Прислушайся к сердцу - Дэвид Триша
— Не нравится, — без колебаний подтвердила Мадди. — В этом костюме вы — вылитая Дайана.
Боже упаси! Может быть, мысль о Карлтоне вовсе не так уж плоха?
— Джоди, моя подруга в Карлтоне, продает одежду для людей всех возрастов. По-моему, просто сказочную. — Брайони засмеялась. — Давай сделаем так. Вытрясем карманы Джека и купим два великолепных, подходящих для веселья в городе платья. Одно для меня и одно для тебя.
— Но мой комбинезон…
— Если у Джоди найдется платье, которое тебе понравится, мы завернем комбинезон в красную бумагу, обвяжем красной лентой и привезем домой. Чтобы его нечаянно не испортить! А?..
Мадди сосредоточенно думала.
— А Джоди продает черное и белое?
— По-моему, она даже не слышала о черной и белой одежде. Ее любимый цвет — танжериновый.
— Что значит танжериновый?
— Необыкновенно оранжевый. Подожди — и увидишь. Если захочешь.
— Я захочу!
Брайони улыбнулась, повернула голову и обнаружила, что Джек наблюдает за ней. На лице такое выражение, какое она уже видела несколько раз. Такое, будто она вышла из «летающей тарелки».
Затем последовал очень деловой и очень счастливый день.
Первое событие — поход к Джоди.
Джоди, подруга Брайони с детских лет, радостно встретила всю компанию. Мадди — дружелюбно и с уважением, как взрослую, а Джека — с нескрываемым любопытством.
Джек принялся бродить по магазину, снимая с вешалок одно потрясающее платье за другим. И не только детское.
Стесняясь и смущаясь, в любую минуту готовая снова влезть в свой комбинезон, Мадди вышла из примерочной в ярко-красных брюках и в красной с белым блузке. Увидев отца, она вытаращила глаза. Он держал в руках маленькое платье. Черное с серебром. С декольте почти до талии и с подолом, заканчивающимся тоже почти у талии.
— Брайони, это для вас, — мрачно пробубнил он.
Мадди с шумом втянула воздух, а Брайони закашлялась.
— Вы, должно быть, шутите! Джоди, кому ты продаешь такие платья? Ни одна уважающая себя женщина ни за что на свете не наденет его.
— Тебя это удивит, — улыбнулась в ответ Джоди, — но я продаю их кипами. Главным образом женщинам за сорок, которые часто посещают торжественные обеды. Их мужьям нравится такой фасон.
— Мне тоже, — объявил Джек.
— Счастье, что вы не мой муж, — стрельнула в него взглядом Брайони.
— Роджеру бы тоже понравилось, — вмешалась Джоди.
— Роджер бы тут же отправил меня домой переодеться!
Конечно бы, отправил. Роджер, наверняка, одобрил бы скромный черно-белый деловой костюм, который сейчас на ней. От платья, которое Джек держал в руках, Роджер пришел бы в ужас.
— На тебе оно будет сидеть потрясающе, — вдохновенно продолжала Джоди, — для такого платья нужна женщина с твоей фигурой.
И тут раздался детский голосок:
— Вы можете надеть его сегодня вечером, когда Роджер не увидит. Для нас…
Просьба Мадди подействовала. Девочка просила о развлечении. Жизнь швыряла малышку из стороны в сторону, но веселья в ней было мало. Через несколько месяцев Брайони предстоит стать женой адвоката. Вряд ли они когда-нибудь увидятся.
— А что ты скажешь, Мадди, о своем наряде? — в свою очередь спросила Брайони.
— Он аккуратный, — признала та, — мне нравится.
— Он выглядит прекрасно, — поддержала ее хозяйка бутика. — И у меня в подсобке есть целая гора ярко-красных лент, — продолжала она. — Можно распустить твои косички, завязать волосы лентой на затылке, а локоны будут свободно падать — как у Брайони.
«Как у Брайони». Магические слова.
— У меня не такие волосы, как у Брайони, — печально проговорила Мадди. Очевидно, девочка заплетала свои косички сама. Одна, потоньше, висела перед ухом, а другая спадала на спину.
— Нет, твои волосы похожи на волосы Брайони, — настаивала Джоди. — Я ведь помню, какой была Брайони в семь лет. У нее были точно такие же косички, как у тебя. И выглядела она как ты. Только лицо всегда было грязное, а платье порвано. Брайони даже в воскресенье не могла дойти от дома до церкви, не порвав платья. И волосы у нее ярко-рыжие, а ты рыжеватая блондинка, но в остальном вы — два сапога пара.
