По - другому (СИ) - Евдо Анна

— Наверное, захотелось услышать «спасибо», — отвечаю, глядя в её бегающие глаза. — Извини, забыла, что его за деньги не купить.

Я поднимаюсь, накидываю куртку, запахиваю её на ходу и покидаю кафе. Иду домой. Грустно. Печально и грустно.

Я подбиваю сестру выбрать какую-нибудь весёлую комедию. Мы заваливаемся на разложенный диван. Я улыбаюсь там, где хохочет Ева. Наблюдаю за младшей. Она меня любит. Безбожно манипулирует, но любит же. Просто потому что мы сёстры. Я так хочу в это верить именно сейчас. Резко поднимаюсь и громко спрашиваю маму, будет ли она вино. Я привезла своё любимое, розовое, но учла её вкус и купила полусладкое, а не полусухое. Самое время поднять градус, если уж уверенность в себе стремительно падает вниз, не успев понадеяться на парашют, который снова не раскрылся.

Глава 12

Лиза

Работа больше не спасает. Не отвлекает… Не увлекает, что ещё хуже. Я продолжаю на неё ходить лишь потому, что мне стыдно валяться сутками у Ангелины. Она и так поглядывает на меня подозрительно, хотя я перестала натянуто улыбаться. Днём меня раздражает Дмитрий. Вечером я брожу по улицам до сумерек. Напоминаю себе, что нужно искать стимул внутри, а не вовне, но делаю это словно равнодушный робот. Равнодушный. Насколько легче, должно быть, живётся тем, кто не подвержен эмоциям. Всё чётко, без оттенков. Чтобы не разочаровываться, не надо очаровываться.

Меня не радует, в привычном смысле, даже новость о том, что в пятницу я могу получить ключи и стать полноправной хозяйкой собственной квартиры. Я отмеряю шагами кварталы и абстрагируюсь от радости. Исключительно с точки зрения разума, своя квартира — это отдельное жильё, свои правила, своё расписание, некий статус, в конце концов. Моя цель, которой я достигла. Нужно ставить новые и просто идти к ним. Не ждать, что они подарят мне счастье, а просто получать удовлетворение от конечного результата. Те, в кого я вкладывала душу, наплевали туда и вылили помои. Я не виновата в подлости других людей и не отвечаю за их выбор. Только от этого понимания не менее тошно. Мне нужно почиститься и перестать корить себя. Восторженная и наивная станет осторожной и получившей опыт.

К четвергу я окончательно созреваю взять со следующей недели накопившиеся отгулы и начать жить головой, а не сердцем. Если я перееду в выходные, то в понедельник смогу потешить атакующих меня апатию под руку с депрессией. Отключить будильник, телефон, домофон, звонок и саму себя. Спать, лежать, ходить растрёпанной и в ночнушке. Чем заняться в остальные дни, решу потом.

Я стучу в дверь кабинета Дмитрия. Не дождавшись ответа, заглядываю к нему. Он разговаривает по телефону и делает знак не входить. Я прикрываю дверь и несколько секунд смотрю на её однотонное полотно. Возвращаюсь к себе. Не первый раз меня охватывает раздражение от его раздутой показной бурной деятельности, значение которой он так тщательно подчёркивает. Каждый день по сто раз уточняет у меня один и тот же вопрос, а потом выдаёт поручения мне же моими словами.

Я хотела предварительно получить его устное согласование. Что ж, пойду официальным путём. Я сверяю в отделе кадров количество отгулов, которые могу взять. Двенадцать! Звучит как полноценный отпуск. Заполняю заявление на пять. Дальше будет видно. Снова стучу в кабинет начальника, толкаю дверь. Он подпирает трубку плечом и что-то набирает на клавиатуре. Хмурится, глядя на меня. Я тихо подхожу, кладу ему на стол своё заявление и выхожу, плотно закрыв за собой дверь.

Через полчаса Дмитрий сам является ко мне. Просит распечатать график по зимним мероприятиям и пояснить моё видение репутационных рисков для фирмы, если на данный момент исключить взаимодействие с названными им компаниями. Я немного удивляюсь его просьбе, но отвечаю. Он внимательно слушает. Затем поднимается и быстро уходит. Я не успеваю спросить про его решение о моих отгулах. Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза. Открываю их, только когда рабочий телефон сигналит о внутреннем вызове. Я смотрю на экран — Ярослав. Нажимаю на приём.

