Спасительница Зейна (ЛП) - Фолсом Тина
Зейн сунул руку в открытую грудную клетку и добрался до сердца. Частота сердцебиения стала увеличиваться, сражаясь с неизбежностью, когда Зейн сжал в кулаке пульсирующий жизненно важный орган.
- Ты никому больше не навредишь.
Когда он вырвал сердце из тела, глаза мужчины померкли. Зейн уставился на все еще бьющийся орган у него в руке и увидел, как теплая кровь капала из разорванных вен и артерий и стекала по его запястью и руке. Бежала струей под рукав его черной рубашки, пропитывая ее насквозь, от чего она прилипла к коже.
Сердцебиение Зейна почти вернулось к норме. Все сделано.
- Рейчел, он мертв. Ты в безопасности.
Зейн повернулся, но Рейчел там не оказалось. Вместо нее, прижавшись к мусорному баку, скулила и дрожала, словно осиновый листок, молодая девушка с пшеничным цветом волос. От слез у нее потекла черная тушь, оставляя на щеках темные полосы. Ее губы дрожали. Зейн моргнул. Рейчел не в безопасности. Рейчел погибла, и он не мог ее вернуть. Но эта девушка жива, а напавший на нее мертв. Зейн сделал шаг в ее сторону, чтобы сказать радостную весть, но она отшатнулась, пытаясь отодвинуться от него.
- Не-е-е-ет! - задыхаясь, повторила она, лихорадочно оглядываясь и ища путь к отступлению, словно думала, что Зейн убьет ее следующей.
- Я не причиню тебе вреда. - Он протянул к ней окровавленные руки, от чего девушка панически закричала. Зейн знал, что она видела перед собой. Его джинсы и рубашку залила кровь. Теплая, липкая жидкость попала даже в сапоги. Но это не самое худшее. Девушка, которую он спас, видела его вампирскую сторону - смертоносные когти, острые клыки, которые едва прикрывали губы, и горящие красные глаза, делающие его похожим на дьявола. Его лысая голова, с которой он ходил, будучи человеком, только усиливала витающую в воздухе опасность. Даже без вытянутых клыков, люди боялись его... как и должны. Он распотрошил мужчину, словно мясник свинью, и при этом не чувствовал никаких угрызений совести. Он сделал то, что нужно, даже если большинство людей никогда не поймут этого. Зло необходимо мгновенно искоренять, прежде чем оно распространится и превратится в гнойною опухоль, косящую народ. Как однажды уже случилось, когда мир стоял и смотрел. Они ничего не делали до тех пор, пока не стало слишком поздно, пока не было сделано самое худшее.
- Я заставлю тебя забыть, - пообещал Зейн испуганной девушке и позволил свои способностям завладеть ее разумом, стирая все случившееся за ночь, включая изнасилование. Когда завтра утром она проснется, то не вспомнит ни первого мужчину, который напал на нее, не второго, который спас ее от монстра.
Или Зейн и был монстром? Он единственный, кого стоит бояться, зло, которое желало мести за то, что сделали с ним и его семьей?
Пока он шел в ночи, теплая кровь его жертвы присыхала к лицу и одежде, и снова перед глазами, дразня, возник образ его палача. Он должен закрыть эту страницу жизни, иначе не видать ему покоя, а счастье останется неизвестным словом.
Глава 2
- О чем, мать твою, ты думал? - Самсон, основатель Службы Личной Охраны, швырнул газету на огромный стол в его кабинете и встал. Рост Самсона составлял примерно сто восемьдесят сантиметров, и он был мощнее Зейна, хоть и худощавого, но смертоносностью не отличающегося от своих собратьев вампиров. Он редко видел Самсон злым, но сегодня шеф был просто в ярости.
Зейн взглянул на заголовок. "Жестокий убийца вырезал сердце у невинного тусовщика". Какая несусветная чушь! Он ничего не вырезал - журналисты должны опираться на факты. И его жертва был далеко не невинным.
- Он заслужил.
- Разве я разрешал тебе говорить? - огрызнулся Самсон и обнажил клыки, задев губы. - Ты вообще не думал, да? Что это, Зейн, жажда крови? Не смог остановиться вовремя? Не получилось ограничиться только кормлением от него?
Сердце Зейна забилось быстрее, когда Самсон бросал ошибочные обвинения в него одно за другим.
- Я не кормился от него.
Самсон моргнул от удивления.
- Ты хладнокровно его убил?
Зейн мог поклясться, что все еще слышал крики боли и страха парня. От воспоминаний его десны начали зудеть, верный признак того, что клыки готовы появиться.
