Эмма Аллан - Грубая торговля
– Дай мне наглазную повязку, – сказала она глухим, бесстрастным голосом и, не глядя на Дэвида, протянула руку.
Повязка тут же перекочевала от Дэвида к Клер. Она расправила ее и надела. От окутавшей ее плотной тьмы стало легче. Клер развела в сторону ноги, намереваясь снять чулки.
Однако Дэвид понял этот жест по-своему. Он тут же взобрался на кровать, встал на колени между разведенными ногами Клер и принялся жадно целовать ее бедра, колени, половые губы. Потом приник к клитору и стал лизать его кончиком языка. Клер застонала. А он проник языком в глубь влагалища.
Наслаждение, которое при этом испытала Клер, сразу же подняло ее упавшее было настроение.
– Боже мой! – стонала она, мотая головой на подушке.
И вдруг в ее воображении возник совершенно другой образ. Ей показалось, что кто-то другой лежал сейчас между ее ног. И этот кто-то был источником никогда еще не изведанного наслаждения.
– Да, – вновь простонала Клер, обращаясь к тому, кого всей душой хотела увидеть сейчас рядом с собой. Этим мужчиной был Гэри… Обнаженный… Страстный… Божественно красивый… Он смотрел на Клер и улыбался… Потому что точно знал, что ей нужно…
– Да, да, да… – твердила она.
Клер поворачивала голову на подушке из стороны в сторону, отрывала ягодицы от постели, как бы стремясь навстречу воображаемому Гэри, которого хотела больше всех мужчин на свете. Она чувствовала в себе мужскую плоть. Но не Дэвида… Конвульсии усилились. Дыхание стало лихорадочным. И наконец наступил оргазм, целиком поглотивший ее всю. Ноги Клер еще крепче обвили голову Дэвида. А губы шептали:
– Дорогой… Любимый…
Глава 4
– Гэри?
– Кто это?
– Клер.
– Клер?
– Да. Клер Маркем. Вы работаете в моем доме. Помните?
Проснувшись ночью от беспокойного сна, Клер вдруг нашла способ связаться с Гэри. Ведь в субботу утром он должен у нее работать, а потому может поднять телефонную трубку, если она позвонит. Ровно в девять часов утра Клер набрала свой собственный домашний номер телефона.
– Здравствуйте, мисс Маркем!
Голос Гэри звучал откуда-то издалека, а тон был далеко не дружелюбным.
– Разве мы не договорились, что вы будете называть меня просто Клер? Гэри, я не знаю номера вашего домашнего телефона.
– Моего телефона? – переспросил Гэри, явно озадаченный подобным вопросом.
– Да. Мне нужно его знать, чтобы иметь возможность вам звонить.
– Зачем?
Клер никак не ожидала подобной реакции.
– После нашей ночи во вторник, мне кажется, дополнительных объяснений не требуется.
– Серьезно?
– Гэри! Неужели вы все забыли? – уже не без тревоги спросила она.
– Нет, нет, конечно, не забыл.
Голос Гэри звучал уже совсем отчужденно.
– Ну так что же? – продолжала допытываться Клер, все еще ничего не понимая.
– Что – «что же»?
– Я хочу вас снова видеть.
– Правда?
На этот раз в голосе Гэри прозвучали более светлые нотки.
– Конечно! Или вы думали, что могло быть иначе?
– Думал.
– Это после всего, что между нами произошло?
– Я просто думал…
– Что вы думали?
– Думал, что для вас это проходящий эпизод.
– Боже мой, Гэри! Это же было потрясающе! Прекрасно! Разве вы не согласны?
– Согласен. Это действительно было великолепно. А как же иначе? Ведь вы – превосходная женщина! Я подумал об этом сразу же, как только проснулся на следующее утро. А кто я? Всего лишь обыкновенный каменщик. Поэтому-то я и ушел еще до того, как вы открыли глаза.
– Но признайтесь, ведь не каждая женщина, в доме которой вам доводилось работать, сама бросалась вам на шею. Разве не так?
– Так, – рассмеялся Гэри.
– И я хочу вновь повиснуть на ней. А потому не согласитесь ли вечером со мной поужинать?
– Вы действительно этого хотите?
– Очень даже хочу!
– Где вы сейчас?
– Я ночевала у своей подруги. И сейчас тоже у нее.
– Хорошо. Кстати, я уже почти закончил работу. Осталось часа на два, не больше. Уже сейчас здесь настилают ковры. Выглядит все просто замечательно. Когда вы приедете?
– Ко второй половине дня.
– Мне надо съездить домой и переодеться.
– Хорошо. Итак – часам к семи?
– Прекрасно!
– До встречи!
– До встречи!
«Гэри прав, – подумала Клер. – Это было действительно великолепно!»
– Извини, Дэвид, но я бессильна что-нибудь сделать!
– Ничего страшного. Когда звонила эта Бриджет?
– Она звонила по мобильному телефону.
Они сидели на террасе за покрытым новой скатертью столом, на котором стоял обильный завтрак. Через окно был виден большой сад, посаженный довольно давно фирмой «Кейпэбилити Браун».
– Ну что ж. В таком случае ты останешься здесь на ленч.
– С удовольствием. Но к трем часам я должна быть в офисе. Бриджет сказала, что нам надо обсудить в деталях всю стратегию европейского проекта.
– Ты можешь пригласить ее отужинать со всеми нами в следующую пятницу?
– Это очень мило с твоей стороны, Дэвид!
Клер почувствовала себя виноватой перед Дэвидом за ложь. И все же это не изменило ее намерений в ближайшее время положить конец их отношениям.
– При разговоре с Бриджет не забудь упомянуть Филипа.
– Филипа?
– Да. Он герцог Тидмут. Это еще больше поднимет твой авторитет в глазах начальницы.
– А Филип действительно герцог?
– Действительно. Он из очень древней аристократической семьи, ведущей свое начало еще с 1654 года. Это, несомненно, произведет впечатление на Бриджет.
– О! Не сомневаюсь!
Клер почувствовала, что попала в щекотливое положение. С одной стороны, она хотела сказать Дэвиду всю правду и поскорее уехать в Лондон, дабы очутиться подальше от того места, где она его всю ночь обманывала. При этом Клер никак не могла понять, как Дэвид до сих пор не разгадал правду. Правда же заключалась в том, что Клер переступила незримую границу порядочности, когда решила порвать с Дэвидом, но до сих пор не сказала ему об этом ни слова. Вместе с тем она не желала снова испытать охватившее ее минувшей ночью чувство отвращения к самой себе. А потому решила никогда больше не играть в предлагаемые Дэвидом эротические игры. Никогда!
С другой стороны, то, что Дэвид, судя по его поведению, так до сих пор ничего и не понял, было очень даже на руку Клер в связи с появлением в Лондоне Бриджет и ее просьбой. Для собственного успокоения Клер старалась убедить себя, что не совсем неискренна с Дэвидом. Ведь в конце концов она легко могла отказать, если бы чувствовала к нему непреодолимое отвращение. Клер не сделала этого. И не в последнюю очередь потому, что Дэвид ей все же нравился. Он, несомненно, был джентльменом. Хотя его сексуальность, доходившая до одержимости, начинала переполнять чашу ее терпения. Если бы в доме была какая-нибудь девушка, которая могла бы удовлетворять мужские потребности Дэвида, то Клер с легким сердцем рассталась бы с ним. Но таковой явно не было, иначе она сразу бы это почувствовала…