— Слушаю, — звучу хрипло.

— Елизавета, — его чёткий голос заставляет меня собраться. — Зайдите.

— Хорошо, — говорю в пустоту.

Надеваю скинутую с правой ноги туфлю, поднимаюсь, разглаживаю складки на юбке, беру блокнот и иду в малый зал. Прохожу после разрешения войти и присаживаюсь в свободное кресло перед основным столом. Второе занято Дмитрием.

— Елизавета, — Ярослав подаёт мне распечатку списка компаний-участников с тех самых зимних мероприятий, о которых пятнадцать минут назад мы говорили с Дмитрием. — Каковы для нас плюсы и минусы работы с шестой позицией?

Я читаю название и озвучиваю то же, что сказала непосредственному начальнику. Только Дмитрию я ответила кратко, а Ярославу даю более подробные объяснения своего мнения. Я заканчиваю. В кабинете сгущается напряжение. Ярослав внимательно смотрит на меня. Я выдерживаю его согревающий взгляд. Он переводит его на Дмитрия. Кажется, мой начальник тоже подвержен тепловому влиянию Ярослава — его щёки просто полыхают.

Ярослав включает громкую связь.

— Майя, зайдите с материалами по детскому дому.

Он встаёт и жестом приглашает нас перейти за стол переговоров. Я намеренно обхожу стол и занимаю стул напротив Дмитрия. Ярослав садится с торца. Я ощущаю точечные горячие прикосновения к волосам, уху, запястью, словно кто-то наводит на меня зеркальце и отражает прижигающий солнечный свет.

В кабинет заходит Майя. Раздаёт распечатки Ярославу и Дмитрию и садится рядом со мной.

— Привет, — шепчет, — не знала, что ты тоже будешь, так что нам с тобой материалы на двоих.

— Привет, — шепчу в ответ.

Майя в разъездах на этой неделе. Мы видимся мельком и на бегу. Сейчас она близко. Я слышу запах её духов и отмечаю покрасневшие глаза. Прикусываю изнутри щёку. Хочется дать самой себе пинка. Я так погрузилась в собственные страдания, что не вижу ничего вокруг. Кто и достоин внимания, так это Майя. Какие бы не возникали трудности, она всегда находит время поинтересоваться, как дела. Простой вопрос-лакмусовая бумажка. Задают ли его первым или в ответ на ваш, устно или в переписке, из вежливости или искреннего интереса, словами или пожатием руки. Если он звучит лишь с одной стороны, то ни о какой близкой дружбе не может быть речи. Дружба всегда взаимна. Я непозволительно съехала на однополосную дорогу. Переживая из-за тех, кто совсем этого не стоит, я сама уподобляюсь им. Меня охватывает возмущение на себя и становится страшно, что я могла потерять Майю. Я слегка стискиваю её локоть, смотрю прямо в глаза и улыбаюсь сомкнутыми губами. Она понимает, посылает мне такую же закрытую улыбку и открывает брошюру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Наш офис не принимал прямого участия в направлении по благотворительности. До сегодняшнего дня все вопросы решались на уровне головного отделения. Как бы цинично не выглядело, но участие в сборе средств для больниц и детских домов даёт возможность заявить о себе и привлечь внимание потенциальных партнёров, одновременно действительно поднимая проблемы и решая некоторые из них для нуждающихся в материальной помощи. Пока Майя напоминает о стратегии развития, я подтягиваю тонкую книжку к себе и с улыбкой рассматриваю центральный разворот.

— Знакомое место? — я отрываю взгляд от страницы, вдруг осознав, что вопрос Ярослава адресован мне, и три пары глаз выжидающе буравят, удивляются и проявляют интерес именно к моей персоне.

— Да, — я бегло скольжу по карему потоку и возвращаю внимание на фотографию в середине. — Я была одним из волонтёров перед новогодними праздниками. — Непроизвольно провожу рукой по изображению. — Мы помогали проводить мастер-классы для детей. Хотя вот эта девочка, Оля, сама могла бы преподать урок по рисованию.