Феникс - Полевка
- Я в курсе, ребенок мертв, - Альби собрал всю свою силу воли в кулак, - вы надели траур по нему? Это мило, но напрасно, ведь он не был рожден, а следовательно, технически… А где мой браслет?
Альби с ужасом посмотрел на пустую руку. Браслет. Его брачный браслет. Он с ним так долго, что, казалось, был на нем всю жизнь.
- Ран со мной развелся? Из-за ребенка? Нет, он не мог!
- Рана убили, - Ясмин схватил Альби за руку, которая стала сиротой без браслета, и придавил к кровати, а потом продолжил говорить, и каждое слово, как раскаленный гвоздь ввбивалось Альби в голову, - и, более того, его останки уже кремировали, правда, не все. Голову Рана так и не нашли. Салах с Джабалем сейчас гоняют по пустыне бедуинов в попытке узнать, куда те дели голову эмира и тела остальных альф. К охоте на бедуинов сейчас подключились все эмиры, и названный сын Тиграна, и побратим Джабаля. Поверь, Тигран будет отомщен.
Альби закричал от горя, потому что внезапно почувствовал дыру там, где раньше билось сердце. Он больше не чувствовал мужа. Хитрый Айдан сразу запустил в палату детей, Марципанчика, Барсика и малыша Львенка. Дети прижались к нему, ища защиты в такой тяжелый момент, и Альби пришлось закусить щеку до крови, чтобы замолчать. Детям сейчас тяжело и страшно, не надо их пугать своим безумием.
- Альби, соберись, - Айдан поймал плывущий от горя взгляд и заговорил с давлением, чтобы его услышали. - Теперь ты – единственный родитель для своих детей. Барсику придется повзрослеть и принять эмирскую чалму. Но ты же понимаешь…
В голове Альби как будто абак встряхнули, и костяшки начали новый отсчет. Эмират. Община. Сады. Договора на поставку фруктов. Санаторий Мурата. Лечебница Хатима. Люди. Много людей, которые должны быть уверены в завтрашнем дне. А Барсик слишком мал, чтобы свалить все на его плечи.
- Мой маленький эмир, - Альби растрепал волосы Барсику, - теперь тебе надо выбрать имя. Жаль, что ты его получишь от меня. Мы с отцом говорили об этом моменте, который, считали, наступит несколько позже. Мы хотели, чтобы родовое имя Асад досталось твоему младшему брату, а тебя отец собирался назвать Алишер – Тигр Али. Это имя тебе очень подходит.
- Алишер – хорошее имя, - закивал головой Айдан, - и знай, маленький эмир, пока у тебя не родится свой наследник, твой брат Львенок будет носить красные штаны и считаться наследником.
Дети пообнимались с оми еще немного, но новое имя для брата и признание Львенка наследником полностью захватило их внимание, и они убежали к своим сверстникам, чтобы сообщить им о таком эпохальном событии. Барсик станет эмиром и его будут звать Алишером!
- Пока он ребенок, ни один эмир не сможет вызвать его на дуэль ни по какому поводу, - Айдан твердо смотрел на растерянного Альби, - для этого у него есть Малик и старшие альфы. Они сами решат, кто из них будет тенью господина до его совершеннолетия. Да и потом, пока ему не исполнится хотя бы двадцать пять лет, напасть на него будет сродни низости, и любой, кто решится на такое, потеряет честь навсегда. А дальше все в руках Аллаха. Алишер не первый эмир, получивший чалму в детстве, но это не делает его ношу более легкой. Альби, у тебя есть три дня, чтобы прийти в себя и начать готовиться к празднику обретения имени для сына. На следующий день он получит чалму эмира.
Айдан кивнул Заки, тот влил в рот Альби сладкую настойку, пахнущую цветами, и Альби забылся в счастливом сне, где Ран был рядом с ним и говорил, что никогда не оставит его одного.
Будни
Отгремели праздники и начались серые будни. Потеря ребенка, смерть мужа. Альби чувствовал себя разбитым на мелкие кусочки. Но надо жить дальше. У него три ребенка: Марципанчик, Барсик и Львенок. Хитрый Айдан каждое утро запускал в его спальню кого-нибудь из детей, чтобы те разбудили оми. Дети это воспринимали как игру и каждое утро начинали с радостной возни под одеялом. После обретения имени и получения Алишером эмирской чалмы вся родня разъехалась. Первый месяц с ними жили Салах и Ясмин, но у них были и свой эмират, и своя семья, и обязанности. Альби отпустил их домой, пообещав, что позовет, если потребуется их помощь или совет.
А еще, в их доме обосновался Айдан. Он играл с детьми, вникал в их проблемы, хлопоты и давал очень важные советы. Все то, на что у Альби просто физически не оставалось ни сил, ни времени. Каждое утро для Альби было битвой. Битва с самим собой. Надо встать. Надо жить. Ради детей. Они маленькие. Ради общины. Нельзя, чтобы дело Рана пропало. Столько сил и надежд вложено. Ясмин, до отъезда находясь рядом, был просто образцом стойкости для Альби. Ему тоже было больно, но он пытался поддержать его. Помог ему с организацией праздников и взял на себя все общение с родней и соседями. А разговоров было много. Каждый пытался помочь, утешить, ободрить, но для Альби это было только хуже. Пока говорили о делах, можно было дышать, но стоило только услышать слова сочувствия, как в глазах темнело и дыхание перехватывало от боли.
В свою первую встречу с женщинами в очередной вторник, Альби входил с замирающим сердцем. Он в прошлый раз заходил сюда, будучи беременным и ожидая мужа с переговоров. А сейчас он был, как куча осколков стекла, собранная в тряпку. Вроде блестит. Вроде позвякивает… На него уставились блестящие от слез глаза. И тихий вопрос:
- Хасеки, чем мы можем помочь?
- Выйдите отсюда, - Альби закрыл глаза, чтобы не заплакать от вида чужого сочувствия, - все, встали и вышли отсюда.
Женщины зашевелились, стали молча выходить из комнаты, и только когда в дверях остались последние, Альби открыл глаза, чтобы сказать:
- Встретимся в следующий вторник. И перестаньте меня жалеть, у нас много работы впереди.
Больше никто во дворце не задавал ему глупых вопросов. Жизнь продолжалась. Альби нес свои осколки дальше. Больно. Все те же люди. Все те же стены. Все те же проблемы… Только Рана нет. И больше не будет. Тяжело дышать, тяжело смотреть на людей. Как они могут жить, когда Рана нет? Почему
