Сколько ты стоишь?
***
Ух, как Варя себя ругала!
Ей радоваться бы, что Берестов увольняется, однако было не до радости. В конце концов, это несправедливо! Если Юрьевский взял его на работу вместо их прежнего юриста, которого в шутку называл «богом законов и порядков», значит, Илья очень хороший специалист.
И при чём тут их совместное… «недоразумение»? Да, ей трудно, больно и неприятно видеть Берестова. Но заставлять из-за этого увольняться… Да кастрировать его куда справедливее!
Поэтому Варя и помчалась в кабинет к Максиму — предотвращать сей идиотизм. Лучше она потом попросит Мишина пересадить её в другое место. А Берестов пусть сидит там, в этом углу, и наслаждается одиночеством.
Варя его не боялась. По крайней мере сознательно. И не считала, что он после всего случившегося снова набросится на неё — поиметь ещё раз. Илья ей неприятен — да, но, в конце концов, Михаил из отдела продаж — тоже… Его же Варя не просит уволиться!
Поэтому, когда они с Берестовым вышли из кабинета генерального, она выпалила:
— Не надо увольняться. Я переживу, не младенец. Просто договоримся.
— О чём? — Илья нахмурился. Варе вдруг показалось, что он стоит слишком близко: она ощущала аромат его туалетной воды — и отступила назад. Подняла голову, чтобы не показаться совсем трусихой, и сглотнула от очередного приступа накатившей паники.
Берестов нахмурился сильнее и скрестил руки на груди. Эти руки… Варя помнила, они словно из металла.
И оказывается, он почти на целую голову выше её. Такая… громадина.
И член у него тоже большой. Пусть она не видела, но ощущала хорошо… Точнее, наоборот — плохо. Плохо было и больно.
— О том, что ты меня не трогаешь, и я тебя не трогаю, — с большим трудом выдавила Варя. — Общаемся только по работе. И… не подходи близко. Иначе меня может… стошнить.
Мышцы на руках и груди Ильи напряглись, на скулах заходили желваки.
— Нет, Варя, — ответил он глухо. — И спорить не стоит. С генеральным я уже, можно сказать, договорился. Юрьевский попросил доработать месяц, чтобы за это время найти другого юриста. Если не возражаешь, мы так и сделаем. А пока я постараюсь тебя… не беспокоить.
— Я тебя тоже, — буркнула Варя, чувствуя колоссальное облегчение. Развернулась и пошла на своё рабочее место, ожидая услышать позади знакомую шаркающую походку, но Берестов остался стоять возле кабинета генерального.
Ах, да. Он же должен сообщить Юрьевскому о принятом решении…
***
Когда Сергей Мишин зашёл в кабинет лучшего друга и по совместительству генерального директора, тот сидел за столом и изо всех сил пялился на экран монитора.
— И кто тебя на этот раз взбесил? — хмыкнул Сергей, садясь напротив.
— Да Берестов, — вздохнул Макс. — Ты представляешь, только на работу явился — и уже собирается увольняться. Еле уговорил до конца месяца досидеть. С ума сойти. А я так радовался, что мы замену нашли.
— А-а-а, — понимающе протянул Мишин. — Они там с Варей что-то не поделили.
Пока Сергей рассказывал о сцене, которой стал свидетелем, Юрьевский задумчиво постукивал ручкой по столу, не отрывая взгляда от экрана монитора.
— Ну и что это за хрень? — спросил он, когда Мишин закончил. — Я уж грешным делом подумал, что он, как и ты год назад, встретил свою старую любовь. Но судя по твоему рассказу, не похожи они на влюблённых…
— Да, не особо. Хотя Илья ещё ничего, это Варя шарахается от него, как от зачумленного.
Юрьевский поморщился.
— А самое главное… Как считаешь, искать мне нового юриста, нет?
— Нет, — твёрдо ответил Сергей. — Ты чего, Варю не знаешь? Подуется и простит. Вот увидишь. Недели через две-три поинтересуйся у Берестова, как там дела. А если дела не сдвинутся, я сам с Варей поговорю. Простит, куда она денется… Даже если Илья сильно накосячил. Она у нас добрая. В конце концов, не изнасиловал же он её?
Макс задумчиво почесал подбородок.
— Ты за ними присматривай только. Если увидишь, что конфликтуют, Берестова пересади куда-нибудь. Да хоть вон в мою приёмную к Вике под бочок, будет ему глазки строить. А то у неё с тех пор, как я женился, хронический недостаток глазкостреляния. Но это в крайнем случае.
— Не ссы, — фыркнул Мишин. Юрьевский посмотрел на него укоризненно. — Справимся. И не таких замуж выдавали… то есть женили.
— Кстати, насчёт женитьбы. Стулья им поменяй местами.
— С чего вдруг? — удивился Сергей.
— С того. Не догадываешься? Странно. Ты ж у нас креативщик, не я.
Мишин несколько секунд задумчиво смотрел на улыбающегося Макса.
— А-а-а, я понял… Что, неужели ты веришь в беременные стулья?
Юрьевский хмыкнул.
— Как пелось в одной детской песенке: «Хочешь, не хочешь, днём или ночью, чудо — придёт». Тем более Варе давно пора.
