Я буду с тобой

Он может быть очень ласковым. Когда он ласкал меня языком — сначала грудь, потом между ног — я думала, что не выдержу. Тело до самых краев наполняли ощущения, от которых, казалось, вокруг взорвется мир. Откуда-то Тим определил самые чувствительные точки — грудь, мочку уха, шею от позвонков до затылка — и целовал, вылизывал, прикусывал…

И мир взрывался, осыпаясь осколками у наших переплетенных ног.

Я ни капли не жалею, что удержалась и не призналась, кто я. Тим меня не узнал, только поэтому я лежу сейчас с ним и слушаю в тишине его ровное дыхание. Вспоминаю, как он врывался в меня одновременно членом и ртом и чувствую, как снизу снова разгорается огонь.

Я стала женщиной, но дело не только в физиологии. Всю жизнь я была для Тима Талера маленькой девочкой, о которой он хотел заботиться и опекать. Поэтому, когда я выросла, он отказался впускать меня в свою жизнь. Сказал, что мне нет в ней места, и это была правда.

Той маленькой девочке не было места в его спальне. Но я давно взрослая, и скрыв от Тима правду, я теперь лежу в его постели, вспоминаю, как сегодня во мне дважды был его член, как он распирал меня изнутри, и понимаю, что все сделала правильно.

Приподнимаюсь на локте и целую его закрытые глаза, и вдруг Тимур обхватывает меня руками и тянет к себе, что-то бормоча во сне. Мое лицо впечатано в широкую грудную клетку, одной рукой он прижимает меня к себе за плечо, а второй — за бедро. Тим стонет во сне и подминает меня под себя, а я счастливо улыбаюсь.

Может, это меня он видит во сне?

— Ника...

Чувствую ногой его член, он слегка возбужден, и я стараюсь не ерзать, чтобы Тимур не проснулся. Он сказал, что между нами будет только секс, никаких чувств, значит надо постараться вести себя очень осторожно. Но никто не может запретить мне любить Тима, и лучшее время, когда можно открыто, не прячась любить его — это когда он во мне или когда он спит.

Я лежу, прижатая к кровати тяжелым мужским телом, но мне совсем не хочется из-под него выбираться. Сейчас я чувствую себя защищенной, я в безопасности, и за эти ощущения меня затапливает благодарность к Тимуру. И любовь.

— Я тебя люблю, — шепчу ему тихонько и снова глажу тугие мышцы. Целую попеременно то грудь, то нависающее надо мной плечо. А он будто слышит, еще сильнее прижимает к себе.

Значит, буду жить ночью, потому что это настоящее преступление сейчас вот так взять, и уснуть, зная, что до утра осталось совсем немного, и что рядом лежит первый и единственный мужчина. Который во сне принимает мою любовь и позволяет себя любить. Я приложу все усилия, чтобы Тим ни о чем не догадался, потому что сегодня я узнала, что это такое — быть одним целым с Тимуром Талеровым.