Моя. Я так решил (СИ) - Зайцева Мария

Не успел.

Приятели мои, Кот и Егерь, одни из самых успешных и перспективных хоккеистов на тот момент, плейбои, блядские красавцы, от которых все бабы на расстоянии ста метров текли, короче, те еще везучики долбанные… вмешались. Да так резко вмешались, что я только и успел, что ушами пару раз хлопнуть.

И все.

Больше ничего.

Взяли мою Масю в оборот и утащили ее лапами загребущими…

И теперь Мася живет в Канаде и рожает им, скотам, мальчишек.

А могла бы — мне рожать…

Понимаю, что вот эта упущенная возможность и глодала все эти два года. Разрушала изнутри. Только теперь приходит осознание, что, наверно, к Масе — это тоже не любовь.

Что вообще такое любовь?

Хрен ее знает…

Я думал, что знаю.

Я ошибался, блять.

— Амиго, у нас проблемы, — неожиданно выдаёт Родриго, как раз в тот момент, когда я решаю немного отвлечься от мыслей тяжких и увлечённо рассматриваю очень стильное поместье, попавшееся на пути.

Правда, само поместье видно не то, чтоб хорошо, потому что укрывает его нехилый такой заборчик высотой в мой рост, весь увитый зеленью. И нормально разглядеть его можно только с возвышения. Как раз дорога делает петлю, поднимаясь на небольшую горку.

— Это гасиенда моего знакомого, — перед тем как возвестить о проблемах, рассказывает Родриго, — мы можем потом…

А затем замолкает и, пока я изучаю зелёный газон, ровные ряды "пьяных деревьев" и строгие линии здоровенного бассейна, смотрит на экран смартфона.

И…

— Амиго, у нас проблемы…

Разворачиваюсь, моментально потеряв интерес к чужим красотам, смотрю на водителя.

— Твоя белецца только что завершила поездку.

— Где?

Голос у меня хрипит, хотя, если честно, чего-то подобного ждал. Ну не могло все быть так просто! Ну не с моим блядским везением!

— На площади Мая.

Блять… Ну что тут скажешь? Ничего. Вообще ничего.

Площадь Мая — центральная площадь Байреса, она здоровенная и всегда полна туристов. Затеряться там — нефиг делать.

Места для того, чтоб сбить со следа, лучше не придумаешь.

Зачем тебе надо сбивать меня со следа, Эвита? Нахера ты так поступаешь?

— Не унывай, амиго, — спокойно комментирует херовую ситуацию Родриго, — ещё не все потеряно. Такая длинноногая чикита не потеряется в толпе. Найдём.

— Ага, блять… В борделе, — я говорю это по-русски, но Родриго понимает.

— У меня знакомый в жандармерии… Вышлем ему её фото.

— У меня нет её фото.

— У меня есть, амиго.

И, в ответ на мой изумленный взгляд, кивает на малозаметную камеру видеорегистратора…

— Сейчас доедем, я данные сразу перекину приятелю. У нас все же цивилизованная страна, практически весь город оборудован видеонаблюдением…

— Родриго… Черт…

Я, наверно, впервые не знаю, что сказать, настолько помощь незнакомого человека трогает, задевает за живое. Причём, бескорыстная помощь. Нет, я подобное встречал, конечно, но не в таких объёмах и все же больше от простых людей, от бедных даже. А тут мужик, который явно относится к сильным мира сего, учитывая его гасиенду и машину, да и хлебную должность… Первый раз такое.

— Не благодари, амиго, — говорит Родриго, — у меня, на самом деле, есть свой интерес. Твоя подруга… Ты уж извини… Очень странная. И, учитывая, что ты уже рассказал, есть вероятность с её помощью раскрыть нелегальные связи некоторых чиновников, не только Адуаны. Понимаешь? А это — слава, деньги, повышение в должности… Я уже примерно представляю, кто в этом замешан… И если мы найдём твою белецца… Это будет дополнительный свидетель… Может получиться неплохой скандальчик… Своя кухня, ты понимаешь?

Киваю.

В это как раз легче поверить.

— Потому я думаю, — продолжает спокойно Родриго, заруливая к центру Байреса, — что на не надо сейчас на площадь. Если твоя белецца не дура, а она, как я успел заметить, далеко не дура, то мы её там не найдём… Лучше давай сразу отвезу тебя к месту встречи с твоим канадским амиго. И там уже решим с планом действий.

