Таких не бывает (СИ) - Резник Юлия
– С наступающим? Ты что это за цирк устроил, м-м-м?
– Цирк? Что-то я тебя не пойму, Лена. – Гордей посмотрел на часы. До нового года еще три часа было. Не так и мало, но… Наверное, пора вновь накрывать на стол и, наконец, повесить гирлянду, до которой все никак не доходили руки.
– Нет, он еще и издевается! Это за все хорошее, да?! За все хорошее, что я для тебя сделала?
– Так-так, Лен. Погоди. Давай с ходу разберёмся. Что ты мне такого хорошего сделала? Дала? Так я вроде особенно и не просил, правда? Ты сама за мной бегала. Окей. Развлеклись. Кажется, даже к обоюдному удовольствию. Я ничего не путаю?
– Мы встречались почти два года!
– Лен… Ну ты сама себя слышишь, а? Какой встречались? У тебя муж, дети… – Фокин поправил скатерть, открыл шкафчик, чтобы достать красивые керамические тарелки, которые заказывала еще его мать у одного сказочно талантливого гончара.
– А теперь и у тебя, да?! Так ты мне назло женился?
Гордей аж замер от такого предположения. Нет, все же женщины – странные существа. Очень странные. Им кажется, весь мир вертится вокруг них. С чего? Почему? Он не давал ей ни единого повода так думать: не клялся в любви, ни разу не предложил чего-то большего, чем у них было, например, чтобы она развелась. Так на основании чего, господи прости, Ромашова сделала такие нелепые выводы? Удивительно.
– Или ты по залету? Что, Фокин, теперь в курсе, как это?! – Ленка истерично рассмеялась. – Ты ж, наверное, думал, с тобой такого не случится, да? Что я одна такая дура…
– Боже, Лен… Я вообще о тебе не думал. Вообще, понимаешь? А почему женился… Это не твое дело. Но я отвечу. Потому что встретил женщину, с которой хочу провести остаток жизни. Все. Никакой конспирологии.
– Ха-ха. А со мной ты трахался из большой любви к ней?!
На заднем фоне у Ленки гудел телевизор и, если Гордей верно расслышал – лились какие-то голоса. Вероятно, в доме у свекров Ромашовой уже собрались гости. Туда-сюда сновали дети, на кухне стоял дым коромыслом, а она… Она ему скандалы устраивала. И несло ее… Ой, несло! Фокин готов был поклясться, что фиг бы она остановилась, даже если бы осознала, что ее муж слышит их разговор.
Естественно, Гордей не посчитал нужным оправдываться. Вместо этого он попрощался и, игнорируя вопли своей давнишней любовницы, сбросил вызов. Тут же последовал новый звонок. Тогда Фокин включил режим «не беспокоить» и с новым силами принялся накрывать на стол.
Время шло. Его домашние дрыхли. Гирлянда подмигивала с елочки, в приоткрытую форточку с улицы доносились смех, громкие голоса, взрывы хлопушек и новогодние песни. Фокин и себе включил телевизор. Глянул на часы, а в момент, когда он уже почти решился идти будить Белку, из спальни послышалось кряхтение Гора.
– Ну, наконец-то! Я уж думал, вы и Новый год проспите. Вставайте скорей! До полуночи полтора часа.
– Ох! – Белка ошалело хлопнула глазами. – А я не одета даже! И стол…
– Да я уже накрыл. Только мясо сунь в духовку. И беги, наряжайся.
Белка передала Гордею в руки сына и со всех ног побежала в кухню. Такая девчонка еще! Фокин не мог себе даже представить, что кто-то мог поступить с ней так… Тронуть против воли. Хотя за свою жизнь чего он только ни видел. Во многом именно из-за этого он даже специализацию поменял, но один черт, применительно к этой девочке… Сука, аж зубы сводило, когда думал о том, что она пережила.
Возвращая его в реальность, Гор боднул отца головой. Малыш еще не держал головку. И тут ему, конечно, следовало помогать, но Гордей отвлекся, и вот...
– Сынок, – проговорил Фокин, – Гордей Гордеевич. Ну? Звучит? Вот и я так думаю. Твоя мама знала, что делала.
Стоило Белку помянуть, как она заглянула в спальню:
– Гора тоже нужно переодеть. Я ему праздничный комбинезончик купила. Он у нас будет оленем!
– Оленем? – демонстративно скис Фокин. – Ну, блин, Белочка. Ты чего? Чур, в следующий раз я ему костюм выбираю.
