Формула фальшивых отношений (ЛП) - Синклер Мина

— У тебя почти нет свободного времени, — я встречаюсь с ним взглядом, в ужасе за него. — У вас, гонщиков, вообще есть жизнь?

— В этом весь бизнес, детка, — растягивает он слова.

В тот момент, когда слово “детка” слетает с его губ, мы оба напрягаемся.

Затем он прочищает горло.

— Прости, я не имел в виду…

— Всё в порядке, — перебиваю я. — Наверное, нам стоит привыкнуть к этому.

Стоун кивает, по — прежнему молча. Но на его телефоне загорается сообщение, отвлекающее его внимание. Он вздыхает и наклоняется ближе, его рука касается моей поясницы.

— Скоро увидимся, Кин.

Я замираю на месте, слишком сильно пораженная этим небольшим контактом. Он хмуро смотрит на меня, но его телефон снова жужжит, поэтому он просто качает головой и уходит, растворяясь в толпе. Я прислоняюсь спиной к барной стойке и сжимаю в руках стакан с прохладной газированной водой, чтобы успокоиться.

Взглянув на календарь Стоуна, я понимаю, что договориться с ним о свиданиях будет сложнее, чем я думала. Я представляла, что буду просто приходить к нему, ходить на свидания через день и сопровождать его на все общественные мероприятия, но, судя по его расписанию, в ближайшие пару недель у него их будет очень мало.

Моя работа, и Стоуна, зависит от этого, и я не могу потерпеть неудачу. Я думаю о том, как была бы разочарована Вероника, если бы я, прихрамывая, вернулась в Саванну после двух дней работы, и я знаю, что это поколебало бы её веру в меня.

Мне нужно придумать что — нибудь получше.

ГЛАВА 9

Оливер

Зачем я это делаю?

После вчерашней вечеринки мои нервы на пределе из — за необходимости пожимать так много рук, любезничать с людьми, которые жертвуют смехотворные суммы денег моей команде за привилегию сфотографироваться со мной. Я всегда чувствую себя мудаком из — за того, что ненавижу подобные мероприятия. Всякий раз, когда они выставляют меня напоказ, как призового пони, я жалею, что не могу сидеть в своей машине в шлеме и заниматься тем, что люблю больше всего.

Прямо сейчас мне следовало бы поспать ещё минут пятнадцать. Мне понадобится каждый миллиметр отдыха — предстоящие нам три дня предсезонных тестов будут изнурительными, и я не горю желанием проводить по шесть часов в день, потея в своем костюме под палящим послеполуденным солнцем, в то время как моё тело подпрыгивает в машине, которая ещё не откалибрована именно на эту трассу.

Вместо этого я стою перед дверью гостиничного номера Элли в десять минут восьмого утра. Я долго колеблюсь, размышляя, не слишком ли это. Мы не должны быть настоящей парой, и это вызовет неверное представление. Но она милая и, кажется, искренне хочет мне помочь, так что мы могли бы, по крайней мере, стать друзьями, верно?

Я расправляю плечи, часть беспокойства рассеивается. Это дружеский жест, а не романтический. Она поймет.

Я дважды стучу костяшками пальцев по двери. Я напрягаю слух, пытаясь расслышать какой — нибудь шум изнутри, но толстый ковер на полу и звуконепроницаемая дверь не позволяют мне понять, там ли она ещё. Может быть, она уже ушла, а я жду перед пустым номером. Я бросаю взгляд в конец коридора, внезапно понимая, что большинство комнат на этом этаже, должно быть, заняты другими членами команды. Что, если кто — нибудь пройдет мимо и увидит меня здесь?

Затем щелкает замок, и дверь открывается, открывая Элли в одежде для йоги, одной рукой придерживающую конец косы, другой опирающуюся на дверь.

— Оливер? — спрашивает она, её голос звучит выше обычного. — Что ты здесь делаешь?

Я смотрю на неё слишком долго, прежде чем прихожу в себя.

— Я, э — э, принес тебе немного протеиновой смеси перед тренировкой. И шейкер. У меня их несколько. Мы постоянно получаем их от брендов, так что можешь оставить себе, если хочешь.

Её плечи немного расслабляются, как будто она приготовилась к плохим новостям. Что неудивительно, учитывая, что мы не договаривались о встрече.

— Прости, что побеспокоил тебя, — бормочу я. — Не хотел тебя пугать.

