Прислушайся к сердцу - Дэвид Триша
Тараторя, она втолкнула его в кухню. Джек застыл на пороге, почувствовав неловкость. Он давно не бывал в гостях. Шесть лет он не знал, что такое вечеринка или званый обед.
— Вы знакомы с Мирной? Великолепно. Где Джессика? — Брайони не давала ему и секунды, чтобы опомниться. — В грузовике? Ох, Джек… Мирна, накорми мужчину оладьями, пока я приведу собаку. Джесс тоже заслуживает оладий.
Она ушла. Будто пылающий огненный шар выкатился в дверь.
Джек остался с Мирной. Оба с напряженным вниманием разглядывали друг друга. Мирна улыбнулась первой.
— Знаете, вам все-таки придется съесть оладьи, — предупредительно заметила она. — С Брайони так легче. Лучше уступить и сделать, как она хочет. А потом можно продолжать жить по-своему.
— Она деспотичная…
Джек произнес эти слова очень тихо, но Мирна услышала и тут же кинулась на защиту подруги:
— Ох, нет! Иногда кажется, что она хватает через край. Но это случается, когда она нервничает.
— А сейчас она нервничает?
— Да.
Молчание продолжалось целых пять секунд. Мирна изучала его с ног до головы. Обычно она видела этого мужчину только издалека. Он казался ей холодным и замкнутым. Но Йэн говорил, что Джек прекрасный товарищ, в устах Йэна это было высшей похвалой. И еще Йэн говорил, что жена Джека… Мирна даже мысленно не могла бы повторить такие слова. И она решила простить Джеку его замкнутость.
— Ешьте оладьи, — радушно предложила она и поставила перед ним тарелку.
Гостиная готова, сказал паук мухе… Мирна словно прочла его мысль и засмеялась.
— Успокойтесь. Мы не собираемся вас есть. — Тут вернулась Брайони, Гарри, и Джесс с обожанием следовали за ней по пятам. — Иди и надень носки, — приказала Мирна, с усмешкой глядя на подругу. — Ты до смерти напугала мистера Моргана. А, как я догадываюсь, он наш клиент. Я же твой босс. Иди и оденься прилично!
— Прилично?
— Надень жакет. Или что-нибудь деловое.
— Вы у нас по делу?
Брайони не обратила ни малейшего внимания на приказ, села за стол и придвинула к себе недоеденный завтрак.
Джек с усилием взял себя в руки. Его реакция на эту женщину напоминала безумие. Она захватила над ним такую власть, что, казалось, могла бы отнять и дыхание. Впрочем, сейчас она сосредоточилась на оладьях. Мирна что-то там говорила, будто Брайони нервничает. Ха! В этой комнате нервничает только один человек. И это явно не Брайони.
— Сегодня утром, по дороге в школу, мы с Мадди потолковали о ее комнате, — сказал Джек.
— Ммм?
Надо думать, ему повезло, что он получил хоть такой ответ. Трудно произнести что-то членораздельное, если рот набит оладьями с кленовым сиропом.
— Мы бы хотели, чтобы вы взялись за работу.
— Это замечательно! — Брайони, наконец, кивнула. — Но подождите. Ведь мы еще не договорились о цене. Мирна и я как раз заканчивали расчеты, когда вы приехали. Приблизительная цифра…
Она подвинула к себе ручку и блокнот, лежавшие перед Мирной, и назвала цифру.
Джек вытаращил глаза.
— Столько будет стоить, если для работ мы используем профессионалов и сделаем драпировки из шелковой чесучи, — объяснила она. — Мы всегда вначале сообщаем плохие новости. Но если вы покрасите стены сами, если мы воспользуемся вместо шелка атласом, если я сошью все сама…
— Вы?!
— Да. Я умею шить. — Брайони улыбнулась, заметив мелькнувшую на его лице тень недоверия. — Если вы позволите, я с удовольствием это сделаю. Как подарок Мадди по случаю ее приезда в Австралию.
Джек по-прежнему сидел оцепенев. Мирна положила на его тарелку еще несколько оладий и две бросила на пол собакам.
— Знаете, Брайони неплохо шьет, — ласково проговорила она. — Она не совсем бесполезная. Конечно, она не умеет готовить…
— Я умею готовить!
— О да! — Мирна оценивающе поглядела на подругу. — Что ты умеешь готовить?
— А тосты? — выпалила Брайони.
