Your Personal Boggart - Заставь меня жить
Видимо, Снейп тоже это чувствует: он делает паузу и встречает настойчивый взгляд директора, а я буквально ощущаю, как воздух начинает искриться от магии и покалывать щёки. Видимо, не я один улавливаю это, потому что Минерва взволнованно прижимает ладонь к груди, а Рон с Гермионой напрягаются и бросают на меня испуганные взгляды. Наконец лицо Снейпа разглаживается, и он произносит с самым равнодушным видом:
- Я отдам вам свои воспоминания. Большего не просите.
Профессор выдерживает паузу, потом разворачивается и степенно покидает кабинет, а я не могу отделаться от обманчивого впечатления: неужели Снейп уступил Дамблдору на глазах у всех? Снейп не из тех, кто так просто отказывается от собственных убеждений. Допустим, он не так-то уж легко сдался, но ведь сдался же!
Как только за спиной профессора закрывается дверь, воздух вновь становится привычным.
Часть сегодняшнего вечера мне удаётся провести как раз у Снейпа с его благосклонного разрешения. Чтобы зря не тратить время, я захватываю с собой свёрток с домашним заданием по зельеварению: там есть несколько сложных вопросов, по поводу которых можно проконсультироваться у профессора. С этого семестра у нас, выпускников, началась активная подготовка к предстоящим выпускным экзаменам, и зельеварение - один из тех предметов, который необходим мне, чтобы стать мракоборцем. Вообще тема будущей профессии с этого года стала важной для многих знакомых, в том числе для моих друзей. Если Рон так же, как и я, планировал посвятить свою жизнь мракоборческой деятельности, то Гермиона удивила нас обоих. Сколько себя помню, она всегда утверждала, что помогать людям - не менее важное занятие, чем борьба с тёмными силами. Однако с тех пор, как случились те страшные августовские события, подруга изменила своё мнение. Нет, её желание сделать этот мир чуточку лучше не иссякло, просто теперь она решила присоединиться к нам. «Когда мне в очередной раз придётся столкнуться лицом к лицу со злом, я хочу быть готова», - сказала Гермиона однажды, и я полностью с ней согласился.
Поэтому мы изо всех сил стараемся соответствовать требованиям, которые выставляют перед нами преподаватели.
Первый же вопрос Снейп встречает с деланным удивлением, но в следующую секунду даёт развёрнутое объяснение непонятных мне моментов. Пока я наскоро записываю ответ, стараясь не забыть его, профессор располагается на диване рядом со мной. Напротив нас потрескивает огонь в камине, его оказывается достаточно для того, чтобы я мог выполнить домашнее задание, не прибегая к помощи дополнительных источников света.
Согнув одну ногу, пристраиваю на колено учебник по зельеварению и расправляю на обложке пергамент. Задумчиво пожевав кончик пера, я запоздало ловлю на себе взгляд Снейпа. Он, видимо, успел проследить за моими манипуляциями, а теперь оценивает их результат с самым снисходительным видом, на который вообще способен. Смутившись, я, тем не менее, остаюсь в том же положении и старательно вывожу последние буквы. Боковым зрением вижу, как Снейп беззвучно вздыхает и переворачивает страницу небольшой книги, которую изучает последние сорок минут.
- Вы не поверите: профессор Слизнорт пригласил меня в свой клуб… Как он там называется?
- Клуб Слизней он называется, и нет ничего удивительного в том, что ты приглашён.
Я даже отрываюсь от пергамента, чтобы взглянуть на профиль невозмутимого Снейпа.
- Насколько мне известно, туда можно попасть двух случаях: если студент является обладателем уникальных способностей в зельеварении или…
- Или если у него есть богатые и знаменитые родственники. В твоём случае, ты сам являешься знаменитостью, - заканчивает за меня Снейп, при этом от моего внимания не ускользает то, как меняется тембр его голоса на слове «знаменитость». Он так же, как и я, не в восторге от моей «известности».
Хмыкнув, возвращаюсь к вопросам, но не уделяю им должного внимания: взгляд проходит сквозь лист, потому что я размышляю над услышанным, кончиком пера щекоча кожу за ухом.
- Зато вы наверняка рады, что вам больше не нужно учить ничего не смыслящих в зельях студентов, - выдаю прежде, чем успеваю подумать, но Снейп реагирует моментально. С его стороны раздаётся многозначительный смешок, отчего я выныриваю из задумчивого состояния и смотрю, как он пропускает волосы сквозь пальцы, убирая их от лица, а его губы против воли растягиваются в улыбке. В какой-то момент он поворачивает голову в мою сторону, а я вдруг утыкаюсь в пергамент, не понимая, что на меня нашло.
Неопределённое время проходит в молчании: я посвящаю всё своё внимание оставшимся вопросам, Снейп пару раз покидает диван и каждый раз возвращается с новой книгой. Складывается впечатление, что он ищет какую-то информацию, но мне не настолько любопытно, чтобы спрашивать об этом.
В гостиной тепло, я даже распускаю галстук, оставив его висеть на шее, и расстёгиваю пару верхних пуговиц на рубашке. Закончив с домашним заданием, откладываю учебник и свёрток с пером на столик и долго смотрю на огонь. Пальцы сами собой перебирают край галстука, на душе становится тепло и уютно: возможно, оттого, что Снейп не спешит отправлять меня в башню Гриффиндора. Нет никакого желания покидать натопленное помещение для того, чтобы отправиться в долгий путь по холодным коридорам.
- Скажите, - мой голос звучит слишком тихо, и я не сразу понимаю, что говорю вслух, - чем занимался Барти Крауч-младший до возвращения Реддла?
Мы одновременно поворачиваемся друг к другу, и наши взгляды встречаются: вопросительный и удивлённый. Впрочем, контакт длится недолго: Снейп закрывает очередную книгу и поднимается с дивана. Повернувшись боком, я пристраиваю подбородок на мягкой спинке и провожаю взглядом его складную фигуру, едва отдавая себе отчёт в том, что моргаю реже обычного.
- Ты всё-таки не оставляешь версию того, что Крауч может быть тем, кто шлёт тебе письма, - он произносит это так, будто одна из его догадок только что получила подтверждение, - впрочем, это неудивительно. Держу пари, этим человеком окажется тот, на кого мы вообще не можем подумать.
Он останавливается у одного из высоких стеллажей, и, постукивая кончиками пальцев по губам, недолго изучает корешки книг. Видимо, не найдя ничего интересного, Снейп возвращается на своё место, продолжая:
- После возвращения из Албании Барти устроился на работу в Министерство. Благодаря положению отца он занял далеко не самую низкую должность, успешно продвигался по карьерной лестнице, чему не мешал его строптивый характер и острый язык. Мы практически не пересекались с ним - до тех пор, пока Реддл не вернулся. Как ни удивительно, Барти мгновенно оставил Министерство и одним из первых примкнул к Тёмному Лорду исключительно по собственному желанию.
