Януш Вишневский - Постель
В поистине великую для нас субботу…
Среда, 30 июля
С ума можно сойти…
Уже четыре недели Энрике в Бостоне.
а я чувствую себя как наркоман во время ломки. Когда я слышу, как над Краковом пролетает самолет, я начинаю завидовать стюардессам, которым так подфартило с профессией. Еще немного — и я стану вроде той собаки Павлова. Каждый пролетающий самолет будет вызывать увлажнение в паху.
Работаю, встаю рано, иду в институт и возвращаюсь домой, чтобы спать. Если он не вернется в течение нескольких не дель в Европу, я или на самом деле сойду с ума, или… закончу кандидатскую до срочно. Вот уж действительно свинью подложу моему руководителю! Над кем тогда этот ханжа будет издеваться на се минарах?! Хочу закончить кандидатскую. Как можно скорее. Хочу поскорее написать ее, никому об этом не говорить и держать готовую в столе, иметь кучу свободного времени, ожидая пятниц, суббот и вос кресений. Кроме того, я хочу, чтобы Эн рике мог гордиться мной. Меня возбуж дает, когда он смотрит на меня с восхи, щением. Я не слишком много знаю о женщинах в его жизни, но я поняла, что он в состоянии полюбить только тех, кем восхищается. Он рассказывал мне только о двух значимых в его жизни женщинах.
Как раз о тех, которыми он восхищается или восхищался.
О своей матери, которая теперь на кладбище Пер-Лашез в Париже. Где бы он ни оказался, везде в годовщину смерти матери идет на ближайшее кладбище и на первой приглянувшейся могиле зажигает лампадку и оставляет цветы. Агнешка, когда ты в следующий раз будешь в Париже, обязательно зайди на кладбище Пер-Лашез! Там больше жизни, чем на Елисейских полях. И значительно меньше людей.
Об Адриен он рассказал мне в Копенгагене. Там мы отмечали его день рождения, и туда она позвонила ему с поздравлениями. Руководитель правительственного агентства, как и он, выпускница Гарварда, самая красивая девушка на их курсе. Она говорила, что любит его… до того самого момента, как ей подвернулся случай «выйти замуж за техасскую нефть». Когда он говорил о ней, я чувствовала в его голосе и восхищение, и обиду одновременно. Обида, смешанная с восхищением, опасна. Я бы хотела, чтобы она ему никогда больше не звонила… Никогда!
Понедельник, 18 августа
Как ты думаешь, свойственно ли кочевникам желание осесть где-то насовсем? Или их к этому может склонить лишь вожделение? Он прилетел в Краков. Прилетел ко мне. Только ко мне! Никого ни по какому вопросу не консультировал, ничего не продавал и ничего не покупал. Застал меня во время готовки на кухне, посадил на подоконник, влил мне в уши чудесную музыку, зацеловал, утром спросил, проведу ли я с ним и с его семьей отпуск в Барселоне, и уехал.
P. S. Я люблю его…
Четверг, 28 августа
В Барселоне, в доме его брата, Карлоса, мы спали отдельно. В смысле шли в отдельные спальни вечером, а утром Энрике выходил из моей. Его семья очень религиозна и строго следит за тем, чтобы все было так, как было когда-то, когда здесь жили дедушки и прадедушки. Может быть, поэтому в их семье до сих пор не было разводов…
В предпоследний день нашего отпуска Энрике отвез меня утром на пляж в Лоррет-де-Мар, а сам поехал утрясать какието дела в Барселону. Вечером, когда мы вернулись домой, на террасе второго этажа за празднично накрытым столом нас ожидала вся его семья. Кроме брата у Энрике еще три сестры. Две живут со своими семьями в окрестностях Барселоны, лишь младшая, Мариса, приехала специально на этот вечер из Севильи.
Чудесный вечер…
В полночь Энрике пригласил меня на танец. Я не могла поверить. Он никогда не танцевал со мной. Я прижималась к нему, а они все смотрели на нас и молчали.
Еще более чудесная ночь…
Ночь была на исходе, когда Энрике проник ко мне. Ожидание. В этом, наверное, тайна испанского феномена «проникания». Ждешь, у тебя пульсируют даже подушечки пальцев, набухает и вздымается грудь, ты облизываешь запекшиеся губы, в сотый раз поправляешь подушку, то сжимаешь, то разводишь бедра. Обеспокоенная, ты считаешь минуты, которые тебе кажутся часами. Ждешь скрипа двери, прорывающего темноту снопа света из коридора, звука его шагов. И когда он наконец с тобой, хоть ты уже совсем раздета, ты хочешь — для него — раздеться еще больше.
Самое чудесное утро…
Он всегда начинает целовать меня с рук. Складывает мои ладони у меня на животе и нежно касается губами. Он прекрасно знает, что долго я не выдержу этого и уберу их из-под его губ, а он припадет губами к моему животу. Останется так в ожидании, пока сама я не изогнусь всем телом. Пусть это его губы, но я сама решаю, где им быть и как долго.
Платина и бриллиант нагреваются с разной скоростью. Платина прекрасно проводит тепло. Бриллианту требуется больше времени. Он ввел в меня языком оправленный в платину бриллиант и согревал его там. А когда бриллиант согрелся, он достал его языком и, скользя губами по моему телу, добрался до лица.
Кольцо вплыло из его губ в мои. Он поцеловал меня, уткнулся губами в ухо и шепотом попросил стать его женой…
Четверг, 21 ноября
У меня есть атласное платье. Перламутрово-белое. Солнце отражается от него голубыми бликами. Как от бриллианта.
В самую великую из Великих суббот, через два дня, я скажу по-испански в американской церкви: «Si, quiero». Да, согласна…
После венчания мы поселились в Кембридже (нет, не в английском, наш Кембридж — спутник Бостона, там нет «этого» Кембриджа, но там есть «этот» Гарвард и «этот» МТИ[16]). Мои родители прилетают в Бостон через два часа. Карлос и его сестры с семьями здесь уже несколько дней. Иногда мне кажется, что все это сон. Даже во сне мне снится, что это сон…
Вторник, 26 ноября Я послала тебе сегодня фотографии. Я пока еще не в состоянии обо всем этом рассказать. Поэтому найдешь их в конверте без каких бы то ни было комментариев.
И хоть все время со мной были мама и папа, мне не хватало тебя, Агнешка. И больше всего, когда перед выездом в церковь настал тот самый момент, когда все было готово и я должна была выйти из
комнаты в подвенечном платье. Я знала, что за дверью ждет он. Мне хотелось, чтобы именно ты поправила мне прическу, расправила фату, чтобы твои глаза были полны слез от волнения и чтобы ты, сжав кулак, подняла большой палец и потрясла им в воздухе, показывая, что все в порядке. Только тогда я знала бы точно, что все обстоит именно так, как мне мечталось, что я могу выйти и начать новую жизнь…
Увидимся в праздники! Уже скоро.