- И наслаждался каждой секундой.
- Боже мой, у тебя нет сердца. - Самсон инстинктивно отшатнулся, явно опешив от его признания.
- Я бы так не сказал. В какой-то момент у меня было целых два.
Самсон ударил кулаком по столу, видимо, не оценив чувство юмора Зейна. Плевать, в конце концов, он придворный шут Самсона.
- Ты хоть понимаешь, какому риску подвергся? Из-за этого нас могут разоблачить!
Зейн резко оперся на стол руками.
- А что бы ты сделал, а? Чертов ублюдок насиловал невинную девушку! Угрожая ножом!
С удовлетворением он заметил, как глаза Самсона расширились.
- Да, верно. Ты всегда думаешь обо мне самое худшее, да? - Впрочем, как и все другие. - Она была безвинной, а он приставил нож к ее горлу и изнасиловал. А что если бы это была твоя жена или сестра? А что если бы такое случилось с твоей дочерью? Ты бы стоял здесь и распинался о разоблачении? Или разнес бы мудака в пух и прах? - Зейн с вызовом вздернул подбородок, осознавая, что эту битву он выиграл. Связанный кровными узами Самсон рьяно оберегал свою человеческую жену Далилу и двухмесячную дочь Изабель. Ради их защиты он с радостью отдаст жизнь и без раздумий убьет любого, кто вздумает им угрожать. Когда Самсон на мгновение закрыл глаза и провел рукой по своим иссиня-черным волосам, Зейн перестал излучать такую сильную агрессию.
- Мог бы совершить чистое убийство. Не было необходимости расчленять его.
- Не было. - Но Зейн нуждался в этом. Ему необходимо было увидеть, как насильник страдает. - Сломав шею, он бы не почувствовал боли. Я должен был преподать урок.
- Какой урок?
- Что зло будет искоренено: насильники ответят за свои преступления.
- Ты не можешь преподать урок кому-то, кто даже не знает, что это ему адресовано!
Зейн громко вздохнул.
- А то, что у него штаны болтались на щиколотках, для тебя не достаточный аргумент? Что вы хотите, парни, метку на шее, говорящую "насильник"?
- В статье не упоминалась о спущенных штанах.
- Тогда может тебе лучше сопоставить факты с твоим представителем из полиции, прежде чем обвинять меня в том, что я холоднокровный убийца?
Благодаря своей дружбе с мэром-полукровкой - получеловек, полувампир - у Самсона была прямая линия с департаментом полиции, что, конечно, в определенных случаях играло на руку. Возможно, Самсон должен был использовать связи, прежде чем посылать в город за ним.
Зейн выпрямился и повернулся к двери.
- О, мы еще не закончили, - спокойно сказал Самсон. Выгнув брови, Зейн повернулся к нему. - Факт остается фактом, ты убил человека и оставил его тело, чтобы кто-то мог его найти. Это противоречит всем правилам Службы Личной Охраны.
Когда Самсон замолчал, у Зейна скрутило живот. Босс собирается его уволить? Служба Личной Охраны была его жизнью, семьей, единственной связью с собственной человечностью. Без работы Зейна поглотит тьма, и захлестнут самые порочные желания. Он будет жить ради мести и ни для чего другого, и Зейн знал, что такой путь уничтожит. Зейн достаточно умен, чтобы понимать, если вдруг в его мире не станет Службы Личной Охраны, то он потеряет последние крупицы своей души и превратится в такое же зло, какими были люди, которые несли ответственность за его обращение в вампира.
- Нет, - выдохнул он, чувствуя, как сжимается горло при мысли, что может потерять все, имеющее хоть какой-то смысл. Перед глазами Зейна замелькали лица коллег и друзей: изуродованное шрамом лицо Габриэля, второго человека в Службе Личной Охраны и первого, кто нанял его; Томаса - гей-байкера и гения в программировании; Амора, его друга размером с полузащитника, чье огромное тело меркло с мягкостью его сердца, особенно, когда дело касалось кровно связанной пары Амора, Нины, Зейн никогда не встречал кого-то похожего на Амора; и даже Иветт, изнеженная женщина, которая была занозой в заднице до тех пор, пока два месяца назад не встретила свою пару, ведьмака, обращенного в вампира Хевена. Его мысли помчались дальше, прямо до Нью-Йорка и его друга Куина, благодаря которому он все еще жив. Если бы Куин не вытащил его со дна, в котором он жил в свое время, и не познакомил с Габриэлем, возможно, сейчас Зейн был бы горсткой пыли. Он не мог потерять все это. Они - его друзья, единственные люди, на кого он мог положиться.
