Любовь как закладная жизни (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна
Это он просто совсем ничего не знал о Вячеславе Боруцком, наверное. Но Агния, к счастью, успела ухватить и сжать руку мужа до того, как он бы начал красочно излагать свое мнение о словах врача. Вячек глянул на нее, игнорируя доктора, продолжающего разговаривать. Взглядом показал Агнии, что он думает по поводу всего этого. А потом поднялся, потянув и ее за собой, и так же молча покинул кабинет растерявшегося врача. Ясное дело, Агнии пришлось последовать за мужем, ограничившись извиняющимся взглядом в сторону гинеколога.
И, тем не менее, последующие консультации у многочисленных врачей были не особо оптимистичней. Хотя, возможно, предупрежденные Алексеем, другие консультанты не делали категоричных заявлений.
Впрочем, Вячеслава никакие намеки и предупреждения о маловероятном результате не останавливали. Наверное, без него Агнии и в голову не пришло бы спорить с врачами, практически убежденными в ее приобретенном бесплодии. Не с Вячеславом, однако. Каждый раз, когда на нее обрушивалось отчаяние и апатия, каждый раз, когда Агния готова была забиться в самый дальний угол и просто заплакать, жалея себя и оплакивая свои мечты — муж оставался ее незыблемой и твердой опорой. Нет, он не давил на Агнию и не пытался замаскировать проблему ложными убеждениями или оптимизмом. Вячеслав просто на сто процентов был уверен, что они сумеют со всем этим справиться, и позволял Агнии черпать такую уверенность в нем. Независимо от того, сколько анализов ей назначали; несмотря на то, какие манипуляции и процедуры Агнии приходилось терпеть; игнорируя то, что они стали узнавать лица людей, сидящих в очереди под кабинетами в репродуктивном центре, который посещали — Вячеслав всегда был рядом. Ежеминутно. И при этом — он не позволял ей на этом зацикливаться. Так что у Агнии просто не оставалась оправданий для пораженческих мыслей.
А еще Вячеслав всегда умудрялся как-то предощутить те моменты, когда у Агнии начинали опускаться руки, и он с успехом делал все, чтобы ее отвлечь. С самого начала.
То уговаривал ее пропустить одно из посещений врача, а вместо этого вез Агнию в совершено неожиданное место — в цирк, к примеру, в котором она не бывала с глубокого детства. И потом с чуть покровительственной усмешкой следил за тем, как она проигрывает борьбу с самой собой и своей серьезностью, начиная улыбаться. Не столько даже из-за представления, а из-за моря смеющихся и радующихся мордашек детворы вокруг. Этими «наглядными демонстрациями» Вячеслав словно бы показывал ей, напоминал о том, что все их действия стоят того, что приходится делать.
Или он мог просто зайти в комнату, в которой Агния теперь проводила много времени с красками и холстами (а так же с еще тысячей всевозможных мелочей, из которых мастерила какие-то невероятные поделки), и предложить прогуляться. А в результате они оказывались в ресторане, потому что он приготовил ей сюрприз к годовщине венчания, о которой и не думал забывать. Вообще, они и раньше всегда праздновали эту дату. Правда, в своем тесном кругу: Вячек, Агния, Федот и Вова.
Теперь же отмечать поехали втроем. И Агния вдруг начала безумно нервничать, когда Вячеслав завел ее в зал такого знакомого и родного ресторана. Федот, да и сам Вячеслав, прятали усмешки, глядя на ее мандраж. А Агния справиться с собой не могла: так нахлынуло все — и все те чувства, которые она испытывала, когда на этой сцене когда-то пела. И то, чуть ли не в кровь впитавшееся убеждение, что она не имеет права даже жестом выдать своего любимого. А оттого еще невероятней казалось то, что сейчас он открыто привел ее сюда, как свою жену, ни от кого не тая и не пряча. Конечно, очень много людей из персонала давно поменялись. Но Семен остался, и Агния искренне обрадовалась, когда увидела, как он ей улыбнулся.
Осталась в ресторане и Светлана, как раз выступающая сейчас. У Агнии в душе не осталось обиды на эту певицу, тем более что та и не особо ее третировала в прошлом, если трезво оценивать. И ее выступление добавило приятных ноток в атмосферу вечера. Но сама Агния отрицательно покачала головой в ответ на предложение мужа выступить. Она так и не могла заставить себя петь, несмотря на общее улучшение самочувствия. И ни разу за те полгода, что прошли с ее возвращения не пела. Даже дома или наедине с самой собой.