— Правда?
Такое сравнение ошарашило девочку.
— Джоди, а у вас есть такое же сверкающее вечернее платье для Мадди? — спросил Джек, все еще держа платье размером с носовой платок. Он словно не хотел с ним расставаться. — Что-нибудь такое, что сделало бы вечер по-настоящему праздничным.
— Конечно, есть. — Джоди протянула девочке руку. — Пойдем, посмотрим. Ведь ты хотела бы купить вечернее платье?
— Только если Брайони купит это!
— Мадди, я не могу позволить себе такую покупку.
— Не беспокойтесь. — Глаза у Джека сверкали явным злорадством. — Его покупаю я. Мой свадебный подарок Роджеру.
— Вы шутите. И потом… оно недостаточно респектабельное.
— Брайони Лестер, последний раз ты была респектабельной задолго до моего рождения, — мрачно заметила Джоди. — С тех пор что-то изменилось?
Не изменилось.
Вечером Брайони стояла перед зеркалом в номере отеля и с неодобрением разглядывала себя. Платье абсолютно ничего не оставляло для воображения. Оно прикрывало ее — и только. Она надела черные колготки и туфли на высоком каблуке. Крохотное, черное с серебром платье не нарушало приличия. Но двоюродная бабушка Брайони, Берта, судя по всему, перевернулась в могиле.
Брайони посмотрела на девочку, стоявшую рядом.
— Мадди, я знаю только одно. Это платье втянет меня в неприятности.
— Нет, не втянет. — Девочка успокаивающе улыбнулась. — Мы всего лишь пойдем пить чай с Джеком. Он присмотрит за нами.
Гм!.. Брайони взглянула на Мадди, не зная, что и сказать. Чем больше девочка доверяла отцу, тем больше настораживалась Брайони. У него опасные глаза. И вообще этот мужчина опасен.
Брайони и Мадди разместились в одной комнате. Дверь вела в смежную комнату Джека. И они слышали, как он насвистывает, одеваясь.
— Как по-вашему, Джеку и правда нравится мое платье? — застенчиво спросила Мадди.
Брайони присела, обхватила Мадди за талию и обняла.
— Джек любит тебя, Мадди, и, конечно, твое платье ему очень понравилось.
Юбку платья цвета радуги украшали оборки, оборки и оборки. Сверху донизу. Каждая маленькая девочка мечтает иметь такое платье. Джоди добавила к нему белые с золотом ленты для волос, и крохотная Мадди выглядела словно украшение с рождественской елки.
Свист в соседней комнате прекратился. Раздался стук в дверь. Брайони бросила в зеркало последний панический взгляд и выпрямилась. Осторожно! Она распустила волосы по плечам, в напрасной попытке отвлечь внимание от ложбинки между грудями. Ничего не вышло. А Мадди тянула ее за руку.
— Джек ждет нас. Пора идти!
Брайони же сейчас хотелось одного — нырнуть под простыню и остаться в номере.
Дверь открылась. Глаза Джека застыли на Брайони. И все вокруг исчезло.
Большой обеденный зал в «Виндзоре» выглядел волшебно. При появлении Джека в смокинге обедающие повернулись в его сторону.
Казалось, весь зал уставился на прибывшую троицу. На Джека. На Мадди. На женщину в крохотном серебристо-черном платье с огненно-рыжими локонами.
— Так и есть, — объявил Джек, когда они сели, и он наполнил три бокала шампанским. — Мадди, я знаю, что закон запрещает шестилетнему ребенку пить алкоголь. Сейчас ты перейдешь на лимонад. А шампанское для первого тоста. Сегодня я потратил больше денег и получил больше удовольствия, чем за все прошедшие годы.
Каждый из них мог бы сказать то же. Брайони тратила деньги Джека так, словно купюры завтра выходили из обращения. Она и Мадди выбрали для детской спальни самую дорогую и удобную мебель. А Джек стоял сзади и наблюдал за обеими с благосклонностью доброго волшебника. Мадди сияла от счастья, а это стоило больше того, что он заплатил.
— За твою спальню! — поднял Джек бокал. — Нам осталось найти только корабельный сундук, и мы закончим.
