Архитектура для начинающих (СИ) - "White_Light_"
— Здравствуйте, — Дежавю. Спустя пару дней Рита вновь стоит перед Ольгой. Кафе «Эспрессо». Правда, нет ни солнца, ни ланча и время «ближе к вечеру». Народ вокруг – все больше замерзшая на улице молодежь. Да и сама Рита, собственно, ни себе, ни Ольге не ответила бы точно, зачем оказалась здесь сейчас. Просто отступила от привычных, неписанных правил по неясному велению сердца (любопытства?), просто шла с учебы и сделала немалый крюк до кафе, как никто из ее местных знакомых никогда не стал бы делать…
«Может быть, только Ольга...» – она сидит за тем же самым столиком, но мысли ее явно где-то очень далеко. Поднимает глаза на голос Риты, и две противоположные вселенные неожиданно для обеих сливаются в одну – слишком глубокие, личные, не успевшие перекраситься в официальное, взгляды. Впервые для Риты и внезапно даже для Ольги ее взгляд оказывается слишком глубок, открыт и честен, такой, что Риту охватывает странное и жуткое ощущение то ли полета, то ли свободного падения. Ольга проваливается следом во временную кроличью нору. Неожиданно, до щекотки в животе и перехваченного дыхания, но, в отличие от Риты, все-таки испытано не раз, и Ольга знает, как планировать в восходящих потоках экспромта на картонных крыльях случайности.
— Здравствуй, — ее голос становится ниже, губы теплеют намеком неофициальной улыбки, словно подтверждают не шапочное знакомство с подобной случайностью, а полное, взаимное согласие.
В глазах Риты, напротив, аварийные сигналы «системный сбой», — она всю жизнь подсознательно ждала и искала такого именно, как у Ольги взгляда, ответа, реакции, а теперь, встретив, испугалась и резко выставила непробиваемый щит. — «Не смотрят так незнакомые женщины на незнакомых женщин!»
— Видимо, кофе был сегодня крепок, — отвечает, списывая для себя и для Ольги эту странность на не совсем трезвое состояние последней. — В нем было больше коньяка, чем кофе?
И пока Рита разыгрывает стандартную роль, Ольга не делает и даже не планирует попыток объяснить и просто ответить что-то. Она со своей этой полуулыбкой читает растущие с каждой минутой неловкость, сомнения в душе Риты. — «Остаться ли ей теперь или идти дальше? И куда вообще идти, и что будет, если останусь?»
«Хорошо будет и интересно» – соблазнительно обещает вечер.
— В прошлый раз нам помешали... продолжим? — Ольга жестом предлагает сесть напротив. Ее голос опускается еще чуть ниже по шкале тембра/бархата. Осознанно или нет, но она уже включилась в игру. По венам пробежал огонек азарта. Он же тайным кодом вплелся в голос и в слова, что микроскопически точно теперь попадают в нужные соединения, задевают тайные струны, отчаянно скрываемые Ритой глубоко в душе.
«Либо еще не осознанные ею до конца. Из страха признаться самой себе в некоторой «неправильности», — догадывается Ольга.
— Не знаю, — выдыхает в ответ женщина, не в силах контролировать учащающееся сердцебиение, умножаемое самой настоящей внутренней паникой. Кровь приливает к вискам, зрачки расширяются. Ольга почти физически ощущает зарождающийся в сознании Риты двенадцатибальный тропический шторм. Он приятен, нравится ей, откликается ленивым теплом в руках, а затем резко обрывается дурацкой неизбежностью, где «городок» неистребим в душе каждой его жительницы/жителя.
Ольга опускает взгляд, чтобы скрыть от обеих Ритин побег. — Не садятся незнакомые женщины вечером за столик к незнакомым женщинам.
— Здравствуй! — за временно Ольгин стол порхает Джамала с избитым: — Какие люди и без охраны!
Ольга выгибает бровь. «Сколько лет этой дурацкой фразе? Бесит она меня», — последнее замечание двусмысленно намекает и на саму Джамалу.
Джамала красиво поправляет локон, коварно выбившийся из общей прически. Трогает сережку и дарит самую милую из запаса своих улыбок:
— Холодно там! Мороз! — разумеется, она чувствует негласный Ольгин намек.
— Как же тебя отпустили проветриться? — иронично усмехается последняя. — Да еще в полной боеготовности.
