Алисса Наттинг - Тампа (ЛП)
«Я думаю, что если бы они никогда… ну, вы понимаете… не делали это…» — Она замолчала, ликующе улыбаясь, когда класс зашелся хихиканьем. Марисса была подстрекателем, причем нахальным. Если когда-то Джек станет ее целью, то она будет способна преследовать его неустанно, я была в этом уверена.
«Занимались сексом, ты имеешь в виду», — дополнила я. Хихиканье усилилось.
«Точно. Я считаю, что если бы они не занимались сексом, они бы не убили друг друга, и все такое. Я смотрела передачу о том, что секс может, вызывать всякие штуки в мозгу и сводить с ума».
«Интересно». — Я оглядела аудиторию. Большинство учеников шепотом обменивались друг с другом менее приемлемыми для учительских ушей предположениями об озвученном тезисе. — «А что думает народ? Секс сводит вас с ума?»
Парочка лидеров-спортсменов немедленно поспешила заявить о богатом личном опыте. «Безусловно», — раздался низкий голос Дэнни с задней парты. Его мясистое лицо искривляла грубая усмешка.
«Не знаю», — сказал еще один игрок футбольной сборной. Признаюсь, я не сильно утруждалась тем, чтобы запоминать их имена или отличать одного от другого. Они были слишком физически развиты, чтобы быть для меня привлекательными: их всплеск взросления был позади, мышцы уже обрели оформленные мужские очертания. «Я полагаю, что, напротив, отсутствие секса сводит тебя с ума». Гам искусственного недоверия пронесся по классу. Тут раздался звонок и тревожное гудение мгновенно сменилось шумными выкриками.
Когда Джек проходил мимо меня к двери, его лицо заливала краска, а сам он застенчиво опустил глаза на свои ботинки. Я встала и позвала его по имени так тихо, что он мог бы не услышать меня, или сделать вид, что не услышал. Но он повернулся. Я поманила его к себе, тепло глядя ему в глаза, но ничего не говоря, пока последний ученик не закрыл за собой дверь.
Я заговорила вполголоса, сопровождая каждое слово преувеличенными движениями губ. «Ты очень тихо ведешь себя в классе, Джек Патрик». — Я широко улыбнулась, показывая, что это не критика.
Он почесал затылок и улыбнулся, а его лицо стало еще краснее. Может быть, он смотрит вниз потому, что жар на щеках смущает его? Я протянула руку и указательным пальцем подняла его голову, взявшись за ямку в нижней части его подбородка. Теперь его глаза смотрели прямо на меня. На каблуках я была выше: макушка его светлых волос доставала мне до уровня рта. «Вот так», — прошептала я почти беззвучно, стараясь выдыхать слова. — «Так лучше, не правда ли? Ну так скажи мне теперь, Джек, раз ты ничего не говорил на уроке и оставил меня домысливать о том, что творится у тебя в голове. Как ты считаешь, что больше сводит с ума — иметь секс, или не иметь его?»
Его глаза расширились; казалось, его мозг отказывается верить в то что я действительно задаю ему этот вопрос. Он нервно засмеялся и покачал головой, снова опуская ее.
«Ах-ха», — проворковала я, на этот раз поднимая его подбородок всеми пальцами. Его щеки оказались мягкими и шелковистыми. Если бы я нажала на них, я бы легко смогла разомкнуть его челюсти и прижаться своими губами к его рту. «Вот так», — предложила я — «Я буду держать твою голову, чтобы тебе не пришлось беспокоиться о зрительном контакте». Джек поднял на меня глаза и я почувствовала как пульсирует вена на его горле, отдаваясь ударами в мои пальцы. Внутреннюю часть моего бедра будто кто-то лизал горячим языком.
«Я… ээ…» — начал он. Когда он сглотнул, его горло напряглось под мягким давлением моих пальцев.
«Я знаю, что у тебя есть мнение на этот счет», — подзадорила я его. Мой голос был подобен шелку. — «У всех есть».
Он сглотнул, освобождая горло, и это отдалось эхом в моем запястье. «Я вообще-то не очень много знаю про секс», — наконец произнес он. Помедлив, он произнес знаменательную фразу, которая почти заставила меня схватить его за шею и прижать спиной к стене. «Я имею в виду», — быстро добавил он, говоря теперь даже тише чем я, — «Пока что».
Я протяжно втянула в себя воздух, это вышло само по себе. Получился почти всхлип. Испугавшись, что он заметил мою реакцию, я отпустила его подбородок и отступил на шаг назад. «Конечно», — я кивнула. Последовала долгая пауза. — «Но только между нами: мне интересно, отсутствие секса… Это сводит тебя с ума? Я совсем забыла, каково быть в твоем возрасте. Тебе ведь четырнадцать, правильно?»
«Да». — На его лбу появились маленькие блестящие капельки пота.
«Джульетте было почти четырнадцать. Можешь сказать мне, я не стану тебя осуждать. Это сводит тебя с ума?»
Возможно опасаясь, что я снова возьму его за подбородок, он попытался смотреть мне прямо в глаза, но не смог долго выдержать. Отведя взгляд влево, он наконец ответил: «Наверное, иногда бывает что-то такое. Когда я воображаю… разное».
Овладев собой, я шагнула вперед и приблизилась к нему ближе чем когда-либо. Мое лицо приблизилось к его уху, и мои губы прошептали: «И когда ты это делаешь, Джек Патрик…» — я шептала в самое ухо, так чтобы даже стены не могли подслушать нашу тайну, — «Когда твое воображение работает так быстро как только может, бывает ли так, что ты чувствуешь… Что если не получишь разрядку, то можешь умереть?»
Положив руки на его плечи, я поднесла ухо к теплому дыханию его губ, ожидая ответа. Пару мгновений я слышала только прерывистое дыхание, которое само по себе было ответом.
«Не знаю». — Его выдох обдал теплом мои волосы. Когда он замолчал, я сильнее потянула его за плечи, теперь по-настоящему прижимая его рот к моему уху. — «Иногда я чувствую напряжение», — признался он.
В тот момент, когда моя правая рука начала спускаться с его плеча на левую руку, раздался запоздалый обеденный звонок. В тишине класса, не нарушенной нашим шепотом, он прозвучал так громко, будто звонил внутри нас. Мы подскочили одновременно. Звонок будто застиг нас здесь с поличным, стоящих слишком близко друг к другу. Он посмотрел на меня с беспокойством: опоздание на обед означало получение выговора за поведение, а три выговора — временное отстранение от занятий. Сжав напоследок его плечо, я быстро пошла к своему столу, словно ничего не произошло.
«Не волнуйся», — мой голос вернулся к обычному тону, — «Я напишу тебе записку. Я признательна тебе за то, что ты остался обсудить со мной свою точку зрения». Пока я писала, он ждал в молчании, но я чувствовала, что он смотрит на меня другим взглядом. Границы допустимого в его понимании только что оказались разрушены. «У тебя раньше были выговоры?»
Он отрицательно помотал головой. Вручая ему записку, я почувствовала приятное чувство коммерции, будто я дала ему чек за оказанные услуги. «Хороший мальчик». — Я улыбнулась ему.
