Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга
Я закутываюсь в теплую ткань и не могу заставить себя не смотреть на него. Он стоит ко мне вполоборота. Тянет никотин, не пытаясь убрать упавшую на лоб длинную волнистую прядь.
Крупный кадык дергается, синхронно с ним сжимаются мышцы моего влагалища. Я всё ещё чувствую его там.
Больше ничего. Бурлящий до этого коктейль внутри меня внезапно остывает. Спать хочется.
Выбросив окурок, Адам садится в водительское кресло и оборачивается.
- Холодно?
- Нет.
Придавив тяжелым взглядом, кидает мне свое пальто и начинает сдавать назад, в сторону трассы.
Ловя его отражение в зеркале, я не могу понять, почему не боюсь его.
Потому что он гарантировал мою безопасность вышестоящим?
Потому что уже причинил бы мне зло, если бы хотел?
Почему?...
- Слушай, а то, что случилось сейчас, можно считать изнасилованием? Ты же взял меня силой?
- Завести тебя на экспертизу? - отзывается негромко.
Выкрутив руль, выезжает с просеки и останавливается. Затем разворачивается ко мне, нащупывает в кармане пальто свой телефон и вынимает его. На меня не смотрит.
- Нет, - бурчу под нос.
- Правильно. Таких изнасилований будет ещё дохрена. Не наездишься каждый день на экспертизы.
Связавшись с охраной, дает им наши координаты.
- Каждый день? Думаешь, я с тобой спать буду? - хмыкаю с вызовом, испытывая при этом постыдный трепет в животе.
Литовский не отвечает, а у меня зудит. Потребность цепляться к нему невыносимая.
- Что, твоя горничная уже не справляется со своими обязанностями? Где она, кстати? Её отпуск затянулся. Почему всю грязную работу за нее должна делать я?
- Карина уволена, - отвечает Адам, - Ты права, теперь сосать придется тебе.
Прячу несвоевременную улыбку.
- Конечно, милый. Сейчас приедем домой, накормим кота, и я тебе сразу отсосу.
В обращенном на меня волчьем взгляде вспыхивает чёрный огонь. Я тяжело сглатываю.
- Даже не мечтай!
Медленно двигаясь до съезда с трассы на проселочную дорогу, где меня ждал Литовский, мы оказываемся там почти одновременно с машиной сопровождения.
Чёрный, в точности такой же, как наш, внедорожник останавливается, и из него выходят трое укомплектованных оружием мужчин. Один из них говорит в рацию.
И это от них я собиралась сбежать? Вот дура!
Запахиваю плед на плечах и накидываю сверху его пальто. Оно тяжелое, пахнет резким парфюмом и немного табаком. Вкусно пахнет.
Уткнувшись носом в воротник, смотрю в окно на мужчин, только сейчас начиная осознавать все произошедшее в этот вечер. Сложившаяся в голове цельная картинка пугает.
Нашарив свою сумочку рукой, нахожу в ней телефон и сразу набираю Леньку. Абонент недоступен.
Чёрт! Что это значит?!
С ним уже что-то сделали, или он прячется?
Один за другим в мозгу начинают вспыхивать вопросы: как Лютый узнал? Меня прослушивают? Почему сразу не пресек? Зачем был весь этот спектакль? А если он узнает, что Леня работает в доме отца и сдаст его? А тот в свою очередь подставит своего отца, начальника охраны.
Боже!... Это я во всём виновата.
Внезапно задохнувшись, я немного опускаю стекло и слышу:
- Адам Викторович, мне с вами ехать?
Замираю. Тот, обернувшись на машину, отрицательно качает головой.
Слава богу! Я не снесла бы ещё и этого унижения.
Сев за руль, Литовский выезжает на трассу, за ним машина с охраной.
- Мой телефон прослушивается? - спрашиваю негромко.
- Разумеется.
Вспомнив эпитеты, которыми я награждала Адама, безмолвно стону и прикрываю глаза.
Меня от него не тошнит и никогда не тошнило!
- Что с Леней? Он не виноват, это я его заставила.
- Его не тронули.... пока.
Укладываясь на сидение, успеваю заметить перекатывающиеся под его кожей желваки.
- Не трогай, - прошу я, - Он действительно не при чём. Хотел помочь.
- Не трону. Если будешь тихой и послушной.
- Я буду тихой и послушной.