Я делаю шаг назад, уже чувствуя себя нелепо. Но она тянется, почти касается моей руки, затем отстраняется, не прикасаясь ко мне.

— Нет, всё в порядке. Спасибо. Это очень любезно с твоей стороны, — она оглядывает коридор, очевидно, её осенила та же мысль, что и меня, затем отходит в сторону. — Тебе следует войти. Не могу оставить тебя стоять здесь.

Я прохожу мимо неё в её номер. Первое, что я замечаю, это то, насколько он меньше моего, здесь нет ничего, кроме единственной узкой спальни с крошечной ванной комнатой, которая открыта и всё ещё освещена, как будто она только что закончила свою утреннюю рутину. Моё лицо вспыхивает от осознания того, что это вторжение. Это её дом — ну, её гостиничный номер, но самое близкое подобие дома, пока мы путешествуем, — и я вот так ворвался к ней.

— Прости, — говорю я снова. — Если это странно, я уйду.

Я ставлю пустой шейкер и протеиновую смесь на её туалетный столик и поворачиваюсь к ней лицом. Она заканчивает заплетать косу, затем проводит руками по волосам, чтобы зачесать назад выбившиеся пряди. Одна прядь всё ещё торчит у её уха, но я ничего не говорю. Последнее, чего я хочу, это чтобы она подумала, что я её критикую — и, кроме того, она…милая.

Чёрт возьми, она такая милая. Прошлой ночью она была образцом профессионализма в этом черном платье, которое подчеркивало её изгибы, но сегодня, в розовых леггинсах и белой оверсайз футболке, завязанной узлом на талии, она выглядит такой свежей, и от неё снова исходит этот аромат…

— Стоун? — спрашивает она. — Ты в порядке?

— Да, прости, — кашляю я, чтобы скрыть своё смущение. — Я ещё не пил кофе, так что мои мозги работают только наполовину.

Она усмехается.

— Ох, я понимаю. А теперь скажи, что мне с этим делать?

Я жестом показываю ей, чтобы она открыла пакет с протеиновой смесью.

— Там есть мерная ложка, нужно залить одну ложку смеси 300 мл холодной воды. Я, э — э, принес тебе без вкуса. Это единственное, что у меня было, прости. Я предпочитаю клубничный вкус, но вчера ты сказала, что не…

Я оборвал себя, внезапно осознав, что признался в том, что подслушивал её разговор с Дианой. Я не хотел подслушивать, они стояли прямо передо мной в очереди в кафетерии, но всё равно это странно.

Глаза Элли расширяются.

— Эм, да. У меня аллергия. Спасибо, что подумал об этом.

Она покраснела? Я не могу сказать наверняка, потому что она наклоняет голову, чтобы набрать смесь, а затем направляется добавить воды. К тому времени, как она возвращается, энергично встряхивая бутылочку, она выглядит нормально, так что я уверен, что мне это показалось.

Она снимает крышку с шейкера и делает маленький глоток напитка. Она морщится.

— Ну, он точно безвкусный. Это поможет мне с тренировкой?

Я киваю, пытаясь не обращать внимания на короткую пижаму, лежащую на её кровати. Она бледно — лавандового цвета, и я, вероятно, попаду в Ад только за то, что заметил её. Эта женщина — моя коллега, кем бы мы ни притворялись на публике. Я бы не стал так пялиться на вещи Беллы или Дианы, так что, чёрт возьми, со мной такое?

Элли делает мою задачу притвориться, что пижама невидима, практически невыполнимой. Она садится на кровать рядом с ней и зашнуровывает кроссовки. Затем она поднимает на меня взгляд, и я понимаю, что она всё ещё ждёт моего ответа.

— Да, это поможет тебе продержаться до завтрака, — быстро говорю я. — Тренироваться на полный желудок — плохая идея, но этого будет как раз достаточно, чтобы ты не почувствовала слабости, как вчера.

Я потираю затылок, гадая, не слишком ли много раскрываю. Я заметил её вчера — как только вошел в тренировочный зал с Дианой — и с трудом удержался, чтобы не броситься к ней, когда она покачнулась. Я был почти у дверей студии, и я бы устроил шумиху из ничего, так как Белла и Диана обе были там, чтобы поддержать её. Теперь она смотрит на меня с интересом, как будто я любопытный экземпляр, который она изучает под микроскопом, и мне это не нравится.