Бесстрашие (ЛП) - Смит Кристин
Пейдж больше не вела себя как психопатка и максимально меня избегала. Я ожидала каких-нибудь извинений, но нет. Не то чтобы они мне сильно нужны.
Мы выходим ранним субботним утром, когда солнце едва-едва начинает появляться над горизонтом. Нас шестеро. Ашер возглавляет отряд охотников, и он единственный, помимо Трея, кого я знаю. С нами идёт ещё одна девушка, которая меня чуточку пугает. У неё слишком крупные мышцы, отчего она напоминает бодибилдершу. И у неё всегда хмурый вид. Для себя я пришла к выводу, что лучше её не злить.
Мы направляемся по тропе, ведущей к ручью. Трей идёт рядом со мной. Оружие каждый повесил на спину. Время от времени палец Трея невзначай скользит по моей руке, вызывая табун мурашек.
— Так ты научишь меня стрелять из лука? — спрашиваю его. Мы немного отстали от остальных.
— А ты хочешь научиться?
Вместо огнестрельного оружия Трей взял старый добрый колчан со стрелами и лук, сказав, что хочет потренироваться.
— Ну… да.
Трей пожимает плечами, и мой взгляд приковывает к себе упругий бицепс, выглянувший из-под рукава футболки.
— Да, я могу тебя научить.
Ашер, шедший впереди, выкрикивает:
— Это отличное место для охоты. Сейчас мы расходимся, но держитесь вместе с вашими напарниками.
Трей обнимает меня за плечи, стараясь не задевать рану, которая неплохо заживает благодаря антибиотику.
— Ну что, напарница, куда пойдём?
Прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца, я осматриваюсь вокруг и замечаю идеально подходящие холмы. В таких часто водятся толсторогие бараны и горные львы. Указываю на место, которое привлекло моё внимание.
— Отличный выбор, — соглашается Трей и взмахивает рукой, чтобы я шла первой. — После тебя.
Мы оба знаем, какой сегодня день, но ни один из нас не поднимает эту тему. Мы не говорили об этом ни разу с тех пор, как Трей рассказал мне о пресс-конференции и объявлении Зейна неделю назад. Полагаю, именно поэтому он хотел, чтобы я присоединилась к охотникам. Чтобы отвлечь меня от того факта, что Зейн сегодня женится.
Стоит мне только подумать об этом, как в груди всё сжимается.
Желая стереть любые мысли о Зейне, я останавливаю Трея и целую в губы.
— Ого, за что мне такая честь? — спрашивает он, когда поцелуй заканчивается.
— Просто так.
Я поправляю винтовку на плече и иду дальше.
Секунду спустя над нами пролетает ястреб, и маленький кролик ныряет в кусты.
— Ты видел? — шепчу я.
Трей кивает, поднимая лук и доставая стрелу из колчана. Подбирается ближе со стрелой наготове.
— Брось камень в кусты, — говорит он.
Я нахожу небольшой камешек и кидаю его. Кролик тут же выскакивает, но так быстро, что первая стрела пролетает мимо. Выругавшись, Трей предпринимает новую попытку. Вторая стрела попадает точно в цель. Трей собирает стрелы и свою добычу, поднимая кролика за уши.
— Первый есть, — комментирует он. — Надо будет растянуть его на месяц.
Меня смешит его преувеличение.
— Мы только начали.
Трей убирает зайца в мешок и закидывает на плечо.
— Пойдём искать нам горного льва.
* * *
Льва среди холмов мы не встретили, но у подножия холма заметили чернохвостую олениху.
— Эта твоя, — шепчет Трей, приседая на корточки.
— Я не думаю, что у меня получится. У меня не так много опыта…
— Твоя, — настойчиво повторяет Трей.
Мне нравится его уверенность во мне. Но это не просто развлечение, как было в лагере «Зенит». От этого зависит наше выживание. Граневцы и зенитовцы рассчитывают, что мы вернёмся с хорошей добычей.
— Если я сейчас выстрелю из винтовки, — рассуждаю я, — то распугаю всех животных поблизости.
— И что? Этой дичи нам хватит. А если промахнёшься, пойдём искать другое место.
Зная, что он не отступит, я вздыхаю и прижимаю винтовку к плечу. Навожу прицел на олениху. Та, словно предчувствуя скорую смерть, перестаёт жевать травку и поднимает голову. Нос вздёрнут высоко в воздух, взгляд бегает.