Усмешку на его лице я тоже вижу. Не верит, и правильно делает.
Не знаю, как быстро мы приезжаем. Несколько раз проваливаясь в сон, я теряюсь во времени. Окончательно просыпаюсь и сажусь, когда джип останавливается у самого входа в дом.
Несмотря на то, что ещё несколько часов назад я была уверена, что не вернусь сюда больше никогда, испытываю ни с чем не сравнимое облегчение.
Так хочется в горячий душ и спать!
Литовский выходит, я тоже двигаюсь к двери и, открыв её, вываливаюсь прямо на него.
- Я сама!
Подхватив на руки, он несет меня в дом. Я держусь за его шею и разглядываю волоски в его щетине. Она колючая - я помню.
Без усилий поднявшись со мной на второй этаж, он сворачивает направо, в сторону своей комнаты.
- Эй! Эй, мы куда?...
Толкает дверь ногой и вносит меня внутрь.
- Я пошутила! Я не буду сосать!... - восклицаю со смехом, - У тебя и кота нет!
- Теперь ты живешь здесь, - припечатывает он, - Завтра перенесешь свои вещи.
Глава 21
Ярослава
Когда я выхожу из ванной, Литовского в комнате не оказывается. Зато на кровати лежит аккуратно сложенная его чистая майка.
Хм.... Для меня? Такая проблема сходить в мою комнату за сорочкой?
Ладно, спорить не буду. Достаточно на сегодня треша.
Выглянув из комнаты и удостоверившись, что в коридоре никого, скидываю полотенце, натягиваю майку на сырое тело и ныряю под одеяло.
Трясёт.
От исходящей от белья прохлады и абсурдности происходящего. Знала бы, чем обернётся для меня этот прием, даже словом о нем не обмолвилась бы.
Или нет?
Или да?...
Ох, не знаю! Я не собираюсь забывать, с кем имею дело и кто убил Марата. Они враги моей семьи и не скрывают этого.
Но Адам, несмотря на все слухи о нём, не вызывает внутреннего отторжения. Наверное, я не достойна носить фамилию Турчатова, если не чувствую этого?
Натянув одеяло до ушей и уткнувшись лицом в подушку, сразу идентифицирую его запах. Он проникает внутрь меня и быстро разносит по телу электрические импульсы. Это что-то на уровне физиологии, я знаю.
Как там у оборотней бывает? По запаху пару выбирают?
Услышав, как открывается дверь, и в комнату тихо входят, закрываю глаза и притворяюсь спящей.
Это Литовский. Его невозможно не узнать.
Слышу его шаги, шелест одежды, как он идет в ванную и принимает душ. Все это время я не шевелюсь и честно пытаюсь уснуть.
Потом он выходит и ложится рядом. Мое дыхание тяжелеет, потому что я чувствую, как смотрит на меня. Веки начинают дрожать, я не выдерживаю, открываю глаза и напарываюсь на пристальный взгляд.
- Что?...
- Куда ты собиралась бежать?
- В Европу. Подальше отсюда.
- Ты дура? - уточняет хрипло.
- Нет. Я правда не хочу иметь к вашим войнам никакого отношения.
- Ты об этом с отцом говорила?
- Не об этом. Отец не в курсе, он ничего не знал.
Почесав подбородок, Адам глубоко вздыхает.
Огромный хищник - смертельно опасный для врагов и непререкаемый авторитет для своих - такая ассоциация рождается в голове, когда смотрю на него.
- Ты думаешь, я не нашел бы тебя в Европе, если захотел, Яра?...
Теперь понимаю, что нашел бы. Наш с Леней план побега для Литовского не более, чем детские шалости, игра в прятки.
Становится жутко стыдно. Отец сказал бы, что я его позорю, если бы узнал.
- Я должна была попытаться.
- Попыталась?... Понравилось? - спрашивает, очевидно имея в виду последствия.
Демонстративно скривившись, я отворачиваюсь к нему спиной и слышу тихий смех.
Я не поняла, ясно! Не поняла, понравилось мне или нет!... Всё было слишком неожиданно и остро. Я заблудилась в ощущениях - они были слишком противоречивыми.
Может быть, со второго раза разберусь?...
Когда примерно через пятнадцать минут я поворачиваюсь на другой бок, Литовский уже спит. Закинув руку за голову, ровно, глубоко дышит.
