
– Я люблю тебя. – Его голос – тихий шепот. Его руки обнимают меня крепко-крепко, как мне нравится.
– Я тоже.
«Я тоже люблю тебя, Фил, тоже» – хочу повторить это снова и навсегда остаться здесь, в его искренних и сильных объятиях, теряясь в его глазах.
Это самый сильный оргазм, который мы испытали с тех пор, как живем вместе. Теперь мы – два бессильных тела. Два сердца, бьющихся в унисон. Два дыхания, которые не перестают искать друг друга.
Филиппо медленно поднимается и идет в ванную, открыть кран джакузи. Я присоединяюсь к нему спустя несколько минут. Круглая ванна медленно наполняется. Пар поднимается над пеной, окрашиваясь в разные цвета, от красного до синего. В воздухе чувственный аромат розы и ванили. Сегодня вечером никакого бассейна, только интимность и страсть нашего любовного гнездышка.
