Покори меня (ЛП) - Валентайн Мишель
В фойе вспыхивает свет, и Трип быстро закрывает рот, в то время как мои щеки горят еще жарче. Никто не хочет, чтобы их родители услышали подобный разговор.
Папа затягивает пояс тонкого голубого халата на талии и смотрит на часы над нашими головами.
— А я все гадал, когда вы вернетесь. Ужин в холодильнике, если вы голодны.
Меня переполняет чувство вины.
— Прости, пап. Мне надо было посоветоваться с тобой, прежде чем соглашаться поужинать с Трипом. Надо было пригласить тебя.
Он трет глаза.
— Все в порядке. Я все равно очень устал. Что ж, теперь, когда знаю, что ты дома, я возвращаюсь в постель.
— Тебя все еще нездоровится? — обеспокоенно спрашиваю я.
Его потеря веса в сочетании с тем, насколько измученным он себя чувствовал в последнее время, немного беспокоит меня. Папа всегда был в движении. Мысль о том, что он так рано и так часто ложится спать, кажется странной. Обычно у него энергии больше, чем у меня.
Он кивает.
— Немного. Надеюсь, еще пара ночей крепкого сна взбодрят меня и избавят от этого упадка сил, с которым я боролся последние пару месяцев.
— Думаю, тебе пора записаться на прием к врачу. Ты слишком долго чувствуешь себя так. — Мы уже говорили об этом раньше, и мне не хотелось бы развивать эту тему, но я беспокоюсь.
— Я не могу, Холли. Они захотят провести кучу тестов, которые мы не можем себе позволить. Если станет совсем плохо, я запишусь. Обещаю. — Папа слегка улыбается. — Ну, спокойной ночи, дети. Увидимся в офисе рано утром. Трип, завтра сможешь проверить трассу.
Трип кивает и улыбается.
— Звучит неплохо.
Папа поворачивается и скрывается в своей спальне, а я смотрю на дверь. Что бы с ним ни происходило, мне это не нравится.
Я поворачиваюсь к Трипу.
— У тебя в машине есть сумки, которые нужно отнести наверх?
— Только спортивная сумка.
— И это на целый месяц?
Он пожимает плечами.
— Я привык часто бывать в разъездах. Путешествие налегке становится второй натурой, когда устаешь таскать с собой тонну дерьма. Кроме того, я прикинул, что, где бы ни остановился, там будет стиральная машина и сушилка. Я привык сам ухаживать за собой.
Это заставляет меня интересоваться им и его боссом — «денежным мешком». Он рассматривает и другие треки? Есть ли у нас конкуренция в этой сделке?
— Ты проверил много треков для этого инвестора?
— На самом деле, это первый.
Поднимаю бровь.
— Итак, что еще ты для него проверяешь? Я знаю, что скотоводы не могут так много путешествовать. Кто будет кормить скот?
Трип почесывает затылок, как будто нервничает, и ему требуется некоторое время, чтобы ответить мне:
— На самом деле я не занимаюсь разведением коров.
Я улыбаюсь.
— Ни на секунду тебе не поверила. И чем занимаешься на самом деле?
— Я личный помощник музыканта. — Его ответ прост и имеет гораздо больше смысла. Никогда раньше не видела фермера, похожего на него. Байкер? Да. Парень из рок-группы? Да. Фермер? Нет.
Раз уж парень мне открылся, интересно, смогу ли я заставить его раскрыть тайну личности инвестора?
— Теперь верю. Так этот инвестор — музыкант?
Трип качает головой и делает шаг назад к двери.
— Не скажу.
— Да ладно тебе. Я просто хочу знать, кому это интересно, вот и все. Я умею хранить секреты. Клянусь. — Даже я слышу тихое нытье в своем голосе, но знать, кто может стать нашим партнером в бизнесе, жизненно важно. Если это правильный человек, мы можем использовать его статус знаменитости, чтобы привлечь сюда организаторов более крупных событий.
Рука Трипа лежит на дверной ручке.
— Прости, сладкая. Я не могу раскрыть эту информацию. Это все испортит.
— Узнаем ли мы когда-нибудь? — спрашиваю я.
Трип открывает дверь и смотрит на меня с улыбкой на губах.
— Узнаете, когда придет время.
— Можешь хотя бы намекнуть?
Он наклоняет голову.
— Давай назовем его мистер Ударник.
Мои глаза расширяются.
— Он барабанщик?
