Your Personal Boggart - Заставь меня жить
Мой персональный ад возвращается в утро второго декабря, когда вся школа узнаёт о смене преподавателя зельеварения. Данная новость доходит до учеников в промежутке между завтраком и обедом. Гул множества голосов со стороны расписания привлекает всеобщее внимание. С нехорошим предчувствием попадаю в вестибюль, чуть ли не до отказа заполненный студентами. Шума от них столько, что разобраться, в чём дело, не представляется возможным, а пробиться к расписанию - тем более. Вдруг в поле зрения попадает группа Слизеринцев, собравшихся возле песочных часов четырёх факультетов. Вид у них откровенно растерянный, что так несвойственно им, и именно это привлекает моё внимание. Завидев белокурую голову, я протискиваюсь между второкурсниками, уронившими свои письменные принадлежности, и подхожу к Малфою, вполголоса переговаривающемуся с высоким темнокожим студентом.
- Доброе утро, Малфой. Не в курсе, что произошло?
Драко отвлекается. Кивнув в знак приветствия, он наклоняется ко мне и отвечает необычно тихо:
- Ты ещё не знаешь? Отныне у нас новый преподаватель зельеварения.
Слова Слизеринца замораживают всё живое, что ещё оставалось во мне.
- Новый преподаватель?.. - глухо повторяю я, и голос внезапно обрывается.
- Представь себе, - мрачно кивает Драко. - Наверняка теперь он будет нашим новым деканом.
- А кто был им эти две недели? - откликаюсь, плохо понимая происходящее.
Малфой пожимает плечами и сухо отвечает: «Профессор МакГонагалл. На то время, пока ничего не было известно о профессоре Снейпе».
А теперь, значит, известно?..
Скорлупа трескается, как стена ветхого здания, с оглушительным шумом бешеной крови в ушах. Пол подозрительно плывёт, и будто какая-то сила толкает меня прочь, в главные ворота и прямо на холодную улицу. Сорвав шарф, я запускаю морозный воздух за шиворот и совсем не боюсь простудиться, потому что опасение насчёт того, жив ли Снейп, вырастает в геометрической прогрессии и становится сильнее любого страха. Ноги едва ли повинуются командам мозга, одно лишь чудо уберегает меня от падения, когда я стремительно сбегаю вниз по извилистой дорожке и попадаю к хижине лесничего Хагрида. Обогнув её, я прижимаюсь спиной к неровной стене. Словно получив команду, тело начинает сотрясаться в приступе беззвучных рыданий, хотя я вовсе не плачу. Да, горло сжимается от нехватки кислорода, перед глазами всё расплывается, как сквозь толщу воды, но я тривиально разучился плакать. Последний опыт едва ли стоил мне жизни, когда слёзы накрыли меня на кладбище возле могилы родителей. Я отучил себя от слёз, потому что они не могут дать ничего, кроме головной боли и расшатанных нервов.
Глубоко дыша, я стараюсь утихомирить чувства, одновременно злясь на себя за излишнюю эмоциональность. Поднявшись на ноги, отряхиваю подол мантии и осторожно спускаюсь вниз, к границе Запретного леса. Здесь такая тишина, нарушаемая лишь едва различимым перешёптыванием ветра и верхушек деревьев, что слух отдыхает от шумного замка. Я и сам не замечаю, как тишина наполняет меня изнутри, только это не та жуткая и опасная тишина, что была две недели назад, - она дарит спокойствие и отрезвляет разум.
С чего я решил, что, раз у нас новый преподаватель, значит, Снейпа нет в живых? Ученикам необходимо зельеварение, только и всего.
Непримиримый, я до последнего отрицаю и буду отрицать то, что моего профессора нет в живых. Мерлина ради, это же Снейп! Это человек, которому удаётся невозможное, который балансирует на тонкой грани между добром и злом, хотя эти понятия слишком условны. Однажды я понял: нет добра и зла в чистом виде. Как день не может существовать без ночи, так и добро не может без зла. В каждом из нас есть и то, и другое. Смешиваясь, они превращаются в серую массу, из которой мы, как скульпторы, вылепливаем то, что называем жизнью. Северус Снейп - блестящий скульптор, ему удалось вылепить шедевр, который устроил и Волдеморта, и Дамблдора. Он не может так просто умереть. Он не может умереть от ран, нанесённых этой проклятой змеёй. Таких людей не должна постигать столь недостойная смерть…
Взглянув последний раз на пышные снежные шапки, украшающие кроны деревьев, я разворачиваюсь и неспешно возвращаюсь в замок. К счастью, основная часть студентов рассредоточилась по коридорам, и теперь я могу свободно подойти к расписанию.
Так и есть, завтра два первых занятия - зельеварение. На миг чувства пережимают горло цепкой рукой, но я подавляю этот приступ прежде, чем кто-нибудь успеет заметить мою слабость.
- Гарри, как ты?
Голос Джинни раздаётся практически над самым ухом, отчего я слегка вздрагиваю. Скосив глаза на девушку, я киваю в знак того, что всё в порядке, как вдруг она перекрещивает наши пальцы и осторожно сжимает мою ладонь. На этот раз я полностью поворачиваю к ней голову и отмечаю необычный блеск в её глазах цвета изысканного виски. Белые зубы в неуверенности прихватывают край бледно-розовых губ, светлые ресницы вздрагивают, прерывая зрительный контакт, и я чувствую, как ладонь Джинни постепенно становится влажной.
Прежде чем я успеваю как-либо истолковать её странное поведение, она целует меня.
* * *
- Так пускай он объяснит, в чём дело!
- Да, пускай, а то очень интересно получается!
И ещё с десяток подобных высказываний, суть которых сводится к одному: против меня ополчился практически весь факультет Гриффиндора за исключением пары-тройки тех, кто предпочитает отмалчиваться, и друзей, беспомощно взирающих на меня с дивана.
- Что именно вам всем непонятно? - медленно цежу сквозь зубы, невероятными усилиями сдерживая волны гнева, разливающиеся внутри меня.
Остановившись у лестницы, ведущей в спальню мальчиков - семикурсников, я ощущаю себя быком на родео, перед самым носом которого машут огромной красной тряпкой.
- Что с того, что ты - Избранный? Почему-то мы ничего не слышим о Тёмном Лорде и так называемой угрозе, которая может нависнуть над всеми? Мой друг погиб от его руки вместе со своей семьёй, а ты остался жив, только каков смысл? Может, вся эта история - один большой и хитроумный трюк, сделанный для того, чтобы ты в один миг стал знаменит. и никакого Тёмного Лорда и в помине нет?
Симус Финниган - небольшого роста, светловолосый, с округлым лицом и совершенно невыносимым характером. Жуткий пример седьмого курса Гриффиндора - видимо, шляпа что-то напутала в момент его распределения.
Именно он поднял «бунт на корабле», устроив бурное обсуждение моей персоны в гостиной перед завтраком на следующее утро. Ума не приложу, как Гриффиндорцы повелись на его провокацию, но факт остаётся фактом: единовременно я нажил себе огромное количество врагов.
