Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)
- Ты ведь читала мои визитки, - заглянув мне в глаза, проговорил он, грубо сжав меня за плечи и спину.
- Ты же знаешь, что читала, - усмехнулась я, вспомнив вечер, когда он меня похитил.
- Тогда ты понимаешь так же, что если скажешь «да», - рыкнул он, захватив меня в хищнический плен, - то я уже не отпущу тебя. Никогда.
- А ты собирался отпустить? – удивилась я.
- Черт, конечно же, нет!
- Тогда зачем говоришь глупости, - и сама потянулась к нему для поцелуя. Жадного, сладкого, желанного.
- Ты... научишь меня, правда? Любить себя так же, как делаешь это ты? - прошептал он, глядя мне в глаза.
- Я не хочу, чтобы ты любил меня так же, - покачала я головой. – Люби так, как всегда это делал. Просто люби. Больше мне ничего не нужно, - и улыбнулась, немного грустно, но легко.
Он долго смотрел на меня, а потом вдруг прижал к себе, кладя голову себе на плечо, поцеловал мои волосы, виски, вдохнул аромат ванили. Я дрожала в его объятьях, слушая, как стучит его сердце. Он любит, я точно знала, я чувствовала это. Пусть он не признался мне в этом, пусть... Потом, он сделает это потом. Ему просто нужно время. Важнее, что он сделал, чтобы доказать мне свои чувства. А слова... пусты.
И вдруг...
- Я... люблю, - прошептал Штефан хрипло, едва слышно, я удивленно моргнула. Попыталась отстраниться и заглянуть ему в глаза, но он не позволил, настойчиво прижав меня к своему плечу. - Каролла!.. – выдохнул он, будто сам удивленный своим неожиданным признанием, не позволяя мне отстраниться.
И я поняла его без слов. Покорно положила голову на прежнее место и улыбнулась уголками губ, не в силах сдержать лучистый свет глаз.
- Кара, - поправила я его. - Только твоя Кара. Пусть это для тебя означает... любимая, - выговорила я сквозь слезы, вдруг коснувшиеся моих щек и губ.
Он сжал меня в объятьях, уткнувшись в мои волосы. И я услышала его восторженный шепот.
- Я люблю тебя. Боже, как же я люблю тебя!..
______________________
Эпилог
Не проигранная война
Газеты всех стран мира трезвонили об этом событии. Свадьба года. Представительница знатного рода Мартэ, недавно найденная наследница, единственная дочь Димитрия Мартэ, известного промышленника, Каролла, согласилась стать женой одного из влиятельнейших людей мира, предпринимателя Штефана Кэйвано. Очередной любовный союз в высшем свете, который, тем не менее, всполошил общественность.
Кто-то поговаривал, что это был лишь брак по расчету. Два древних рода решили объединиться, чтобы возглавить собственную империю, и ни о каком чувстве со стороны леди Мартэ и Кэйвано не было и быть не могло. Когда они могли познакомиться, успели полюбить друг друга, что их вообще могло связать, если она долгое время была никем, лишь в один миг завоевав всеобщую известность, а он был всем в том мире, о котором она могла лишь мечтать. Конечно, это был расчет. Не редкость, а скорее, принимаемая как данность альтернатива получить повсеместную власть. Но были смельчаки, утверждавшие, что леди Мартэ и Штефана Кэйвано связывает крепкое чувство. Таковых было мало, потому что проявления этого самого чувства никто не подметил. Их редко видели вместе на публике, а подкрасться к ним ближе, чтобы, улучив момент, застать их вдвоем в компрометирующей ситуации, не удавалось. Об интервью не могло быть и речи, обе стороны категорически отказывались от этого. Долгое время эта свадьба считалась фальшивкой, разыгранной лишь для привлечения внимания, а факт, что ни одному фотографу за это время не удалось застать эту пару вместе, говорил сам за себя.
Но вскоре слух, принимаемый многими за очередную газетную «утку», был опровергнут, когда одному удачливому фотографу удалось запечатлеть леди Мартэ и Штефана Кэйвано вместе. И данная фотография облетела страницы всех газет и журналов мира в считанные часы.
- Я их убью, - глядя на фотографию, выговорил сквозь зубы Штефан.
- Кого? – потянувшись, поинтересовалась я, удивленная, что слова об убийстве были произнесены им совершенно будничным тоном, словно он собирался встретиться с партнерами после обеда.
- Точнее его, - поправился он, продолжая рассматривать фото. - Фотографа, который сделал этот снимок, - он протянул мне газету, и я с широко раскрытыми глазами взглянула на предмет его возмущения. - Он труп, - безапелляционно заявил Штефан, нахмурившись, и подошел к столу, схватив в руки телефон.
Я молчала, глядя на обнимающуюся на первой странице газеты пару. Я поняла, что его задело.
В девушке, стоящей спиной к объективу фотокамеры, меня узнать было не так просто. Точеная фигурка, длинные черные волосы, струящиеся по спине, красное платье чуть выше колен. Мною могла быть любая другая девушка сходного телосложения. А вот Штефан, склонившийся к моим губам и придерживающий меня за талию, был как на ладони. Сомневаться, что на фото именно он, не приходилось. Думаю, что для прессы, сопоставить одно и другое не составило труда, учитывая, как они ждали подтверждения свадьбы.
Я помнила тот день, когда, очевидно, был сделан этот снимок. Это был прием в честь официального объявления о нашей помолвке в светском кругу, для избранных гостей, представителей Второй параллели. Прессе, естественно, путь на данное мероприятие был закрыт. Входы и выходы тщательно охранялись. Но, по всей видимости, кто-то, решив заполучить сенсационный репортаж, смог пробраться к черному входу, через который мы со Штефаном покидали прием. Я помню, Штефан тогда сказал, как ему приятно видеть ошеломленное лицо Карима Вийара, которого он так и не простил, а потом, будто вновь ставя на мне метку принадлежности, поцеловал, жадно и страстно. На радость фотографу, ставшему свидетелем данной сцены.
И, кажется, вскоре этому смельчаку придется поплатиться за свое опрометчивое стремление завладеть сенсацией. Когда Штефан исполнит свою угрозу. Не в полной мере, но фотографу я не завидовала. Штефан почему-то отчаянно оберегал новость о нашей свадьбе от посторонних людей. Если бы я не знала его так хорошо, то предположила бы, что он боится банального сглаза. Но даже мысль об этом была смехотворна. Хотя факт оставался фактом: до недавнего времени круг посвященных в нашу свадьбу был настолько узок, что всех осведомленных можно было пересчитать по пальцам одной руки. После официального объявления Штефан заявил, что на свадьбе будут присутствовать лишь родные и близкие, а поскольку у нас их было не так и много, круг приглашенных на данное торжество тоже был весьма скудным. О прессе, конечно же, не могло быть и речи. Снова. Не сказать, что я жаждала, чтобы такое интимное событие моей жизни освещали вспышки фотокамер, но винить газеты за то, что они банально выполняли свою работу, тоже не стоило.