— Только если я установлю температуру на тостере. — Мирна саркастически улыбнулась и повернулась к Джеку. — Во всяком случае, цифра будет более приемлемой, если вы сами займетесь покраской. Брайони все, что надо, сошьет, и мы воспользуемся атласом.
И она назвала цифру вполовину меньшую, чем первая.
Джек, раздумывая, ел оладьи. Его поразили эти две женщины. Обе веселые, доброжелательные, вокруг них — словно теплое сияние. Он даже не предполагал, что женщины могут быть такими. По правде говоря, он вообще не знал женщин.
Совершенно неожиданно перед ним возникла картина его собственной кухни на ферме, кухни, какой она могла бы быть. Полной женщин, детей и собак… Милостивый Боже!.. Он съел еще одну оладью. Брайони играла с собаками, скармливая им оладьи. У Гарри заметно раздулись бока.
— Джессика ничего не должна есть, пока я сам не покормлю ее, — произнес Джек.
Джесс с упреком подняла на хозяина глаза, потом снова занялась оладьей.
Один из близнецов проснулся и захныкал. Мирна вынула его из коляски, расстегнула блузку и, нисколько не смущаясь, дала ему грудь. Если обстановка станет еще более домашней, Джек утонет в ней. Он так резко встал, что стул перевернулся и упал. Обе женщины вздрогнули.
— Вам неприятно? — спросила Мирна, посмотрев на сосущего младенца.
— Нет. Конечно, нет…
— Это не может быть неприятно, — моментально кинулась на защиту подруги Брайони.
Она всегда радовалась, когда Мирна кормила двойняшек у нее в кухне. И если Джеку это не нравится, то он может убираться!
— Простите… Мне надо было спросить… — От неловкости Мирна отвернулась. — Я не сомневалась, что вы привыкли к этому, когда ваша жена кормила Мадди…
Джорджия никогда не кормила Мадди, с горечью подумал Джек. И даже не собиралась! Кормление грудью могло бы испортить фигуру. К тому же она вообще не любила детей. С бутылочками и искусственным питанием, с кормлением в два часа ночи возился Джек.
— Послушайте, это и правда вовсе мне не мешает… Просто я должен идти. Когда вы начнете работать над спальней?
— А какой вы сделали выбор? — Брайони озадаченно наблюдала за ним. — Хотите покрасить комнату сами? Вы доверите мне сшить драпировки?
— Я покрашу сам. — Ему удалось выдавить улыбку. — И я высоко оценю вашу любезность, если вы все сошьете. Для Мадди в этом будет что-то особенное. Но…
— Но?
— Но я бы хотел, чтобы вы заказали шелковую чесучу, — твердо объявил Джек. — Мадди хочет спальню как у вас. И, по-моему, атлас тут не совсем годится.
— По-моему, тоже, — согласилась Брайони. — Однако чесуча чертовски дорогая.
— Но не дороже счастья Мадди.
Брайони улыбнулась. Ей вдруг стало тепло от его слов.
Ее ослепительная улыбка совершенно выбила Джека из седла. Эта женщина забросила крючок на такую глубину, что он почувствовал — ему опять необходим холодный душ. Прямо сейчас, сию же минуту. Интересно, сколько раз в день мужчина может становиться под холодный душ?
— А как насчет картин и корабельного сундука? — спросила Брайони. Мирна молчала, убаюкивая сына, и, довольная, следила за разговором, не вмешиваясь в него. — Знаете, — неуверенно продолжала Брайони, — было бы идеально, если бы Мадди могла поехать со мной в Мельбурн и выбрать все сама.
Джек знал, что Мадди придет в восторг от такой поездки. И если кто-то умеет заставить его маленькую дочь улыбаться, так только эта женщина. Но Джек все равно сомневался.
— Только если я тоже поеду, — проворчал он и заморгал.
Боже милостивый! Что это он ляпнул? Ведь он ненавидит большой город!
— Вы хотите поехать с нами в Мельбурн? — Улыбка пропала. — Но… дорога займет два дня.
— Я знаю. Мы можем остановиться в «Виндзоре». Я заплачу за всех.
Мирна перестала смотреть на ребенка и вытаращила глаза на Джека. В «Виндзоре»?.. О-го-го!..
— Когда вы хотите ехать? — осторожно спросила она.
Брайони выглядела слишком ошеломленной, чтобы говорить.
— В любое время, когда сможет Брайони. — Джек повернулся к ней. — Брайони?
— Брайони? — повторила Мирна. Никакого ответа. Мирна тихонько толкнула под столом подругу. — Брайони, дорогая, человек задал тебе вопрос.
