Кристина Денисенко - Созвездие он-лайн неверности

 — Люсьен, да, у нас с мужем не все гладко. Но…

 — Я тебя не тороплю, позволь лишь надеяться, что наши отношения не закончатся  прогулками по Одессе.

 — Только прогулками наши отношения точно не закончатся! – я тонко намекнула на любовную сцену под мостом Поцелуев.

 Его нежные губы снова приблизились. Прежде чем поцеловать, Люсьен заботливо убрал с моего лица волосы растрепанные поднявшимся ветром. Одна его рука продолжала играть моими волосами, а вторая страстно прижимала к себе.

 — Уже поздно, – нехотя я оторвалась от его губ. – У нас завтра конкурсная программа.

 — Да, Валенсия, и нам нужно поспать хотя бы несколько часов, – с нотками легкого сожаления в голосе произнес Люсьен, беря меня за руку.

 В лифте мы стояли, обнявшись, я прижалась к его сильному плечу и едва не засыпала, от нахлынувшего спокойствия и усталости после прекрасного и утомительного променада. В холле никого не было, все уже давно смотрели сны. У двери моего номера мы задержались, но только на минутку, чтобы договориться о времени нашего совместного завтрака, перед тем как отправиться во дворец культуры. Как истинный джентльмен, Люсьен поблагодарил меня за «столь чудесный вечер», и вновь покрыл горячими поцелуями мои замерзшие руки.

 Я закрыла за собой дверь, прислушиваясь к отдаляющимся шагам мужчины, способного устраивать бурю в спокойном океане моей души. Как только щелкнул замок двери его номера, я, облегчено вздохнув, прежде чем лечь спать, поторопилась смыть с себя остатки макияжа…

Глава 6 

…Измена и предательство немыслимый барьер,

преодоленный сгоряча в ночном дурмане

моих фантазий, утонувших в нежности твоей…

 Утром казалось, что я только-только прилегла в холодную постель, а уже во всю светило солнце, и стук в дверь заставил меня встать, так окончательно и не проснувшись.  В коротеньких шортиках и кружевной майке я осторожно приоткрыла дверь, чтобы не выставлять напоказ все прелести полураздетой фигуры.

 За дверью была Ирина, моя одноклассница, по большому совпадению остановившаяся в этой же гостинице. Видимо ей не терпелось поговорить со мной, раз она не дождалась пока я, как обещала, зайду за ней.

  Я завела её в номер и усадила в кресло. И пока я приводила себя в порядок, Ира рассказывала мне в подробностях о своих планах на ближайшее будущее. А именно о переезде в Одессу, о доме и земельном участке размером в 5 соток, о новой крыше, металлопластиковых окнах, бронированной двери, о необходимости менять электропроводку, трубопровод и т.д. Когда я вышла с ванной комнаты, Ира уже вырывала с блокнота листочек с записанным её новым номером телефона и одесским адресом дома, доставшегося ей в наследство.

 — Буду ждать тебя в гости, Валенсия! Все равно ведь летом куда-то поедешь отдыхать, так почему бы ни ко мне? – с этими слова она протянула мне исписанный листочек бумаги.

 — 099-09-09-099, – совсем несложный для запоминания номер,  – Одесса, Ближние мельницы, улица Ивана и Юрия Липы, дом № 9   – прочитала я.

 — Улица, названная в честь творческих людей!

 — Отец и сын, Иван и Юрий Липа, писатели, поэты и государственные деятели! – продолжила я.

 — Совершенно верно, Валенсия! –  Ирина интригующе улыбнулась. – Ты сегодня решила совсем свести с ума своего коллегу Люсьена Дюжесиль? Я заметила, как он поедал тебя глазами вчера. А этот багровый костюм с осенними нотками кленовых листьев, еще и в сочетании с твоими огненными волосами окончательно вскружат ему голову! – ох уж эта Ира, подруга-экстрасенс!

 — Ничего от тебя прямо-таки не скроешь, Ирина Николаевна! Скажи же: Люсьен, на твой взгляд, действительно, необычайно восхитительный мужчина?! – я присела напротив, аккуратно расправляя юбку.

 — Не то слово! Эталон мужской красоты, а если он еще и стихи писать умеет, так ему и вовсе цены нет! – хихикнула подружка.

 — Да, перед таким мужчиной тяжело устоять!

 — А как же Паулин? У вас свободная любовь?

 — Свободная или несвободная, какая разница? По-моему и любви то уже нет, осталась одна привычка, – честно призналась я.

 — Вот как бывает?! Очень жаль.

 — А как у тебя на личном фронте?

 — Никак. Попадаются одни ненормальные, то старые, то страшненькие, то женатые, а принца своего я так еще и не встретила.

 Зазвонил телефон. Это был как раз мой Паулин. Часы показывали 8.15, и больше пяти минут я проговорила с мужем и Елисеем. Ира тихонько ожидала, когда же я положу трубку. Но спокойно пообщаться с подругой все-таки не вышло. Вскоре снова зазвонил телефон. На этот раз это была моя мама… а в 8.30 раздался стук в дверь.

 На пороге стоял Люсьен. Опрятно одетый в солидный костюм цвета «кофе с молоком». Последние две пуговицы его белоснежной рубашки были расстегнутыми, на шее виднелась все та же золотая цепочка с крестиком, холодное прикосновение которой я ощущала этой незабываемой ночью. Люсьен был гладко выбрит, и от него утонченно пахло ароматами фиалки и муската. Такой притягательный парфюмерный тендем, похоже, был создан специально для искушения прекрасного пола. По крайней мере, я была готова вновь забыть обо всем на свете и броситься в его распростертые объятья.

 — Люсьен, я…

 — Кхе-кхе, – Ира дала о себе знать, поднимаясь с кресла. – Доброе утро, Люсьен. Валенсия, не буду вам мешать, я уже ухожу. И не забудь, о чем мы говорили.

 — Доброе утро, Ирина, – Люсьен галантно кивнул головой, а сам скользил глазами по осенним краскам моего наряда.

 — Ира, я обязательно позвоню тебе, как только у меня появится свободное время. Передавай родителям привет!

 — Передам. Всего вам доброго! – и Ира застучала каблучками по полу, оставляя нас одних в номере.

 — Всего доброго, – Люсьен закрыл за ней дверь. – Валенсия, ты роскошно выглядишь, моя осенняя сказка весенней Одессы!

 …И апрель лавандовым рассветом разбудил безудержный огонь в ледяном хвосте кометы, спрятанном в сознании моем… …от жгучих языков каскадов меди, что ниспадают огненной рекой сквозь монитор... мой разум бредит по-весеннему осенней красотой.

 Его стихи неподражаемым оперным тенором вливались в мои и без того опутанные чарами розовые мысли. Ушами я уже точно была влюблена в «Дюжесиля», в его любовную лирику, в современный образ дон Жуана. Но разум боялся его любить. Наверное, опасаясь предположения, что Люсьен часто и очень быстро влюбляется, и вскоре столь же быстро разочаровывается.