Малинка с горечью - Аглая Отрада

Аглая Отрада

Малинка с горечью

ГЛАВА 1

– Проходите, Алина. Вас ждут, – приветливая медсестра подталкивает меня к двери, за которой состоится моя продажа. Или продажа меня на девять месяцев. Я чувствую себя тряпичной куклой, ноги не слушаются, руки словно онемели, и, кажется, вместе с мозгом. Его парализовал страх. Причем, по-настоящему суеверный, мистический, будто я собираюсь участвовать в каком-нибудь ритуале черных магов. Не знаю, может, кто-то легче и проще относится к этому, но не я. Пока сдавала анализы, убеждала себя, что это стандартная медицинская процедура. И чуть ли не «все так делают». Сейчас же у меня в голове настоящая каша с осколками битого стекла. Мне кажется, что становлюсь на пути природы, давая неизвестным мне людям возможность иметь малыша, когда она против. Потом бросает в дрожь от мысли, что я должна отдать ребенка, который будет жить во мне, откликаться на мои прикосновения, трогательно выпирать пяточку или локоток. Как если бы я отдала Мишку, когда он родился. И от этого паника еще больше заворачивает меня в свой кокон, вытягивающий, словно паук, все жизненные силы из своей жертвы.

– Алина, не волнуйтесь вы так. Вы делаете доброе дело, – еще одна подбадривающая улыбка и я открываю дверь.

Перед глазами все расплывается, но я должна взять себя в руки, чтобы не выглядеть имбецилом. Это мой единственный шанс получить деньги и распрощаться с прошлым. И я не имею права его упустить. Кое-как собираю из жалких лохмотьев самообладания что-то похожее на адекватность и выдавливаю:

– Добрый день!

– Здравствуйте, Алина, – отзывается манерный женский голос.

Пытаюсь осмотреться, но перед глазами все плывет от волнения. Кабинет для переговоров. Кажется, что находишься не в клинике, где каждый угол дышит или физической, или душевной болью, а в каком-то уголке для релакса в дорогом пансионате. Все для комфортного общения клиентов. Светло –розовые дорогущие обои. Зеленый угол из экзотических растений. Огромный аквариум с яркими петушками. Удивительные рыбки, окруженные разноцветным сиянием собственного «оперения» – слитые в круглый веер плавники и хвост!

Я намеренно останавливаю на них взгляд, трусливо оттягивая момент визуального «знакомства» с генетическими родителями будущего малыша. Меня предупреждали, что это не самый приятный момент, потому что в таких делах собеседование может быть жестче, чем при приеме на работу. Им мало увидеть результаты анализов, важно убедиться в адекватности суррогатной мамы и наличии у нее положительных качеств. Например, отсутствие истеричности, воспитанность, умение не поддаваться эмоциям.

Мысли бешеным галопом проносятся в голове, пока я ищу, куда примостить свое, пока еще не беременное тело. Тело, которое пока принадлежит только мне.

– Садитесь, – ровный мужской баритон, с легкой хрипотцой, вздергивает меня и тут же безжалостно бьет разрядом молнии прямо в сердце, выбивает искры из моих и без того оголенных нервов. Не может быть! Нет! Это у меня от страха звуковые галлюцинации!

Я почти стекаю в кресло, возле которого, оказывается, почти рядом стою. Сердце стучит так, что, кажется, его могут услышать и потенциальные работодатели. Отчаянно пытаясь утихомирить сумасшедшее биение, я поднимаю затуманенный взгляд на тех, для кого я буду вынашивать малыша. Вернее, только на мать. На отца я боюсь смотреть, будто это мифическая Медуза Горгона, обращающая в камень любого, кто осмелится посмотреть ей в глаза.

На уютном белом диване, который по закону налаживания доверительного общения расположен по диагонали от кресла, сидит молодая пара. Яркая блондинка с ногами, как у Камерон Диас, от ушей. Это заметно даже в таком положении, потому что они практически не прикрыты. Единственное, что не видно трусов, которые чудом спрятаны под ярко-красным куском ткани, заменяющим платье. Вся до такой степени ухоженная, гламурная, что кажется просто журнальной обложкой, которая вот-вот вернется в картинку. Тонкая, что называется, осиная талия и роскошная грудь. Мужчина, чей голос меня чуть сознания не лишил, так же, как и жена, удобно откинулся на спинку дивана, закинув ногу за ногу. Я залипла на его начищенных до блеска, ценой в мою годовую зарплату, туфлях, потому что до судорог боялась взглянуть ему в лицо и убедиться, что мне не показалось. Ну пожалуйста! Пожалуйста! Господи, сделай так, чтоб я ошиблась! Чтоб это был не он! Иначе я просто не смогу! Не выдержу!

– Итак, Алина, выходим из состояния замороженной личинки и начинаем диалог. У меня нет времени ждать, пока вы установите ментальный контакт с моими туфлями. Меня зовут Максим Михайлович, мою жену Стелла Игоревна. Мы просмотрели вашу анкету, на первоначальном этапе вы нас устроили. Осталось выяснить, чем вы дышите, – каждым словом будто бьет наотмашь.

«Воздухом, как и все», – хотелось съязвить в ответ на его барскую пренебрежительность, но горечь буквально обжигала душу, оставляя рваные проплешины боли. Это он. Моя боль и первая и единственная сумасшедшая любовь. Тот, из-за кого я ревела до опухших глаз. Тот, кто разбил вдребезги мои розовые очки. Тот, кто перечеркнул мою жизнь.

Только со мной такое могло произойти! Если жизнь макнула в дерьмо, то по полной, чтоб захлебнулась! Он меня даже не узнал! Я изо всех сил впилась ногтями в ладони, боясь заплакать. Я выдержу. Должна выдержать!

Теряюсь в своих ощущениях. Даже не теряюсь, а разрываюсь между двумя жгучими, острыми, как бритва, желаниями. До дрожи боюсь, что он меня узнает, и тогда, скорей всего сделка отменится. Каким бы он ни стал просчитанно-циничным дельцом, но доверить вынашивание своего ребенка женщине, которую растоптал однажды, это, по мне, просто кощунственно. А с другой, отчаянно хочется увидеть хоть немного раскаяния в этих равнодушных серых глазах, со стальным оттенком властности и безразличия ко всему.

Кем я была для него? Провинциальной влюбленной дурочкой? Приятный бонус от летней ссылки?

– Почему вы решили стать суррогатной матерью? – припечатывает он мою растерянность, заставляя взбодриться и четко отвечать на поставленные вопросы.

С трудом проглотив мерзкий комок в горле и молясь, чтоб голос не сел, я ответила:

– Нужны деньги на операцию мужу. Другим способом заработать необходимую сумму я не могу.

– А почему не получили достойную профессию, чтобы были средства на такой случай? – он словно втыкает иголки под ногти, ранит меня каждым словом. Так хочется бросить ему в лицо: «Из-за вас, господин Подгорский!» Встать и уйти? Но этот гад действует на меня, как удав на кролика, вдавливает своей энергетикой в кресло. Но раз уж я сюда пришла, значит, должна выстоять.

– Подала