Опять киваю. Есть у меня идиотское ощущение, что совсем ничего сейчас от меня не зависит, что я тупо не успеваю за событиями, все происходит и происходит, а я только реагирую… Фиговое чувство, если честно. Но хер с ним. Потом разберёмся.

Смотрю на сообщение от Егеря. Он уже прибыл в "Шератон " и сейчас ждёт меня на первом этаже, в лаундже.

Настучав ему, чтоб ждал на улице, я смотрю, как Родриго вбивает в навигатор адрес.

За окнами мелькают высотные здания, улицы утопающие в зелени.

Красивый город.

И где-то тут моя Эвита.

Правда, она пока не в курсе, что она — моя.

Но это дело времени.

Я уже все решил.

Глава 9

— Конь… Ты такой конь… — Егерь смачно ржет, и мне дико хочется ему вмазать по небритой роже кулаком. Или с ноги. Потому что кулак гребанного «Железного человека», как его прозвали еще на родине и это прозвище в Канаде только закрепилось, не пробьет. А вот подошва берца…

Но это все мечты, конечно. Несбыточные.

Я о том, чтоб ему вмазать, уже два года мечтаю, но смысла нет. И сейчас — тоже нет.

Потому что прав он, как это ни тупо.

— А кто такой «Кон»? — живо интересуется Родриго, на удивление неплохо умеющий вычленять ключевые слова из незнакомого языка.

— Конь — это Борис, — отвечает ему Егерь, специально делая ударение в моем имени на О.

— О-о-о… Кон… — задумчиво повторяет Родриго, кивая головой, — отлично… Кон…

Я только выдыхаю, сквозь зубы. Со свистом. Похер. Все потом. Сейчас главное — Эвита.

Егерь, хоть и ржет, но зла точно не желает. Поможет. Хотя бы с бабками, потому что я сейчас, после потери телефона, вообще без всего. Все карты были в телефоне, а небольшой налик, который я успел пособирать с тел павших врагов в Вижье — явно не те бабки, на которые можно ориентироваться и жить в этой стране.

Понятное дело, что восстановить доступ — не проблема, и я уже это делаю, но все не так просто. И тем, кто сталкивался с родными банками за границей, ничего объяснять не надо. Печальная и безнадежная история…

— Ты нахера вообще туда поперся? — в который раз спрашивает Егерь, но я не собираюсь больше отвечать. Смысла нет.

Родриго многозначительно дует какой-то безалкогольный напиток с жутким многослойным названием, Егерь — минералку, потому что у него режим. Ну а я пивом разминаюсь.

И бешусь, естественно. Потому что делать ничего не могу. Все, что необходимо, уже сделано.

Родриго напряг своих знакомых из жандармерии, скинул им фото Эвиты. Егерь — кинул налика, чтоб я мог хотя бы за себя платить и потряс посольство на предмет активного шевеления задницами. И все. Остается только ждать.

Это бездействие бесит больше всего прочего, кстати.

Потому что откровенный пиздец: знать, что она — где-то там, ходит, или, возможно, попала опять в беду… А я нихрена не могу сделать. Вообще нихрена.

Потому и не реагирую на подначки Егеря. Мимо меня они сейчас, совершенно.

Родриго беседует с Егерем про хоккей, в котором вообще не рубит и даже не смотрел никогда. Не особо у них, в стране футболистов, любят холодные виды спорта. Егерь показывает запись последнего матча, и Родриго уважительно матерится, когда видит момент, где Егерь кого-то там о борт башкой прикладывает.

Нашли они, короче, друг друга.

А я на месте сидеть не могу.

Уже три раза к бару сгонял и на улицу пару раз выполз. Доставал-прятал сигарету. Открывал-закрывал галерею в новом телефоне, куда Родриго скинул фотки Эвиты.

Доступ к моим банкам до сих пор заблокирован, тут, слава яйцам, родные банкиры сработали оперативно, в номер попал без проблем, а паспорт я с собой не таскаю в других странах, обычно только карту аккредитации со всеми данными.

Ее восстанавливать не в пример легче, чем загранник.