Доверяя свою душу
– Ась, – донесся до меня голос Светы, – я обед тебе принесла.
Она остановилась напротив меня и замолчала. По комнате разнесся аромат еды и мой желудок жалобно замяукал.
– Спасибо, – и в этой благодарности было много всего.
Я закрыла глаза и услышала, как девушка уходила. Щелчок двери и тишина.
Света, наверное, самая настоящая из всех, кто меня окружает. Ведь если задуматься, я все время одна. Никого нет рядом. Каждый праздник, день рождения или новый год. Цветы на восьмое марта от мужчин из коллектива и ни одного в валентинов день.
Господи, никогда не чувствовала себя такой жалкой. Такой одинокой. Некого прижать к груди, и никто не прижмет меня. Не услышу в ответ на свой крик отчаяния «Все будет хорошо». Даже мои слезы не увидят, ведь плачу я по ночам, когда все страхи обретают свои черты в темноте.
Все чего я добивалась всю свою жизнь, о чем мечтала стало не важным и не нужным. Мое желание оберегать себя от реалий мира обернулось против меня самой. И это не отрезвляет, это заставляет еще сильней ненавидеть себя и свои слабости. Я так рьяно охраняла свой мир от посторонних, что не заметила, как не уберегла саму себя от последствий моих решений.
Слезы катились по щекам. Беззвучно, как и всегда…
Неужели это все чего я заслужила? Все чего смогла достичь?
Где мое место в этом мире? В чьих руках таится нежность и ласка, что должна принадлежать мне?
Кто-то обнял меня. Заботливые руки гладили меня по голове, и я разревелась в голос. Я хотела кричать от своей усталости. Потому что я больше не могла держать в себе эту боль.
Вцепилась в эти руки, боясь, что они отпустят.
– Все будет хорошо, – услышала я шепот Светы, – обязательно будет. Вот увидишь.
И это был контрольный выстрел в мое сердце. Я развернулась и обняла ее.
Она прижала меня к своей груди и сидела так со мной слегка покачиваясь. Словно убаюкивая. Как заботливая мать оберегает своего ребенка от ночного кошмара.
Я бы уснула в ее руках. Ощущала себя защищенной.
Истерика подошла к концу и мне стало стыдно за то, что произошло.
Я немного отстранилась, и она выпустила меня из своих рук.
– Извини меня, – я полезла в стол за салфетками избегая смотреть на нее. – Не знаю, что на меня нашло.
Света стояла на месте и наблюдала за мной.
– Ась, не нужно. Я ведь знаю тебя достаточно долго. Не извиняйся, ладно? Я схожу за кофе, и ты поешь.
– Не говори со мной как с маленькой, – прозвучало грубо, но это мой защитный механизм. Именно поэтому никто не стремится со мной сближаться.
Почему тогда эта темноволосая девушка остается рядом, несмотря ни на что?
– Я мигом, – и даже не обратила внимания на мой тон. Как и всегда.
Я взяла упакованную еду и направилась к дивану в моем кабинете. Поставила на стол и открыла.
Столовая в нашей компании могла сравниться с хорошим рестораном. Еда была бесподобной и всегда можно было выбрать кухню по своему вкусу, русскую или восточную. Мы никогда не ходили в соседние кафе. Я бы, наверное, даже не смогла назвать какие именно находятся тут рядом.
Света пришла с двумя чашками, в одной из которых был ее чай.
Мы молчали. Я понимала, что по закону дружбы должна говорить, но не могла вымолвить и слова. Что если она не хочет слушать меня. Может быть она рядом лишь потому что я ее начальница? Это было бы логично и справедливо.
Снова зарываюсь. Ищу предлог молчать или показать кто тут главный.
Почему она молчит? Где же эти навязчивые вопросы о том, что случилось? И фальшивое желание помочь, а в ответ услышать жалкие страдания начальницы?
– Ты не обязана мне что-то рассказывать Ась. Просто если вдруг захочешь поговорить или помолчать позови меня. В этом нет ничего плохого желать, чтобы кто-то побыл немного рядом.
Я замерла с ложкой у рта.
– А ты что теперь работаешь психологом на полставки? – съязвила я в ответ.
– Нет дорогая, – она погладила мою руку, лежащую на столе, – я просто твоя подруга, – улыбнулась, встала с кресла и вышла из кабинета.
А я сидела на этом чертовом диване, понимая, что только что обидела единственного человека, который всегда был рядом, даже когда я отчаянно отталкивала ее.
Мы познакомились со Светой, когда я только пришла в компанию после университета. Сколько помню она всегда была секретарем, только бывшего нашего главы отдела. Разница в возрасте у нас всего в пять лет, сейчас ей тридцать один, а мне почти двадцать шесть. Она всегда была такой дружелюбной. Когда Бориса Григорьевича перевели, а меня повысили я решила оставить Свету на том же месте. Мне нравилась ее оперативная работа, да и в принципе не было смысла брать на ее место другого человека.
Именно в этот год постоянной работы бок-о-бок мы стали дружны. Но я всегда отталкивала ее, оставаясь на уровне начальницы и подчиненной. Единственный раз, когда мы встретились вне офиса, была ее свадьба.
