Вопреки (СИ) - Карпинская Настасья
— Мой совет это не просто слова, это пройденный путь и полученный опыт, — мать присела рядом, покручивая пальцами чашку с горячим чаем. — Ты думаешь, у нас всегда было вот так все безоблачно с отцом? Через что мы только с ним не прошли: и хорошее было, и плохое. Я же влюблена была в него с восьмого класса, а он за подругой моей, Наташкой бегал, словно собачонка привязанная, — она замолчала, помрачнев, и темным огнем полыхнула в ее глазах затаенная доселе злоба.
— Увела?.. — больше констатация факта, нежели вопрос с подавленной в зачатке неприязнью и отвращением, ибо все же мать и рамки быть должны.
— Увела! — с вызовом и гордостью вскинув подбородок. Смотря прямо в глаза, считая, что имеет полное право. — Потому что мое это мое! И я ни разу не пожалела об этом, за всю жизнь ни разу! — полная уверенность в правильности своего выбора, а после кривая усмешка с брезгливостью в тоне: — А он ведь даже после рождения Сашки к ней все захаживал, все уйти хотел от меня… Я не отпустила, всеми правдами и неправдами билась. Для себя и для вас. Тебя родила, тогда он вроде поуспокоился. А потом и Наташки не стало, умерла. Наконец-то, перестала маячить гадкой тенью на горизонте. Стас, конечно, переживал, но я умею отвлекать, научилась за столько лет. Мужики — они как пластилин, главное знать, на что и как давить, а там уже лепи, что твоей душе угодно. Поэтому, пока не поздно еще, пока Ромка на этой своей не женился, бейся, Катюш, если любишь, конечно. В любви, как на войне, все средства хороши.
Она накрыла мою руку своей, сжав пальцы, надеясь на мое полное принятие и понимание, а я, глуша испытываемое отвращение к сидящей рядом со мной женщине, наконец-то, начала понимать, почему я так и не стала с ней близка. Белое всегда белое, а черное всегда черное, так и мы были различны своей внутренней составляющей.
— Я поеду, мам, работы завтра много, а к вам Сашка с семьей с утра приедет, — произнесла на нейтрале, поднимаясь из-за стола, и, дабы скрыть свою истинную внутреннюю реакцию, обняла ее.
— Хорошо, дочь, — она привычно защебетала, провожая меня, снова надевая на себя маску добродетели и благожелательности этакой святой и безгрешной хранительницы очага.
Грехи у каждого свои…
«Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою!» *
* Библия. Книга пророка Исаии.
Глава 11
— Танюх, привет! Помощь твоя нужна. У тебя раба какого-нибудь нуждающегося нет, случаем? На телефон посадить, звонки принимать. Зашиваюсь!
— Найдем. Тебе насколько срочно?
— Еще вчера, — с тяжелым вздохом констатировала факт собственного про*ба.
— Ясно. Давай через полчасика наберу.
— Лады.
Черных скинула сообщение с номером телефона через двадцать минут с подписью: «зовут Вера, студентка, ответственная»
«Спасибо, буду должна» — отправила в ответ и набрала номер этой самой Веры.
Неделя была жутко изматывающей, насыщенной огромным количеством встреч, решением множества задач, от которых мой мозг начинал дымиться, и коротким неполноценным сном. Но результат радовал, воодушевлял и стимулировал продолжать в том же ключе, с той же скоростью. Интернет-магазин заработал, пошли первые поставки и продажи. Логистику, пусть и маломальскую приходилось настраивать прямо в процессе, так как я совершенно оказалась не готова к такому наплыву, но реклама окупила себя с лихвой. Не зря я батрачила на Черных, пригодился наработанный опыт. К концу недели я была похожа на выжатый до цедры лимон, но отчаянно и вызывающе счастливый. Поэтому на очередной звонок Вернера даже не зарычала.
— Нас в гости зовут, — произнес как ни в чем не бывало словно это пресловутое «нас» было в порядке вещей.
— Марк Генрихович, а вы номером не ошиблись?
— Нет, Екатерина Станиславовна, — поддержал официоз Вернер. — Чета Соболь зовут отобедать с ними. Ты приглянулась Анне Дмитриевне.
