Lina Mur - Fifty And One Step Bac

возрастает.

— Да, — выдыхаю я и приоткрываю глаза.

— Что да? — его пальцы забираются под эти чертовы

трусики, и он проводит пальцем по моим складкам, что

я выгибаюсь под его рукой.

— Такая мокрая, и все для меня. Правда, крошка?

Только для меня, — Ник отпускает мои руки, и они

безвольно падают на его плечи, скрытые пиджаком.

— Да, пожалуйста, — я приближаюсь к нему, и мои

руки сжимают ткань, я пытаюсь освободить его из

него, но всё безуспешно.

— Моя, только моя. Моё наваждение, — жаркий шёпот

у моего уха, и поцелуи покрывают мою скулу, опускаясь к шее.

Я слышу треск разорвавшейся ткани и прохладу

между ног, но не успеваю я облегчённо вздохнуть, как

его палец погружается в меня.

Я едва стою на ногах. Только бы не упасть, но он

придерживает меня за талию рукой и начинает

медленно массировать меня изнутри.

— Ник, — стону я.

— Да, крошка, да. Я тут, я всегда рядом с тобой, — шепчет он, покрывая поцелуями мою шею.

Я опускаюсь руками к его брюкам и расстёгиваю

пуговицу, а затем тяну за молнию, забираясь под его

боксеры, и находя его член. Я обхватываю его рукой и

слышу его громкий вздох. Большим пальцем я

растираю смазку по головке члена, вырывая хриплый

стон из его губ.

Ник вытаскивает свой палец из меня и опускает свои

боксеры, подхватывая меня на руки и ударяя спиной

об стену. Громкий стон от смеси боли и наслаждения

вырывается из моего горла.

Он крепко хватает меня за ягодицы и в следующий

момент меня наполняет полностью, что я выгибаюсь и

хватаюсь за его плечи. Ник начинает трахать меня

быстро, жёстко, настолько необходимо, что я могу

только стонать, и рвано слетать с собственной орбиты.

Я обхватываю его за талию ногами, не боясь упасть

больше. Меня держат, не отпустят и это спазмами

отзывается внутри.

Я чувствую его движения, его длину. Какой он

большой, какой он горячий, какой необходимый

сейчас. Его пальцы сильнее сжимают мою кожу

ягодиц, и он рычит в мою шею.

— Боже, какая ты тугая...такая моя, с ума сойти, — до

меня доносятся обрывки его слов, но я не могу

сконцентрироваться на них. Сейчас я вся горю от

желания, от громких шлепков его плоти об меня и

стонов, которые живут во мне.

— Да... сильнее, Ник, — прошу я, ощущая первые

раздирающие меня на миллионы кусочков вибрации

внутри. Глубокие, проникающие толчки, и я

растворяюсь в нём. Запах нашего соития пропитывает

меня, и я отдаюсь ему, теряя полностью рассудок.

— Это все для меня, только для меня, — шипящие

звуки с его губ. Я издаю мягкие всхлипы, утыкаясь

носом в его шею и целуя её, наслаждаясь его вкусом.

Мои пальцы зарываются в его волосы, сжимая их.

По телу проносится спазм удовольствия, и я ощущаю, как меня разрывает изнутри, взрывая каждую клеточку

моего тела. Я чувствую, как мои стенки судорожно

сжимаются вокруг его быстро двигающего члена, и

заглушаю крик его кожей под губами. Начинает

кружиться голова. Я сотрясаюсь в сладчайших

конвульсиях, шепча его имя.

— Моя Мишель, — последний резкий толчок на всю

его длину, что он дотрагивается до какой-то новой

точки во мне, что я вскрикиваю. Ник сжимает меня в

своих руках, замирая, и кусает меня за шею, оставляя

на ней поцелуй.

Мне кажется, что я умерла, настолько все тело было

расслабленно. Я кладу голову на его плечо и

закрываю глаза, восстанавливая дыхание.

Ник опускает крышку от унитаза и садится на неё, не

выпуская меня из рук, поглаживая по спине.

— Не могу без тебя, Мишель, — шепчет он, но я никак

не реагирую на эту фразу, потому что я до сих пор

плыву по тёплой реке пульсирующего наслаждения.

— Никогда не знал, что терять контроль может быть

настолько прекрасно, крошка, — продолжает он и

приподнимает мою голову, а я открываю глаза, перед

которыми все ещё пелена.

— Закрой глаза, Мишель, — просит он, и я

подчиняюсь.

Стук моего сердца оглушает меня, а губы настолько

пересушены, что я их смачиваю кончиком языка.

Ник обхватывает моё лицо руками, и я чувствую его

дыхание рядом со своими губами. Сердце замирает, а

воздух заканчивается. Едва уловимое прикосновение к

уголку моих губ чужих таких горячих, что тело

вздрагивает, и я распахиваю глаза, в ужасе понимая, что он только что сделал.

Он отодвигается от меня и слабо улыбается, запуская

свою руку в мои волосы и притягивая голову так, чтобы наши лбы соприкоснулись.

— Нереальные ощущения, спасибо тебе за них, — его

горячий шёпот, и я понимаю, что это конец моим

решениям. Он сделал огромный шаг ко мне, утягивая

меня в пропасть.

Я никогда не выберусь из его омута, мне хорошо с

ним. Настолько хорошо, что я забываю обо всём на

свете.

— Ты поцеловал меня, — едва слышно говорю я.

— Я пытаюсь показать тебе, насколько ты мне нужна, крошка. Раньше я бы на твой вопрос о поцелуе

ответил категоричным — нет, но сейчас...я не могу

контролировать это...непонятное желание

почувствовать тебя полностью. Прости, Мишель, я

садист, а ты свет, который я могу потушить. Я хочу, чтобы ты сама приняла решение, потому что я желаю

тебя забрать и спрятать, наслаждаться тобой и...и вот

так быть с тобой, как сейчас. Никогда не знал, что

такое настоящая близость. У меня уродливая душа, ты

права. Но я так устал от этого, крошка. Так устал быть

в тени от всего, от тебя, — он прижимается к моей

щеке своей щекой и сжимает в руках моё податливое

тело.

— Это было унизительно, Ник, — туман исчезает и

возвращает меня в реальность, где я сижу на нём, а

его член до сих пор находится во мне.

— Прости, я просто проверил, что ты мне ответишь, — шепчет он.

— Это было отвратительно, ты хоть понимаешь, что я

чувствовала в тот момент, когда поняла, как

возбуждаюсь? А это за столом, где мои родители и их

друзья, — я возмущённо говорю и отклоняю корпус

назад.

— Мишель, обещаю, больше никаких...

— Не верю, ни во что больше не верю, — я рывком

встаю с него и чувствую влагу между ног, да и они

знатно дрожат.

Я, не смотря на него, отрываю бумагу, и

отворачиваясь, привожу себя в порядок, слыша позади