Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя
— Владислав Андреевич, у меня хорошие новости. — Резник приезжает около пяти и сразу идет ко мне. — Мы возбудили уголовное дело по факту мошенничества Ольги Кузнецовой. Ирина Тимуровна сейчас решает вопрос о расторжении брака. Все документы у нее, полагаю, вопрос решится… завтра.
Я знаю Резника, потому что давно веду с ним дела и его стиль ведения дел хорошо мне знаком. Он всегда очень осторожничает в прогнозах. Так что его неуверенное «завтра» — это стопроцентное завтра. Железобетонное.
Значит, мне нужно два кольца — одно сегодня и одно, красивущее, с камнем для моей Нимфетаминки, чтобы сверкал почти так же красиво, как ее глаза.
Зыркаю на часы. До шести успею закончить часть «горящего» проекта, в семь буду в ювелирке, успею до ужина.
— Заявление в суд? — уточняю на всякий случай.
— Все оформлено, судья в курсе всех обстоятельств дела, пошел нам навстречу и немного подвинул в очереди.
— Немного?
— До конца недели, — подытоживает Резник.
Само собой, ни о какой доброте душевной, а тем более «шага навстречу» речь не идет — просто мое бабло позволило пробежать бюрократическую стометровку со скоростью света. В конце концов, не медийные звезды трусы делят в публичном пространстве, а просто честный скромный архитектор собирается выебать (исключительно в рамках закона), одну жадную бывшую.
Глава пятьдесят вторая: Аня
— Анна Александровна, вы просто свалившийся мне на голову подарок судьбы! — говорит Андрей, когда мы, наконец, заканчиваем сворачивать и собирать реквизит, и официально подводим черту под этим очень интересным, но и очень изматывающим днем. — Если честно, я до последнего был немного скептически настроен, но сейчас могу только бесконечно выражать мое восхищение.
— Немного? — позволяю себе пустить в ход легкую шпильку.
Зайцев закатывает глаза и под дружное подбадривание остальной команды «Квазара» все-таки признает, что его личная ставка на мою победу была примерно один к десяти.
— Ну хотя бы не один к ста, — смеюсь, абсолютно довольная собой.
Бегу в машину, по дороге набираю Влада. На часах половина восьмого, я ужасно задержалась, хотя планировала успеть раньше него.
— Белое или красное? — спрашивает Грей. Он в своем репертуаре — как всегда с наскока, без малейшей отправной точки, откуда вообще взялся этот вопрос. Как говорится — ничего не понятно, но жутко интересно.
— Эм-м… А можно хотя бы какие-то наводящие вопросы, о чем вообще речь?
— Я захватил еду из ресторана, заехал за вином. Там вообще рыба и всякие морепродукты, но вдруг ты любишь красное вообще ко всему?
— Белое полусладкое подойдет, Грей.
— С пузырьками?
— Обязательно с пузырьками. — Запрыгиваю в машину, завожу мотор. Не хочу спрашивать, но любопытство все равно разъедает. — А мы что-то отмечаем?
— Нет, просто я решил, что раз моя маленькая деловая колбаса поднимала сегодня весь отечественный книжно-издательский рынок, то ужин на мне.
— Влад… — Я зажмуриваюсь от ощущения полной эйфории.
— Когда ты так произносишь мое имя, Золотая ленточка, те сорок восемь часов превращаются в сто сорок восемь.
Я могу только догадываться что за часы он имеет ввиду, и по привычке немного краснею.
— Влад, я тебя обожаю!
Домой еду на всех парах, насколько позволяют светофоры.
Домой.
Ловлю себя на абсолютно осознанной мысли, что этот красивущий и совершенно идеальный греевский дом стал для меня «домом» примерно в ту же минуту, когда я переступила его порог. И лучшего места, где бы я хотела провести всю свою жизнь, на этой планете больше не существует.
Потому что там все, что мне дорого — моя семья, безопасность, много воздуха, солнца и моря.
Ощущение безграничного счастья захлестывает так внезапно, что рот открывается сам собой — подпевать Элвису, конечно же.
Я успеваю приехать немного раньше Грея — тискаю Марину, которая хвастливо показывает на внушительных размеров стопку рабочий тетрадей и гордо заявляет, что сделала все уроки самостоятельно. И даже алгебру с геометрией.