— Опять в какой-нибудь мега пафосный ресторан?
— И снова мимо… Загородный дом, недалеко от Пионерского озера. Так что, княгиня изволит составить мне компанию?
— Княгиня устала, как крестьянка после покоса и не прочь бы помыть свои княжеские телеса да удалиться в опочивальню до утра раннего. Но, как я понимаю, ты все равно от меня не отстанешь.
— У меня есть второй вариант: забить на приглашение и разделить этот скучный вечер в моей компании с бутылочкой хорошего красного вина.
— Тогда лучше к чете Соболь, — притворно застонав, произнесла в трубку и, отодвинув в сторону ноутбук, поудобней устроилась на диване.
— Кать, я не кусаюсь… — уже без тени издевки начал Марк.
Но я тут же его перебила:
— У тебя полчаса, чтобы меня забрать, а то сейчас упаду в объятия Морфея, и хрен ты меня добудишься.
— Собирайся! — рассмеявшись, бросил в трубку и скинул вызов.
Приехал он действительно быстро, я едва успела намарафетиться.
— Мне немного некомфортно. Мое присутствие, действительно, уместно? — спросила, когда машина уже въезжала в элитный коттеджный поселок.
— Не волнуйся. Анна редко кого-то приглашает, а если и делает это, то ее гости исключительно люди, которые ей симпатичны. Вот Елизавета, вторая жена Александра Павловича, та дружила со всеми подряд, бесконечные тусовки, нескончаемый поток гостей и новых знакомств, что порой создавало большие сложности для ее мужа.
— Ты знаком со всеми женами Александра Павловича?
— Увы, да, — Вернер ухмыльнулся и, протянув руку, накрыл мое запястье своей ладонью. — Он и мой отец давно дружат, да и мы с ним в хороших дружеских отношениях.
Трехэтажный коттедж впечатлял своим видом и размахом, уже внешне говоря всем, что в его стенах живет отнюдь не простой человек. Анна нас встретила сама, хотя в таком домище определенно должна была водиться прислуга. Да, когда ты не относишься к подобному классу людей, то определенные шаблоны существуют в сознании. Но все же, представить Анну за плитой, готовящую ужин для мужа, не представлялось для меня возможным.
Домработница действительно имелась, но к моему удивлению всего одна.
— Куда дела Татьяну Николаевну? — улыбнулся Марк, увидев Анну, встречающую нас в холле, прихожей или коридором это помещение язык не повернется назвать, у меня квартира по размерам меньше.
— На стол накрывает. Проходите…
После довольно вкусного и приятного ужина мужчины скрылись за дверью кабинета Александра Павловича, а мы переместились на веранду; остекленная, утопающая в зелени и разнообразии цветов она впечатляла: плетеные кресла из ротанга с уютными пледами и горячий кофе, поданный нам заботливой Татьяной Николаевной. Не передаваемая атмосфера…
— Люблю это место в доме, — потянувшись за своей чашкой, произнесла Анна, читая в моих глазах нескрываемое восхищение.
— Наверное, мне даже не стоит говорить, что тут просто невероятно и нереально волшебно, словно сошло все со страниц какого-то английского романа.
— Ранним осенним утром, если распахнуть двери в сад, действительно создается подобное впечатление, — она произнесла это с некой мягкостью, что снова отчетливо проявило ее какую-то непричастность к тому обществу, которое мне удалось увидеть тогда в ресторане.
Анна вообще оказалась очень приятным и начитанным собеседником: спокойная, рассудительная, ни разу не сболтнувшая и не спросившая ничего лишнего. Но, тем не менее, из нашей беседы я почерпнула кое-какую информацию; оказывается, что у Вернера есть определенные трудности с производством и Александр Павлович старается ему помочь. Этот маленький пазл прояснял некоторые детали, которые до сих пор не давали мне покоя: такие, как его нежелание заключать со мной контракт по поставкам, «для меня ветра сейчас не попутные», его безотказность на приглашения Александра Павловича и периодические пропадания с радаров на пару дней, а то и больше. Но, думаю, Анна сказала это, будучи уверенной, что с Марком мы находимся в очень близких отношениях и я в курсе происходящих событий. Я уверено кивнула, «мол, да конечно», поддерживая это заблуждение.
