Непокорный медведь (ЛП) - Уайт Кимбер

Двигаться, не задумываясь. Сделав два шага вперед, я положила ладони на грудь Саймона. Дотронулась до голой кожи там, где разорвалась его рубашка, и это пронзило нас током. Поразило меня, как удар молнии прямо в сердце. Вместо того, чтобы отдалиться, я не двигалась, позволяя огню наполнить мои вены.

Я хотела его.

Мои чувства обострились до такой степени, что, казалось, можно почувствовать напряжение в комнате. Сердцебиение Саймона гремело под моими пальцами, наполняя меня каким-то глубоким, первобытным желанием, от которого у меня перехватывало дыхание.

Наконец, я убрала руки и неуверенно шагнула назад. Покачав головой.

— Не знаю, что это.

— Знаешь.

Как бы я ни старалась сохранить самообладание, огонь в глазах Саймона сказал мне, что он тоже очень близок к тому, чтобы потерять контроль. Что бы ни было между нами, это потрясло его до глубины души, как и меня.

— Твои друзья-медведи не удосужились сказать тебе всю правду, не так ли?

Саймон тяжело вздохнул. Он протянул руку и взял рюмку из моей руки. Он выпил, затем шагнул дальше в комнату.

— Садись, — сказал мужчина, занимая место в конце дивана.

Я заколебалась. Так отчаянно хотелось подойти к нему, что это пугало. Он что-то делал со мной. Быть рядом с Саймоном вызывало во мне нечто вроде жажды, которая гораздо глубже похоти. Но похоть тоже плохо. Мои колени ослабли, когда я наконец сделала шаг к нему. Медленно опускаясь на другой конец дивана, и посмотрела на него.

— Они сказали мне, кто они. Разве этого недостаточно? Знаю, какой это был риск.

Саймон покачал головой и фыркнул.

— Риск — ерунда. Больше всего меня злит то, что они, по-видимому, никогда не удосужились рассказать тебе, кто ты.

Стало больно дышать, будто я была под водой. Когда Саймон повернулся ко мне, в глазах потемнело. Он осторожничал, держа руки при себе. Думаю, если бы он прикоснулся ко мне, я бы сгорела.

— Ты никогда не задавалась вопросом, почему два медведя-оборотня решили открыться тебе. Только тебе? Как ты думаешь, почему они доверили тебе хранить их секрет? Они никогда не говорили никому, кроме тебя, не так ли?

Я открыла рот, чтобы ответить, но не могла подобрать слов. Покачав головой, сложила руки на коленях. Наконец, после того как мое сердцебиение стабилизировалось, я вздохнула и попыталась снова.

— Они доверяли мне. Вот и все. Они знали, что я не собираюсь причинять им боль или рассказывать кому-либо.

Саймон кивнул.

— Правда. Но позволь мне угадать; в обоих случаях ты узнала, потому что видела, как они обращаются или почти обращаются в твоем присутствии.

Я пыталась вспомнить прошлое. Часть меня хотела отрицать то, что сказал Саймон. Простое самосохранение. Как будто признание могло бы все изменить так, как я не смогу принять. Но… он оказался прав. Мне было пятнадцать в тюрьме, когда это случилось в первый раз. Мы были в кафетерии, и у меня появился друг по имени Кертис. Он только что подрался с другим парнем, и когда я пошла проведать его, застала Кертиса посреди обращения. Второй раз случилось на моем в общежитии. Это был Дэвид, и однажды он вернулся из класса после провала экзамена. Сказал мне, что бросит учебу и начал ломать вещи в своей комнате. Он порезал руку об кусок стекла, и когда я дотронулась до него, его пальцы превратились в когти.

Я посмотрела на Саймона и кивнула.

— Ты хочешь сказать, что я виновата в этом?

— Да. Ты — Анам Кара, Кэсс. Это в твоей крови. Ты рождена такой.

— Что это такое? Какой-то особый вид оборотней?

Саймон нахмурился.

— Ну, в некотором смысле, да. Но дело не только в этом. Ты никогда не задумывалась, почему ты никогда не чувствовала связь с бывшими бойфрендами, которые у тебя были в прошлом?

Я отвернулась, защитный инстинкт усилился.

— Это тебя не касается, — и все же, правда меня ужалила.