— С корпоратива сбежала, — поясняет Джамала, достает из рукава фляжку. — Ну, не будь злюкой, — делает глоток и протягивает старой подруге. — Давай трубку мира?
Вот что всегда Ольге действительно нравилось, так это Джамалина способность сглаживать острые углы и гасить многие ненужные конфликты еще в стадии искорок.
Фляжка из чеканного серебра, зловеще булькнув, переходит в Ольгину ладонь. Содержимое приятно обжигает язык, нёбо, горло историей не менее тридцатилетней выдержки и, оставив на губах легкую горчинку, разливается в сознании бархатом из множества вкусов.
— Все должно быть на высшем уровне? — Ольга возвращает фляжку. До конца погасить искры разноликих чувств в Ольгиной душе ни Джамале, ни коньяку не удалось, поэтому с сарказмом звучит следующий вопрос:
— Его ни с чем не перепутаешь, но ты сама-то знаешь ли ему цену? — Ольга смотрит, как Джамала делает маленький глоточек, невольно морщится и честно отрицательно качает головой.
— Начальству сегодня подарили. Они до этого водки уже напились, так что никто не заметит.
Эта честность убивает.
Ольга прячется вновь в свой невидимый панцирь, вертит в руках телефон, хранящий неподобающе много личного. Например, легкие трещины на дисплее, оставшиеся после одного из недавних вечеров.
— Еще по одной? — соблазняет Джамала.
Ольга не хочет задаваться вопросом — «Зачем она здесь и сейчас такая красивая, мирная?» Фляжка делает новый круг, щедро раздаривая золотое тепло одного из старинных коньячных домов Франции.
— Не сердись на меня, — чуть вправо склоняет голову красивая женщина, по-своему истолковывая задумчивое молчание подруги. — Я тогда была глупой, перепуганной девочкой, — в ответ на ее слова Ольгина память подгружает нужные слайды с эхом старых ощущений.
— Я сама была немногим умнее, — признает Кампински, отвлекаясь от иных мыслей. — Надеюсь, сейчас… — она разводит руками, подыскивая нужные слова, но обращенные к другому человечку, слова-предатели прячутся по углам, как испуганные дети, и не хотят выходить на свет для развлечения нежеланной гостьи.
— Сейчас все хорошо, — утвердительно кивает Джамала. — И я очень рада встретить тебя.
Ольга делает очередной глоток из фляжки, закручивает крышку, отдает хозяйке.
— Не стоит злоупотреблять. Он слишком хорош для банальной пьянки, — поднимается. — В местном кафе.
— Продолжим в другом где-то? — следом за Ольгой Джамала выходит в сумерки вечера. — Надеюсь, ты пешком? Я провожу тебя. Помнишь, как мы гуляли здесь в темноте?
— Фонари горели через два, и я страшно хотела поцеловать тебя где-нибудь за очередным темным столбом, — хмель развязывает лишние подробности.
— Я понимала, что с тобой что-то творится, но никак не понимала, что именно, — Джамала берет Ольгу под руку, вдвоем идут по оттаявшей и замерзшей аллее. Все, без исключения, фонари исправны. Их свет подобен гигантской качели, то озаряет лица девушек, то угасает вновь, оставляя их в матовом полумраке.
— К тебе? — подходя к дому, сладко/заманчиво спрашивает Джамала. Обе живут на одной улице, через дом. Останавливаются на углу. Ольга смотрит в честные-пречестные лживые глаза и улыбается. «Ты ведь никогда не была с женщинами, не ври мне». — Ты безумно соблазнительна, сказка моя несостоявшаяся, — произносит вслух, ласка в голосе стелется шелком и бархатом.
— Все хотят меня, — многообещающе улыбается другая. — Все хотят сказку, но я к тебе… Сейчас нам не помешает никто….
— Не сомневаюсь, — шепчет Ольга в самое ушко. — И нам было бы хорошо, нереально. Но прошлое мы не изменим, а будущее друг другу подпортим.
Джамала хлопает ресницами, отстраняется:
— Не понимаю!
— Спокойной ночи, — издеваясь, желает циник. Уходя, Ольга слышит темпераментные проклятья в свой адрес, вызывающие в ней безудержный смех.
На темной улице Риту догоняет автомобиль, резко останавливается, слегка скользя на предательской наледи.
— Ну ты бегаешь! — открыв дверь, восхищается Миша. — Еле догнали!
