Дж. Уорд - Возлюбленный мой

Забавно, он пытался заплатить им за то, что они делали, теперь, когда вернулся в мир живых, но они отказались от денег. Просто вернули их с благодарственной запиской.

Каждый скорбел по-своему.

Тор положил молоток и оставшиеся гвозди на неиспользованный лист фанеры, а затем заставил себя обойти вокруг дома. Он шагал, время от времени заглядывая в окна. Шторы опущены, но, тем не менее, его взгляд проникал сквозь складки ткани, чтобы легко видеть призраков, которые жили в этих стенах.

Он увидел себя, сидящего за кухонным столом, и Вэлси  у плиты,  вот они спорят по поводу того, что прошлой ночью он оставил в доме оружие. Снова.

Боже, она так заводила его в те моменты, когда спорила с ним.

Когда он шел мимо гостиной, то вспомнил, как обнимал ее и кружил в ритме вальса, напевая мелодию на ухо. Пел он ужасно.

Вэлси была подвижная, словно вода, а ее тело словно было создано для него, как и он – для ее.

Парадная дверь... Он помнил, как входил в нее с цветами. Каждую годовщину.

Больше всего она любила белые розы.

Он дошел до подъездной дорожки и увидел гараж, его взгляд наткнулся на машину, припаркованную с левой стороны, ближе к дому.

Там где Вэлси оставила свой Рэнж Ровер в последний раз.

После стрельбы, Братство забрало внедорожник и избавилось от него, и Тор даже знать не хотел, куда они дели машину. Никогда об этом не спрашивал. И никогда не спросит.

Запах ее духов и ее крови был для него слишком сильным испытанием, чтобы выдержать его даже гипотетически.

Он покачал головой, смотря на закрытую дверь. Невозможно знать, что видишь кого-то в последний раз. Знать, что в последний раз споришь, в последний раз занимаешься сексом, в последний раз смотришь в чьи-то глаза и благодаришь Бога, за то, что они есть в твоей жизни.

А когда этого человека не стало? Это все, о чем ты думаешь.

Днем и ночью.

Обойдя гараж, он нашел дверь, которую искал и толкнул ее плечом.

Черт... здесь пахло все также: сухой запах бетона и сладковатый – масла Vette[132], остатками газа в газонокосилке и триммер «Weedwacker». Он щелкнул выключателем. Боже, место было похоже на музей старинной эпохи, он узнавал предметы того времени, понимал, как ими пользоваться... но будь он проклят, если сейчас для них найдется место в его мире.

Надо сконцентрироваться.

Он подошел к дому, к лестнице, ведущей на второй этаж. Чердак над гаражом был полностью отделан,  утеплен и полон эклектичных коллекций из сундуков 1800-х годов, деревянных ящиков из двадцатого века и пластиковых контейнеров «Раббермэйд[133]» из двадцать первого.

Он даже не посмотрел на то, за чем пришел, просто взял то, что давно уже здесь хранилось и стащил старый чемодан Луи Виттон вниз по лестнице.

С таким не дематериализуешься, черт возьми.

Ему понадобиться машина. Почему он не подумал об этом раньше?

Посмотрев через плечо, он увидел Sting Ray[134] 1964 года, который лично когда-то перебрал. Он часами возился с двигателем и корпусом, иногда даже днем – что до чертиков раздражало Вэлси.

– Ну, дорогой, как будто крыша куда-то денется?

– Тор, говорю тебе, ты слишком много он нее хочешь.

– М-м-м, любимый, как насчет того, чтобы я захотеть кое-что еще?

Он крепко сжал веки и прогнал воспоминание прочь.

Направляясь к машине, он гадал, остались ли ключи в... Бинго.

Тор открыл дверь со стороны водителя и сел за руль. Крыша автомобиля как всегда была убрана, потому что в ином случае он не вмещался в тачку. Выжав левой ногой сцепление, он повернул ключ и…Раздался рев, будто чертова тачка ждала его уже давно и была зла от того, что он так долго ее игнорировал.

Бензин на полбака. Уровень масла в норме. Двигатель работал идеально.

Через десять минут он снова включил охранную сигнализацию и выехал из гаража, привязав чемодан от Луи Виттона к заднему бамперу кабриолета. Закрепить громадину было не сложно, он просто разложил одеяло, чтобы уберечь краску, поддел вес чемодана носком ботинка, и перевязал его вдоль и поперек.

Придется ехать очень медленно. Но это не проблема.

Ночь выдалась холодной, и кончики его ушей онемели, когда он приехал около мили. Но печка нагнетала тепло, а обруч руля удобно лежал в ладонях.

Он направлялся обратно на особняк Братства, и у него было чувство, будто он только что пережил краш-тест[135]. Но не чувствовал триумф.

Тем не менее, он был полон решимости. И, как говорил Дариус, он был готов смотреть вперед, в будущее.

По крайней мере, когда дело касалось истребления врагов.

Да, этого Тор ждал с нетерпением. Начиная с сегодняшней ночи месть – все, ради чего он жил, и он был более чем готов выполнить свои обязательства  

Глава 72

Оседлав боевых коней, они повезли дитя в ее новый дом.

Семья, что удочерила малышку, жила за несколько деревень от них, и всю ночь после ее рождения  Дариус и Тормент, вооружившись, провели в седле, передвигаясь очень осторожно, и в скором  времени достигли места назначения. Дом не был похож на хижину Дариуса с соломенной крышей и каменными стенами. Строение окружали деревья, защищая его от непогоды, и в загоне сарая на заднем дворе гуляли козы, овцы и дойные коровы.

В хозяйстве даже был доджен, Дариус узнал об этом накануне вечером, когда пришел познакомиться с этой скромной, но зажиточной семьей. Конечно, в тот первый раз его не представили хозяйке дома. Она не принимала гостей, и он все обсудил с ее мужем на крыльце, не заходя в дом.

Подъехав ближе, Дариус и Тормент осадили лошадей, и те, остановившись, сразу же нетерпеливо забили копытами. И в самом деле, огромные жеребцы были созданы для сражений, а не размеренного ожидания, и после того как Дариус спешился, его протеже удалось сдержать животных лишь мощной силой своего плеча.

Все то время, пока они преодолевали путь сюда, Дариус много раз пересматривал свое решение, но теперь, когда они, наконец, достигли своей цели, он точно знал, что малышка должна вырасти именно здесь.

Держа в руках драгоценный груз , он подошел к двери, которую открыл сам хозяин дома. Глаза мужчины ярко блестели в лунном свете, но не от радости. Похожая трагедия случилась в этом добродетельном доме, вот почему Дариус пришел именно сюда.

Вампиры, далеко живущие друг от друга, обменивались информацией между собой так же, как и люди – передавая истории и соболезнования из уст в уста.