Но совсем развеселилась Агния тогда, когда в конце их обеда Федот с видом фокусника открыл огромную коробку, все это время простоявшую на столике рядом. А там оказался торт с огромной надписью: «С восьмой годовщиной свадьбы!» и восемь церковных крестов, вылепленных из марципана. То ли как намек на венчание, то ли на эпизод с ее непонимание значения наколки Вячеслава, который ее мужчины до сих пор иногда со смехом вспоминали Агнии.
Правда, смеялась она не из-за торта, и даже не из-за этой шутки друга. К его экстравагантным поступкам она давно привыкла, и даже очень ценила их. А вот удивленное и пораженное лицо вечно невозмутимого Семена — оказалось тем, на что она не смогла смотреть без смеха. Администратор как раз подошел к ним, чтобы поинтересоваться о напитках. И только сейчас, судя по всему, узнал, кем же она приходилась его начальнику все эти годы. Правда, Семену все же удалось с собой справиться под ироничным, полным намека взглядом Вячеслава. Но весь вечер то и дело бросал в их сторону ошеломленные взгляды, пока они, наконец, не уехали.
Ну как после таких поступков Вячеслава и Федота, после стольких стараний с их стороны она могла продолжать зацикливаться на каких-то неудачах? Временных, как продолжал убеждать ее муж.
И все же, постоянный подспудный страх поражения жил в ее сознании. И чем больше проходило месяцев, чем больше врачей и клиник они посещали — тем сильнее этот страх пускал свои ростки. Но она старалась не поддаваться, а еще — не показывать Вячеславу, что иногда все же с собой не справляется.
И боролась с этим новым способом: Агния увлеклась рисованием. Нет, она не считала, будто создает великие полотна и бессмертные шедевры. Вовсе нет. Все, что выплескивала из своей души на бумагу или холст, Агния делала лишь для своего удовольствия и облегчения напряженной, гнетущей тоски по пока не осуществляющейся мечте. Более того, Агния рисовала пальцами. Да, вот как начала баловаться с того первого раза, когда Вячеслав по ошибке купил краску для детей, так и увлеклась этим. И теперь ее «картины» постепенно занимали места на стенах их дома.
Они были совершенно разными по настроению и гамме. Отражали всевозможные сюжеты: иногда это были просто смешение цветовых «пятен», по словам Вячеслава, но Агния что-то видела в них, свою боль или, наоборот, нежданную радость от солнца за окном. Иногда она рисовала пейзажи: реки, холмы, усеянные маками. Эти цветы почему-то стали манить ее. Но не из-за связи с дурманом. Та тяга покинула ее. Нет, маки привлекали ее ярким, горячим, полным жизни цветом. Настолько мощным, что она будто подпитывалась от них надеждой, просто рисуя эти цветы.
Муж, несмотря на периодическое подтрунивание, радовался любой деятельности Агнии. И без всяких возражений развешивал эти картины вперемешку с новыми фотоснимками, которыми они заполняли свою жизнь. А Федот даже попросил у Агнии одну картину. Простоял перед ней минут сорок в первый же день, когда Агния попросила Вячеслава ту повесить в коридоре. А потом подошел и спросил: за сколько она ему ту продаст?
Агния сначала решила, что ослышалась. И так обиделась, просто жутко. Одарив Федота таким взглядом, каких он от нее лет восемь не получал, наверное, она подошла к стене, сдернула этот пейзаж и с такой яростью сунула в руки немного опешившего Федота, что только чудом не порвала холст. Не найдя слов, способных выразить ее возмущение, Агния с такой же злостью покрутила пальцем у виска, и под хохот Вячеслава демонстративно вышла на улицу, хлопнув дверью.
Правда, эффект от ее ухода был несколько подпорчен тем, что Вячеслав тут же выскочил за ней следом, и загнал Агнию назад в дом, уже ее обвиняя в глупости прогулок без куртки в декабре. Тогда Агния скрылась на кухне, все еще с возмущением фыркнув, когда проходила мимо ухмыляющегося Федота. Тот рассматривал картину и даже крикнул ей: «спасибо», когда Агния прошла рядом, громко топая ногами. Это, а еще какао, которое по просьбе Вячеслава тут же приготовила для нее их домработница, несколько улучшило настроении Агнии.