Конечно, он шутил. Или нет… В любом случае это того стоило! Потому что его Белка тут же подбоченилась, на глазах превратившись из стеснительной немного забитой девочки в эталонный образец сварливой женушки, и, сузив глаза, поинтересовалась:
– И что же такого плохого в костюме рождественского оленя, м-м-м?!
– То, что ты мусульманка, и не празднуешь рождество? Нет, погоди. Олень. Ты вообще серьезно? – захохотал Фокин, легонько щелкнув Белку пальцем по носу. Блин, это был кайф… Гордей как будто видел, какой она может быть. Изабелла открывалась для него. Смелела, наглела, раскрепощалась и открывалась, да. И такой Белка нравилась ему невероятно.
– Но ты-то не мусульманин. Даже не представляю, что нам с этим делать.
– Ничего? Пусть малой сам для себя решит, какой религии придерживаться, когда вырастет?
– Как вариант… – пожала плечами Белка.
– Давай мне сюда олений комбинезон. Я сам его переодену. А то вы еще три года будете возиться.
И не ошибся. Белка действительно очень долго прихорашивалась. Но когда вышла… Ух! Он чуть не ослеп. Она не забыла и распустила по плечам волосы. И, кажется, даже накрасила губы. Да-да, они точно блестели. Но главное – она платье надела. Немного странное, с пуговичками под горло и длинной спадающей книзу юбкой.
– Не нравится? – забеспокоилась. – У меня другого ничего нет…
– Очень понравилось. А что касается платьев, то мы их купим. Только скажи.
– Ладно. Гор такой хорошенький! Ему идет, да?
– Быть оленем?
– Гордей! – топнула ногой Белка, сверкнув на него глазищами. Фокин рассмеялся, выставив перед собой в знак капитуляции свободную руку. На сгибе правой с комфортом возлежал мелкий.
– Молчу-молчу. Пойдем уж за стол. А то все заветрится.
– Ты повесил гирлянду! Красиво как. Сразу нужное настроение.
– Сейчас еще по бокалу шампанского, чтобы проводить старый год, и вообще хорошо будет.
– Ой! А я же не пью.
– Из религиозных соображений, или сама так решила?
– Не знаю, – сникла Белка. Гордей уже понял, что у них в семье не особо строго соблюдались традиции.
– Ну, ты попробуй, а там решишь. Нравится – нет. На Новый год можно чуток, как мне кажется.
Фокин снял мюзле с горлышка, с мягким хлопком открыл бутылку и наполнил бокалы. В этом и впрямь было какое-то волшебство: в радостном шипении пузырьков, звоне настоящего хрусталя…
Белка сделала глоток. Поморщилась. И пригубила напиток снова. «Вот и хорошо, – подумал Фокин. – Вот и молодец». Если бы ему кто-то сказал, что ему понадобится споить жену, чтобы чуть-чуть с ней потискаться, как он сегодня планировал, Фокин бы захохотал. А теперь вот, спаивал и с неприкрытой жадностью наблюдал за тем, как меняется ее взгляд.
Пока он залипал, Гор с громким причмокиванием выпустил из ротика соску. Аппетит у него был хороший. Ел даже больше нормы. Белка осторожно уложила сына в коляску, Гордей накрыл его одеялом. Может, ей было и сложно, но вроде они неплохо справлялись вдвоем.
– Не дождался двенадцати.
– И хорошо. Разве ты не знаешь, что как Новый год встретишь – так его и проведешь? Значит, сон у нашего Гора будет отменный. О чем еще мечтать молодым родителям?
– С такой стороны я на этот вопрос не смотрела, – улыбнулась Белка расслабленно. В этот момент по телеку заиграла какая-то романтическая мелодия. Гордей обхватил жену за плечи и закружил в медленном танце. Если так можно было назвать их топтанье на месте. Нет, он, конечно, мог исполнить хоть танго, хоть вальс, но в случае с женой ему достаточно было просто вот так качаться с ней в ритм музыке, глядя в ее искрящиеся, немного испуганные глаза.
– Так мы и не попробовали… – Фокин соскользнул костяшками пальцев по Белкиной высокой груди.
– Ч-чего? – осипла она.
– Простимулировать твои соски.
Конечно, ее взгляд тут же убежал вниз, темная головка опустилась. Фокин усмехнулся, накрыл лапой макушку жены и к груди прижал. А потом крутанул ее так, чтобы Белка к нему спиной прижалась. Качнулся, выписывая бедрами восьмерки в танце. Прислушиваясь к ней, отслеживая реакции. Такие невинные, но такие отчетливые и недвусмысленные.