Саймон знойно улыбнулся, и жар пронзил меня. Я ненавидела, что он мог это делать. Только один взгляд, и я почувствовала, что открываюсь ему. Но… он оказался прав. Я никогда не была близка с парнями, как некоторые из моих подруг. У меня был один сексуальный опыт, когда мне было семнадцать с парнем, с которым я никогда не должна была разговаривать, не говоря уже о том, чтобы ложиться в постель. Во всяком случае, это была неуклюжая катастрофа.

— Ты принадлежишь медведям, — сказал Саймон. — Ну… твое место рядом с медведем, — его голос звучал так низко, что я едва могла слышать его.

Вены на его руках выпирали, и он разорвал изодранные остатки рубашки, отбросив ее. Лунный свет просочился через окно и оставил мужчину наполовину в тени, наполовину на свету. Глаза Саймона пылали огнем, когда он наконец посмотрел на меня.

Твое место рядом с медведями.

Анам Кара.

Слово было странно знакомым. Будто было чем-то сродни моему имени. Анам Кара. Я предназначена медведю. Правда прошла сквозь меня, как дрожь. Казалось, будто струна натягивается, притягивая меня ближе к Саймону, соединяя меня с ним. Минуту назад я чувствовала себя невесомой. Потом я прикоснулась к нему. Он посмотрел на меня и сказал слова, которые связывали меня новым смыслом.

— Ты — Анам Кара. Здесь нечего бояться.

— Знаю, — слова вырвались сами собой. — Я имею в виду, я не знаю, но…

Саймон улыбнулся и впервые его глаза стали мягкими и добрыми.

— Они должны были сказать тебе. Или они, черт возьми, должны были лучше держать себя в узде, чтобы тебе не приходилось ходить вокруг, храня их секрет, не зная своего.

Я улыбнулась и опустила глаза. Я не могла вынести интенсивности его взгляда ни на секунду. Потирая большой палец о ладонь другой руки, я попыталась решить только один вопрос, когда у меня появились тысячи.

— Хорошо, ты рассказал мне обо мне. Но, что насчет тебя? Я спрашивала тебя раньше, что с тобой не так? И если ты не можешь мне этого сказать, скажи, зачем ты здесь. Чего ты от меня хочешь?

Саймон притих. Его мышцы напряглись. Между нами повисла тишина, клянусь, я слышала, как бьются наши сердца. Они, казалось, бились в унисон. Связь, которую я чувствовала раньше, тянула меня к нему, перерастая в нечто иное. Начинаясь внутри и распространяясь, оставив за собой пылающий след. Простая истина снова повисла между нами.

Я хочу его.

Я двинулась. Хотела бы сказать, что не знаю, что заставило меня это сделать, но это было бы ложью. Саймон здесь. Настоящий. Он рассказал мне невероятные вещи, которые я не понимала до конца, но я доверяла им.

Я хотела его.

Безумная. Безрассудная. Вот, кем я была. Сейчас. Потом. Зная, что это, вероятно, неправильно. Но на долю секунды мне стало все равно, и только это имело значение. Я придвинулась к нему. Наклонившись вперед, я прикоснулась к подбородку Саймона и потянула к себе. Его мышцы были жесткими, как гранит, под моим прикосновением, но его сердце сильно билось и его щеки покраснели.

Я поцеловала его.

Я не хотела, чтобы это было что-то большее, чем целомудренное прикосновение. Этакое противоречие. Но Саймон издал стон, который пронзил меня, не находя никакой причины или самообладания, которые остались у каждого из нас.

Я хотела его. Жаждала его. Он поцеловал меня в ответ.

Руки Саймона обвили мою талию, и он затащил меня к себе на колени. Мое тело стало жидким огнем. Пульсирующий жар поселился у меня между ног, и я провела руками по жестким изгибам его грудных мышц. Не успела опомниться, как оседлала его бедра. Я обхватила руками его шею, положив большие пальцы ему на щеки и крепче поцеловала. Руки Саймона сильнее обхватили меня за талию, когда он наклонился и прихватил меня за нижнюю губу зубами. Просто игривый поцелуй, но он послал волну возбуждения через меня. Я хотела большего. Мне хотелось всего его.

Задыхаясь, я встала. Непроизвольно, мои бедра начали двигаться, и я почувствовала, что Саймон задерживает дыхание. Мои руки были повсюду. Я гладила его уши, плечи. Опустилась ниже и погладила его соски. Мужчина снова застонал, когда я сделала это, и я почувствовала, как твердеет у него между ног, сквозь джинсы.