Ирэне Као - Я смотрю на тебя
У нас есть какое-то будущее, хотя бы право надеяться на него после долгого периода намеренного одиночества? Или это была просто одна ночь, когда мы позволили увлечь себя эмоциям?
На работе, полусонная, я по-прежнему погружена в свои мысли. Трель айфона резко возвращает меня к действительности. Кладу кисть на защитное полотно и скорее читаю, даже не сняв латексные перчатки: я уже догадываюсь, кто это может быть. Так и есть – Филиппо прислал ММС. Закачиваю фотографию: это он, вблизи, с еще заспанными глазами и доверчивой улыбкой на фоне современного здания, вернее, пока что стройки.
Привет, Биби. Я уже весь в делах. А ты?
Скучаю
Рассматриваю фотографию с легкой грустью, мне тоже его не хватает.
Мысль поехать к нему посещает меня все чаще, и надо признать, что размышления о новых знакомствах, которые он может завести в столице, заставляют меня ревновать. Наверное, наступил момент броситься с головой в водоворот событий, чтобы и на мою долю выпало эротическое приключение.
Вытерев экран телефона об рукав комбинезона, пишу ответ:
Я, как обычно, прикована к моей фреске, но, по крайней мере, у меня получается…
Тоже скучаю. Целую
Потом фотографирую себя на фоне фрески и прикладываю фото к сообщению. Несмотря на бессонные ночи и мои терзания, реставрация идет хорошо. Может, потому, что со временем я стала чувствовать себя увереннее, а может быть, сработал эксперимент Леонардо (надо отдать и ему должное). Да и вообще, если постоянно пытаешься что-то сделать, в конце концов это получается. Каким-то чудом гранат сегодня наконец-то приобрел нужный оттенок – тот самый, которого я так долго добивалась.
Наверное, наступил момент броситься с головой в водоворот событий, чтобы и на мою долю выпало эротическое приключение.
– Я смотрю, мы тут расслабляемся… – слышу за спиной знакомый голос. Поворачиваюсь и вижу в дверях Гайю, модная сумка свисает с одного плеча, идет ко мне уверенным шагом на своих высоченных каблуках.
Этого не может быть! Несмотря на все уговоры и угрозы, она опять за свое! Я рассказала ей о постыдном завершении нашей выходки и попросила больше не показываться в этих краях, а она опять здесь, как ни в чем не бывало, с бесстыдным выражением лица человека, которому нечего бояться.
Хватаю кисть, замазанную темперой, и навожу на нее.
– Изыди, Сатана! – приказываю. Потом до меня доходит: а как она сюда зашла? – Как ты вообще здесь оказалась? Ворота не были закрыты?
– Я договорилась со смотрителем внизу, – Гайя подмигивает. Ничего не поделаешь, даже Франко не устоял перед ее кокетством.
– Немедленно выйди отсюда! Я работаю, у меня куча дел, и я не хочу неприятностей! – говорю на одном дыхании, размахивая кистью в направлении ее шелковой рубашки.
Гайя поднимает руки и выдает одну из тех улыбок, которыми надеется завоевать мир.
– Эле, да ладно тебе! Столько проблем из-за каких-то глазных капель?
– Из-за каких-то капель?! Из-за глупостей, которые ты заставляешь меня делать! – Кладу на место кисть и тут же понимаю, что это было ошибкой, в ее глазах это выглядит как капитуляция. Она тут же подходит поближе с заискивающим видом.
– А мне не кажется, что все так ужасно.
Я сосредоточиваюсь на чистке инструментов, чтобы вернуть себе профессиональный авторитет. Гайя наклоняется в поисках моего взгляда. Похоже, моя нетерпимость ее веселит.
– А я подумала, если Леонардо не рассердился, значит, в глубине души наше внимание ему нравится, разве нет? – продолжает она.
Делаю вид, что обдумываю сказанное.
– Или он просто считает, что мы две такие дуры, на которых нет смысла сердиться, – заключаю я.
– Ты недооценивать самовлюбленность мужчин, – отвечает она мне со знающим видом, – всем нравится быть объектом внимания.
– Это похоже на фразу из пособия для маньяков-преследователей.
Леонардо появляется именно в этот момент, как божество, сошедшее с небес в греческой трагедии. Только на нем нынче рваные джинсы и черная кожаная куртка. У Гайи загораются глаза, у меня начинают пылать щеки.
Леонардо появляется именно в этот момент, как божество, сошедшее с небес в греческой трагедии. Только на нем нынче рваные джинсы и черная кожаная куртка.
– Добрый день! – приветствует он нас. Похоже, он не заметил нашу реакцию – довольно своеобразную у обеих.
– Добрый! – отвечаем хором.
