Эмма Аллан - Грубая торговля

– Ну что, – улыбнулась Клер, – ты ведь знаешь, что делать. Не правда ли?

Дэвид, на котором была только короткая, чуть выше колен, женская рубашка, опустился на колени.

– Прекрасно, – одобрительно кивнула Клер, садясь на край кровати. – Теперь подойди ко мне.

Дэвид пополз на коленях к кровати, исполняя тем самым прописанный в сценарии ритуал, который повторялся каждый раз. Клер видела, как под тонкой рубашкой начинает подниматься его член.

– Быстрее! – нетерпеливо скомандовала Клер, опасаясь, что Дэвид опять не успеет. Он рванулся вперед и очутился у самых ее ног.

– Разденься!

Дэвид в мгновение ока сорвал с себя женскую ночную рубашку. Клер бросила беглый взгляд на его обнаженное тело, показавшееся ей женственным. Но она тут же поняла, что это впечатление неправомерно, ибо продиктовано невольным сравнением с мощной, состоявшей, казалось, из одних мускулов, фигурой Гэри. Член Дэвида также уступал мужскому естеству Гэри по размерам, несмотря на то что к этому моменту уже набрал полную силу и достиг максимальной для него длины.

Клер подняла ноги и уперлась пяткой туфли в правый сосок груди Дэвида. Дыхание его сразу же сделалось лихорадочным.

Настроение Клер резко менялось. Она почувствовала, как ее начинает переполнять злоба на то, как с ней обращаются. Клер постаралась заглушить ее, призывая на помощь все еще оставшуюся во всем теле сексуальную потребность.

– Чего ты хочешь, Дэвид? – спросила она.

– Ты отлично знаешь, чего я хочу! – прошептал он в ответ, хотя это не входило в придуманный им сценарий ночи.

– Да. Думаю, что знаю. Посмотри сюда.

И Клер показала на сложенную рядом на стуле свою одежду.

– Я хотела бы видеть тебя вон в тех моих трусиках.

Дэвид оторопело посмотрел на нее. Ничего подобного никогда в их любовных играх не было. Нижнее белье, которое он хотел надеть, лежало на другом стуле у изголовья кровати. Но Дэвид решил не противоречить и покорно пополз на коленях к стулу, на который указала Клер. Там, поверх другой женской одежды, лежало миниатюрное бикини из черного шелка. Дэвид взял его двумя пальцами и поднял. Бикини еще сохраняло влагу тела Клер.

– Ты ведь знаешь, что делать, не так ли?

– Хочешь, чтобы я это надел? – удивленно спросил он.

– Да.

Дэвид поднялся на ноги. Руки его дрожали. Он растянул пальцами резинку трусиков и с величайшим трудом натянул их себе сначала на ноги, а потом – на бедра. Бикини оказалось до того маленьким, что не смогло скрыть его восставшей и окрепшей мужской плоти. Головка члена осталась неприкрытой и высовывалась сверху над резинкой. Дэвиду не могло даже прийти в голову, что Клер может заставить его проделать нечто подобное.

– Ты в них хорошо себя чувствуешь? – спросила она.

– О да! – со страстью в голосе ответил Дэвид. – Эти трусики очень мягкие, нежные…

И он снова упал перед Клер на колени. Она же взяла лежавшую на кровати прямоугольную коробку и бросила на пол.

– Открой!

Дэвид развязал тесемки, развернул фольгу и открыл коробку. Там лежал хлыст для верховой езды с обитой кожей рукояткой. На конце хлыста был завязан тугой узел, также из кожи.

– Дай его мне! – приказала Клер, протянув руку.

Дэвид послушно отдал хлыст.

– Хорошо. Теперь открой коробку, что на столе, и возьми повязку для глаз.

Дэвид исполнил и это приказание. Клер пальцем показала на место прямо перед собой. Он покорно переполз туда. Туго натянутое бикини давило на его возбужденный член, а резинка глубоко врезалась в тело.

Клер сжала хлыст в кулаке. Ей приходилось читать о мужчинах, а порой и о женщинах, у которых была своеобразная склонность подвергаться физическому наказанию. Равно как и о тех, кто с упоением эти наказания осуществлял. Сама она никогда не испытывала никакого желания оказаться ни среди первых, ни среди вторых. Но злоба, которую она почувствовала несколько минут назад, казалось, могла заставить ее воспользоваться хлыстом. И если Дэвиду этого хочется, то она вполне может осуществить его желание…

– Надень повязку, – вновь скомандовала Клер.

Это опять же не вписывалось в подготовленный сценарий. Но, судя по возбужденному и до предела напряженному члену, Дэвид не возражал бы против избиения хлыстом ради удовлетворения своего желания. А потому с готовностью надел на глаза повязку.

Клер подняла ногу и уперлась большим пальцем в левый сосок груди Дэвида. Он протянул руку, поднес ногу Клер к губам, поцеловал и положил себе на плечо. При этом у него был такой вид, будто он ежесекундно ждал готового обрушиться на его голову сурового наказания.

Клер подняла вторую ногу и положила на другое плечо Дэвида. Его губы стремительно побежали по ней от лодыжки к колену и дальше – к бедру. Клер вытянула обе ноги и обвила ими шею Дэвида. Его голова оказалась в ее промежности, прямо напротив половых губ. Дэвид со стоном приник к ним, жадно облизывая клитор кончиком языка. Клер почувствовала, что тает от наслаждения. Боже, как же хорош был сегодня Дэвид! Неповторимо хорош! Казалось, он точно знал, какую точку ее плоти надо тронуть, чтобы вызвать новую волну наслаждения. И при этом нашел единственно приемлемый для обоих ритм, в котором двигались их тела. Это было великолепно! Именно то, что Клер так страстно желала получить! То, что ей было необходимо! Она чувствовала приближение оргазма. Это состояние было сродни оперной увертюре, предваряющей главное действие.

– Остановись! – скомандовала Клер, когда блаженный миг миновал.

Дэвид тут же затих.

– Не очень-то все хорошо, – солгала она. – Ты согласен?

– Согласен. Извини меня!

– Попробуем другой способ. Опустись на четвереньки.

Дэвид повиновался. Клер встала над ним, подняла хлыст и что было силы ударила по стянутым узкими женскими трусиками ягодицам.

– Боже мой! – простонал Дэвид, задрожав всем телом.

– Еще раз?

– Да, да!

Хлыст вновь взвился и опустился на его ягодицы. На этот раз Дэвид застонал так громко, что, наверное, было слышно во всем доме. Последовал третий удар. Дэвид стиснул челюсти и только хрипел. Клер посмотрела вниз и увидела, как все его тело конвульсивно вздрагивает. В том, что это оргазм, сомневаться не приходилось.

Она опустила хлыст, села на край кровати, потом легла и задумалась. Давно ли Дэвид впервые осмелился попросить женщину поступить с ним именно таким образом? И осмелился ли вообще? Клер призналась себе, что ей это было все равно. И зачем она вообще связалась с ним? Только для того, чтобы удовлетворить свои плотские инстинкты, вовсе не думая о последствиях?

На душе у Клер сразу стало темно и мерзко. Что-то в этом было очень грязное, и она надеялась, что очередной оргазм все смоет…