Когда через пятнадцать минут приезжает Влад, мы обе наперегонки выбегаем его встречать. Буквально как кошки, даром что без хвостов, но Маринка точно по кошачьи запрыгивает ему на шею, без умолку тараторя о своих школьных подвигах, а я тихонько жду своей очереди, забирая из его рук два огромных бумажных пакета.
— Точно сама геометрию решила? — со строгим прищуром спрашивает Грей. — Никуда не подсматривала? Не списала?
— Клянусь! — Марина аж глаза от натуги выпучивает.
Они еще несколько секунд пересматриваются.
Очень подозрительно.
— Ну и кто из вас, великих заговорщиков, объяснит мне, что тут происходит? — Я уже догадываюсь, что эта парочка свила у меня за спиной целый заговор. Безобидный, само собой, но если у моей болтливой младшей сестры хватило выдержки не проронить ни слова и держать все в секрете, значит, речь о чем-то важном.
— Скажем ей? — Влад косится на Марину.
— Она будет ворчать, — вздыхает сестра.
— Ну, сказать все равно придется, мелкая, потому что ирландского волкодава будет очень сложно незаметно держать даже в таком большом доме.
— Ирландского… кого?!
— Спокойно, Ань, ну ты чего. — Влад успевает перехватить пакеты обратно из моих рук, чмокает меня в щеку и подмигивает. — Это просто собака, Ань. Мы с мелкой решили, что нам срочно нужна собака.
— Собака, а не волкодав, Грей.
— Зато они очень добрые, — тут же лезет под руку Марина.
Я не представляю, как может быть доброй собака, с приставкой «волкодав» в названии породы. Поэтому решительно забираю из кармана Грея его телефон, на глазах у невинной парочки вбиваю запрос с поисковик и чуть не произношу вслух одно из тех словечек, которых уже успела нахвататься из лексикона Влада.
Это не собака, это лошадка.
И выглядит просто как тот призрак из книги про Шерлока Холмса.
Нет, мне никогда не нравились маленькие собачки. В том смысле, что если бы я думала о том, чтобы завести дома собаку, то это было бы что-то типа… ну, возможно, терьер. Что-то типа того. Точно не метровая громадина.
Но судя по лицам Марины и Влада — они этот вопрос уже решили, обсудили и даже, вон, договорились на какие-то условия.
Влад спроваживает Марину с одним из пакетов на кухню и тут же использует свободную руку, чтобы обнять меня и прижать мои губы к своему сумасшедше вкусному рту.
Целует мягко, нежно, как будто я сахарная вата.
— Я всю жизнь собаку хотел, — признается с легким смущением, как будто вскрывает свой главный детский секрет. — Вот такую охуенно здоровую псину. Мы с мелкой решили, что потянем в две пары рук.
— В смысле в две?! — Несильно бодаю его лбом в подбородок, потому что выше не дотянусь даже если придется встать на носочки.
— Ну если вдруг ты к этой идее отнесешься без понимания.
— Я к этой идее, Грей, честно скажу, пока отношусь с легким ужасом, — нервно смеюсь, тыкаю ему фото в телефоне, где эта зверюга, стоя на задних лапах, ВЫШЕ взрослого и явно не маленького мужчины. — Оно нас не сожрет? Ты уверен?
— Сожрать тебя, Нимфетаминка, могу только я. — Врубает ту самую коварно-игривую улыбку, после которой я согласна вообще на все, даже на слона. — Как минимум парочкой охуенно приятных способов!
Он выглядит таким… счастливым.
Абсолютно домашним, и плевать что брутал в татуировках с головы до ног, и может тремя предложениями закатать в асфальт вообще кого угодно.
Да хоть табун собак, боже. Подумаешь!
За ужином все разговоры только об этом, разумеется.
Марине так не терпелось все обсудить, что получив, наконец, такую возможность, она тут же ее пользуется на всю катушку. Мне остается только стараться не подавиться креветкой, пока слушаю, что они уже успели напланировать.
Если коротко — все.
Нашли питомник, присмотрели щенка, в пятницу вечером едут к заводчику, знакомиться. Когда Влад показывает мне фото, то даже маленький серый щенок выглядит довольно внушительным. И таким же странно лохматым, как будто за собакой не то, чтобы очень хорошо ухаживают. Хотя это нонсенс — щенок, который стоит примерно как подержанный немецкий автомобиль, точно хозяевами обласкан и подготовлен к продаже. Влад объясняет, что это особенность шерсти, что она даже сразу после чистки и мойки выглядит вот так.