Леонардо бросает взгляд на фреску и заговорщически улыбается мне:
– Это похоже на гранат…
– Мда, – киваю. – После долгих попыток…
Стараюсь не вдаваться в детали. Нужно избегать упоминания о нашем «эксперименте», чтобы спастись от любопытства Гайи. Я принимаюсь энергично оттирать краску с одной из емкостей, изображая занятость.
Леонардо обращается к Гайе:
– Ты часто приходишь навестить Элену?
– Ну, вообще-то я просто проходила мимо…
«Это она тебя часто приходит навещать», – думаю про себя, яростно сдирая сухую краску.
Несмотря на мою отстраненность, разговор между двумя голубками продолжается. Похоже, Леонардо нравится присутствие Гайи, без сомнения, он уже понял ее интересы здесь. Наверное, Гайя все-таки права: мир полон самовлюбленных красавчиков, которые только и ждут, чтобы их обожали.
Ни с того ни с сего он оборачивается в мою сторону.
– Совсем забыл сказать вам самое главное, – он проводит рукой по волосам, – вы обе приглашены на открытие ресторана.
Я прекращаю оттирать краску и вникаю в их разговор.
– Да ты что! И когда же? – спрашивает Гайя в предвкушении, стараясь придать своему голосу как можно более небрежный тон.
– Ровно через неделю, в следующую среду.
Ну конечно, только этого мне и не хватало. Открываю рот, чтобы сказать: «В следующую среду? Ой, как жаль, но у нас уже есть планы», но Гайя меня опережает:
– Спасибо, обязательно придем! Правда, Элена? – Даже не глядя на меня, она рывком достает из сумочки свой блэкберри. – Сразу же запишу себе в календарь, – Гайя обновляет расписание летающими движениями пальцев и потом пользуется моментом, чтобы спросить его номер телефона: «На случай, если произойдет что-нибудь непредвиденное», – объясняет она с хитрой улыбочкой.
Видеть ее в действии – настоящий спектакль. Я настолько им заворожена, что даже забываю рассердиться на нее. Гайя – недостижимый для меня идеал в том, что касается техники соблазнения, на втором месте после нее – кошки Клелии.
Видеть ее в действии – настоящий спектакль. Гайя – недостижимый для меня идеал в том, что касается техники соблазнения.
Леонардо, словно поняв мою нерешительность, кидает на меня ободряющий взгляд:
– Жду вас обеих, понятно?
Я киваю, однако особенно в это не верю, но он серьезно смотрит на меня.
– Элена, я вижу, насколько ты поглощена своей работой. То же самое всегда происходит со мной. Поэтому я бы очень хотел, чтобы ты увидела меня в действии, – говорит он.
Похоже, для него это правда важно, не поверить ему трудно. Я удивлена, поэтому пытаюсь найти оправдание.
– Ну не обещаю, столько дел сейчас… – неуверенно говорю я.
Леонардо обращается к Гайе, хотя смотрит по-прежнему на меня.
– Гайя, я надеюсь на тебя. Найди, пожалуйста, способ затащить ее. Увидимся в среду, девушки.
После этого Леонардо уходит, оставив нас обеих в диаметрально противоположном состоянии: Гайя – в восторге, а я – в растерянности и тревоге.
– Ты почему согласилась? – огрызаюсь я, заново вспомнив все поводы, чтобы разозлиться на нее.
– Потому что не было никакого смысла отказываться! – вот так просто и напрямую, как только она умеет.
– Чтоб ты знала: я не пойду, – скрещиваю руки на груди. – Непозволительно пойти на этот ужин после того, что мы натворили недавно.
– Ой, ну ты опять об этом? – фыркает Гайя. – Да ладно тебе, Эле! Наверное, Леонардо уже давно забыл. Проведем прекрасный вечер, хорошо поедим, может быть, познакомимся с кем-нибудь интересным…
– Да ни за что, даже если будешь умолять меня на арамейском!
– Слушай, если ты не пойдешь, то и я не смогу пойти.
– Я умираю от сожаления.
– И ты позволишь мне упустить такой шанс? Хороша подруга! Я бы для тебя все сделала.
– Даже не думай шантажировать меня.
Никак не могу понять, какие такие таинственные помехи в ее ушах превращают мое однозначное «нет» в «возможно, да».
Гайя кидает взгляд на часы с циферблатом, усыпанным камнями Сваровски.
– Слушай, мне надо идти. Ты пока подумай, потом мы это обсудим, – говорит она.
Никак не могу понять, какие такие таинственные помехи в ее ушах превращают мое однозначное «нет» в «возможно, да».
– Ок, главное, чтобы ты ушла уже отсюда, – я выпроваживаю ее. Для меня разговор на этом закончен.