Трип бросает мне дерзкую ухмылку, от которой у меня едва ли не подкашиваются колени.
— Может быть.
Прежде чем я успеваю задать еще несколько вопросов, мужчина выскальзывает за дверь.
Я поворачиваюсь, хватаюсь за перила, медленно поднимаясь по лестнице, и пытаюсь определить, какой барабанщик может быть инвестором. Папин друг в банке сказал, что у него тоже немного информации: только то, что человек, вкладывающий деньги, хочет оставаться в тени, пока Трип тщательно не исследует это место и не доложит ему. Если инвестор какая-нибудь рок-звезда, это может быть здорово для бизнеса. Может быть, что-то вроде того, что Кэри Харт сделал для тату-бизнеса в Лас-Вегасе. Одно его имя привлекает людей в салон, которым он там владеет.
Это отличная новость.
Я закрываюсь в своей комнате и беру ноутбук с тумбочки. Конечно же, я смогу что-нибудь найти.
Ввожу «барабанщик» в поле поиска и дожидаюсь результатов. Когда появляется более пяти миллионов результатов, издаю стон.
— Это просто смешно. Все равно что искать иголку в стоге сена.
Закрываю экран, прежде чем убрать ноутбук. Слишком много ссылок, я никак не смогу выяснить, кто это.
Ложусь на спину, упав на груду подушек позади меня на моей большой кровати. Вырисовываю пальцем узоры на голубом покрывале, пока позволяю себе мечтать о том, что ждет это место в будущем. Я закрываю глаза и пытаюсь представить знакомые группы. Не многие отдельные участники групп приходят на ум. Когда размышляю о группе, думаю о них в целом. У меня никогда не было желания изучать отдельных участников группы. Я не могу назвать даже пятерых барабанщиков.
Даже не знаю, с чего начать. Трип не сказал, новая это группа или почивающая на лаврах. Шансы на то, что я выясню это сама, не очень велики. Я могла бы попробовать поискать Трипа, но, — если у него нет веб-сайта, в чем я сомневаюсь, связывающего его с группой, — это, вероятно, не поможет. Это была бы пустая трата моего времени.
Мне придется заставить парня рассказать мне все самому.
Образ улыбающегося Трипа, пятящегося к двери, всплывает в моей голове. Он опасно сексуален. Одной его улыбки достаточно, чтобы расплавить мои трусики.
За последние пару лет Джексон был единственным мужчиной, о котором я думала, поэтому мне трудно убедить свой мозг, что это нормально — двигаться дальше и находить других мужчин привлекательными. Возьмем, к примеру, Трипа: как бы мне ни было неприятно признаваться в этом самой себе, Трип — именно мой тип парня. Он дерзок, сексуален, и все же у него отличное чувство юмора. Не могу поверить, что он готов помочь мне заставить Джексона ревновать. Это очень мило, и он никак не мог знать, как много это значит для меня.
Было ужасно узнать, что все годы, которые мы провели вместе, для Джексона ничего не значили: он так мало думал обо мне, что смог выбросить меня, как конфету, потерявшую вкус. Когда вы обнаруживаете, что то, что вы считали реальным, является ложью — все меняется. Мне больно, и я признаю, что хочу сделать ему больно в ответ.
Если Трип прав, и вид нас двоих беспокоит Джексона, это будет лучшая расплата, которую я могу просить.
В какой-то момент, пока все это проносилось у меня в голове, я, должно быть, заснула, потому что следующее, что я помню — непрерывный поток солнечного света, льющийся через окно и бьющий мне в глаза.
Дерьмо. Я опаздываю. Постоянным клиентам-гонщикам нравится ранний старт, когда они приезжают кататься в трек-дни.
Закрываю лицо рукой, чтобы защититься от яркого света, и сажусь, пытаясь сориентироваться. Ставлю обе ноги на деревянный пол и отталкиваюсь от кровати, натягивая ночную рубашку на бедра по пути в ванную.
Зевая, открываю дверь, чтобы ответить на утренний зов природы. Мой зевок быстро превращается в глубокий вдох, когда взгляд широко распахнутых глаз останавливается на загорелом, подтянутом и очень голом Трипе, стоящем у стойки в ванной и чистящем зубы. Мой взгляд летит к его средней части и глаза быстро расширяются. О боже мой! Его член прямо там, на виду у всего мира. Ладно, может быть, не всего мира, но определенно у меня на виду.
