Lina Mur - Fifty And One Step Bac
нравишься, поэтому я привёз тебя сюда. Это моя тайна, никто не знает, что это все принадлежит мне. Они
думают, что я всего лишь управляющий. А сейчас я бы
хотел тебе показать ещё кое-что. Моё любимое, — я таю
от его голоса, от того, что он перестал бояться меня и
открывается, как умеет. Но ведь он полностью прав, я
готова отдаваться ему столько, сколько он пожелает и где
угодно. Я потеряла ту самую грань запретов для страсти.
Да и их не существует. Хочу жить сейчас и с ним, с
каждой секундой и шагом, рядом с Ником, я люблю его
ещё дальше.
Он берет меня за руку, я снова удивляюсь, как ему
удаётся так точно двигаться в темноте. Мы выходим на
свет, и я жмурюсь от него, но Ник продолжает меня вести
за собой, пока я привыкаю к яркому освещению. Мы
быстрым шагом, практически мне приходится бежать
рядом с ним, поднимаемся на первый этаж и огибаем
замысловатую лестницу.
Ник открывает двери, и мы оказываемся на улице, направляясь к другому зданию. По ходу приближения к
нему, я слышу ржание лошадей и догадываюсь, что это
конюшня.
— Сейчас я расскажу тебе о главной цели этого места, — обернувшись, бросает он.
Мы заходим в помещение, где я вижу лошадей разных
мастей и цветов. К нам выходит мужчина, расплываясь в
улыбке.
— Мистер Холд, рад вас видеть. Желаете прокатиться?
— спрашивает он.
— Да, Иман, как обычно. Девушке принеси шлем и
выведи Звезду. И пусть наши вещи заберут из второй
игровой, — требовательно отвечает он и наш собеседник
кивает, удаляясь к стойлам.
— Ты умеешь управлять лошадьми? — интересуется он, поворачиваясь ко мне.
— Лет в пять было дело, но сейчас... — я замолкаю, не
находя больше слов.
— Тогда поедешь со мной, — говорит он.
— Мы, правда, будем кататься на лошади? — уточняю я, все ещё приходя в себя от быстро меняющихся
впечатлений.
— Да, — кивает он. — Иман, только мою, — уже громко
говорит Ник, и мы слышим положительный ответ из
глубин конюшни.
Мужчина выводит под уздцы чёрного жеребца и передаёт
мне шлем. Пока я надеваю его, Ник спрашивает Имана о
состоянии лошадей и другие вопросы, которые я просто
пропускаю мимо ушей.
Я не могу поверить в происходящее, ведь это
романтично. Он и я на конной прогулке, и плевать, что я в
одной рубашке, а на улице не так уж и тепло. Меня
согревают чувства внутри.
Ник помогает мне взобраться на лошадь, и сам садится
позади, беря поводья. Я не могу дышать и стараюсь не
расплакаться от сентиментальности, полноты ощущений
рядом с ним.
Мы выезжаем из конюшни и двигаемся в сторону озера
обычным шагом.
— Давно ты увлекаешься всем этим? — спрашиваю я, поворачивая голову к нему.
— Как только появилась возможность позволить себе это.
— А Люси знает об этом всем?
— Нет, только Райли, теперь ты, — с улыбкой отвечает
он, и у меня в груди разрастается триумф от того, что я
все же знаю больше, чем его сучка-сестра.
— Ты обещал рассказать мне о главном, — напоминаю я.
— Да. Основная цель этого места — охота.
— Но ведь запрещено, — удивляюсь я.
— Верно, поэтому у нас располагаются игровые, тренировочные, ресторан, как ты назвала «СПА для
мужчин», — кивает он.
— И...охота, она же подразумевает убийство, — расстроено шепчу я.
— Не всегда. Недалеко располагается ферма, где
выращивают лис, уток, куропаток для этих игр. И только
одно воскресенье в месяц происходи настоящая охота с
жертвами. Один раз. А в основном люди не убивают
животных. В ружьях, которые мы предоставляем в
аренду, содержатся пули со снотворным. Они просто
засыпают, и мы их меняем на новых, — спокойно говорит
Ник.
— А правительство? Неужели никто не сдал это место? И
тебя могут посадить, — сглотнув волны отвращения к
убийцам, произношу я.
— Правительство само развлекается тут, Мишель. И у
моего подставного человека, по документам владеющим
этим местом, имеются крепкие связи. К тому же членство
в моём клубе стоит приличных денег, и число желающих
прибавляется. Сюда приезжают люди, особенно в летнее
время, не только из Торонто, но и со всей Канады, Америки, даже Европы и Китая. В закрытых кругах это
развлечение определяет границы богатых вип персон, как
и сообщество БДСМ.
— Ужасно, — едва слышно говорю я, когда Ник
останавливается у озера и спрыгивает с лошади, помогая
и мне спешиться.
— Что именно ужасно? — усмехается он, отпуская меня.
— То, что вы просто так, для своего больного
развлечения убиваете животных, — я обнимаю себя
руками, оставаясь стоять.
— Ты носишь шубы. А это тоже убийство. Также я не
заметил, что тебе было противно надевать их и
наслаждаться роскошью. Не лицемерь, Мишель. Ты
косвенно принадлежишь к убийцам, — обличительно
произносит он. От жестокости и правдивости его слов, над
смыслом которых я даже не задумывалась в жизни, я
кривлюсь и отворачиваюсь от его лица.
— И ты тоже, да? Тоже любишь убивать их?
— Не люблю, но иногда, примерно пару раз в год охочусь, только усыпляю их. Мир не так прекрасен, кто-то умирает, а кто-то зарабатывает на этом.
— Как ты. Зачем тебе это? Не хватает денег? — ужасаюсь я с каждой минутой этой призрачной красоте, окружающей меня.
— Пока моя компания развивалась и только укрепляла
свои позиции, мне необходимы были финансы, чтобы
вкладывать. Большие финансы. И это приносило
отличные вливания. А сейчас продолжает существовать, как побочный бизнес, и мои увлечения. Я тут
расслабляюсь, могу сбросить с себя гнев и раздражение.
Это помогает мне.
— Понятно, — я тру ладонями руки, чтобы теперь
согреться от холода внутри.
— Скажи, ты теперь относишься ко мне иначе? Не хочешь
разрешить мне обнять тебя и передать своё тепло, чтобы
твои губы не синели сейчас? — вкрадчиво спрашивает он, и я поднимаю на него голову.
— Нет. Только это не перестаёт быть отвратительным.
Да, я ношу шубы, но не самолично убиваю этих животных.
Возможно, я косвенный убийца, но не делаю это ради
забавы. Не знаю, Ник, это...я даже не могу
сформулировать всего, что хочется сказать, — приглушённо отвечаю я.
— Тогда позволь мне согреть тебя, — он раскрывает руки, ожидая от меня движения.