— Дыши, — учит Трей.
Я медленно выдыхаю и нажимаю на спусковой крючок.
Олениха падает на землю, пуля попала точно в шею.
— Чёрт побери, — восторженно комментирует Трей. — Это был потрясающий выстрел, Сиенна!
В груди разливается тепло от его похвалы. Не знаю почему, но получить комплимент от Трея — это как греться в лучах солнца. Мне очень важно произвести на него впечатление, чтобы он гордился мной. Может, потому что сам Трей хорош во всём? А мои таланты немногочисленны.
Закинув винтовку на плечо, я подхожу к оленихе. Очень надеюсь, что пуля убила её сразу. Не хочу добивать.
Но когда меня от добычи отделяют всего несколько шагов, внезапно раздаётся низкий рык. Первая мысль — Трей решил надо мной подшутить, но затем я слышу, как он настойчиво зовёт меня шёпотом по имени, и останавливаюсь. В пяти-шести метрах от оленихи, только с противоположной стороны от меня, стоит койот. И по его взгляду видно, что он считает добычу своей.
— Чёрт, нет, — бормочу я. — Это моя добыча.
Медленно поднимаю винтовку.
— Сиенна! — шипит Трей.
Второй койот присоединяется к своему дружку, затем ещё один. Все трое окружают олениху, оттесняя меня.
Оглядываюсь на Трея. Он жестами говорит мне замереть. Мои инстинкты кричат, что нужно бежать, потому что три койота превосходят нас в численности.
— Если побежишь, — шепчет Трей, словно бы читая мои мысли, — они примут тебя за добычу.
— Сколько у тебя стрел?
— Сиенна, давай без опрометчивых поступков, — предупреждает он. — Пусть забирают олениху.
— Нет, — упрямо отвечаю я. — Она моя.
Койоты утрачивают ко мне интерес, видимо, решив, что я не представляю угрозы. Они собираются просто забрать олениху. И я только сейчас замечаю… Она ещё жива.
— Мы сможем, Трей, — шепчу я. — Стреляем одновременно. Затем останется только один.
Трей молчит пару секунд.
— Ладно, — уступает он. — Но третьего беру на себя я.
Киваю и медленно заряжаю винтовку, не сводя глаз с койотов. Они кружат над оленихой. Как только оружие готово, я прицеливаюсь. В этот раз сложнее, потому что мишень не стоит на месте.
— На счёт три, — командует Трей. — Раз, два…
Я выстреливаю преждевременно, и моя пуля едва задевает койота. А вот выстрел Трея безупречен: его жертва, заскулив, падает на землю и замолкает.
Вот только теперь два койота развернулись к нам. Мои пальцы дрожат, пока я вставляю новую пулю. К счастью, Трей быстрее достаёт новую стрелу, и та попадает во второго койота. Я не хочу выглядеть неудачницей, поэтому беру себя в руки, заряжаю винтовку и выстреливаю одновременно с Треем. Не знаю, что поразило третьего койота — моя пуля или стрела Трея, — но дикая псина свалилась на землю.
— Он был мой, — возмущаюсь я, развернувшись к Трею. Он пожимает плечами.
— Я не хотел рисковать.
Он походит ко мне.
— Ты не верил, что я справлюсь.
Он берёт меня за руки.
— Я этого не говорил.
— Но подразумевал, — спорю я.
Трей усмехается, на одной щеке появляется фирменная ямочка. Его голос звучит хрипло, когда он говорит:
— Я просто переживал за тебя.
Оу. Так же быстро, как появилась, моя злость улетучивается.
Трей продолжает:
— Я всегда буду поступать так, как считаю нужным, чтобы защитить тебя.
Скрещиваю руки на груди.
— А может, меня не нужно защищать?
Улыбнувшись, Трей целует меня в лоб.
— Конечно, не нужно. Но мне приятно чувствовать себя полезным время от времени.
И идёт дальше за стрелами и добычей.
* * *
Когда наш охотничий отряд возвращается в лагерь с тремя койотами, оленихой, двумя кроликами, четырьмя сусликами, серой лисицей, кенгуровым прыгуном и гремучей змеёй, Пейдж выглядит впечатлённой.
Она подходит к нам с Треем, когда мы выкладываем олениху на стол.
— Мы охотились на неё неделями, — обращается она к Трею, не обращая внимания на меня. — Ты молодец!
Трей, ухмыльнувшись, кивает на меня:
