Дж. Уорд - Разоблаченный любовник
— Любой. Они идентичны.
Нахмурившись, она пробежала глазами по тексту, напоминавшему стихотворение:
Придет один, что принесет конец,
хозяина поставив вслед.
Бойца текущих дней найдут седьмого
в двадцать первом.
Его узнать, по некоторым меткам,
носимым им, легко:
одной, как компасом, он управляет,
хотя на правой лишь четыре силы.
Три жизни прожил он и обзавелся
двумя порезами в анфас.
С единым черным глазом.
Родился в Велле он, в котором околеет.
В замешательстве она бегло просмотрела весь текст, замечая угрожающие отрывки: «Общество Лессенинг», «Вступление», «Повелитель». Она посмотрела на заголовок страницы и вздрогнула.
— Господи… это о… лессерах.
Услышав ледяную панику в ее голосе, Бутч рухнул на колени рядом с ней.
— Марисса…
— Что за чертовщину я только что прочла?
Ага, и как на это ответить. Он сам еще с трудом примирился со всем этим.
— По всей видимости… это я. — Он постучал по гладкому экране, потом перевел взгляд на своей деформированный мизинец, тот, что прирос к ладони… который он не мог выпрямить… которым не мог указывать.
Марисса осторожно отодвинулась от него.
— И это… что?
Спасибо Господи, что Ви заговорил.
— Мы сейчас смотрим на два различных перевода Скрижалей Общества Лессенинг. Один у нас имелся ранее. Второй — из ноутбука, который я конфисковал у лессера дней десять назад. Скрижали — справочник об Обществе, и раздел, на который ты смотришь, мы называем Пророчество Разрушителя. Мы знали о нем несколько поколений, с того момента, как первая копия Скрижалей попала к нам в руки.
Рука Мариссы потянулась к горлу, когда она, очевидно, поняла, к чему они клонят. И закачала головой.
— Но это же головоломки. Конечно…
— Бутч обладает всеми метками. — Ви затянулся самокруткой и выдохнул. — Он чувствует лессеров, этот дар как компас, который указывает на восток, север, запад или юг. Его мизинец деформировался во время превращения, и значит у него только четыре пальца, имеющих силу. У него было три жизни: детство, зрелость и сейчас — в качестве вампира; и бесспорно, он родился здесь, в Колдвелле, где мы превратили его. Но самый главный указатель — это шрам на его животе. Это черный глаз, один из двух на его животе. При условии, что первым считается пупок.
Она посмотрела на Рофа.
— Что это значит?
Король сделал глубокий вдох.
— Это значит, что Бутч — наше самое лучшее оружие в войне.
— Как… — Ее голос иссяк.
— Он препятствует возвращению лессеров в Омегу. Смотри, во время вступления, Омега делиться частичкой себя с каждым убийцей, и эта часть возвращается к хозяину, когда лессера убивают. А так как Омега смертное существо, то это возвращение чрезвычайно важно. Он должен получить назад то, что вложил в них, дабы продолжить создавать своих бойцов. — Роф кивнул в сторону Бутча. — Коп прерывает эту часть круговорота. И чем больше лессеров он поглотит, тем слабее будет становиться Омега, пока от него буквально ничего не останется. Как будто от валуна откалываются кусочки.
Взгляд Мариссы скользнул к Бутчу.
— В каком смысле «поглотит»?
О, черт, эта часть ей не понравится.
— Я просто… вдыхаю их. Принимаю внутрь себя.
Ужас в ее глазах чуть не убил его.
— А ты сам не станешь лессером? Что помешает тебе в него превратиться?
— Я не знаю. — Бутч присел на корточки, опасаясь, что она убежит. Но он не смог винить ее даже за это. — Но Вишес помогает мне. Так, как он вылечил меня своей рукой до этого.
— Как много раз ты делал… это с ними?
— Три. Включая сегодняшнюю ночь.
Она зажмурила глаза.
— А когда был первый раз?
— Недели две назад.
— Значит, никто из вас не знает долгосрочных последствий, так?
— Но я в порядке…
Марисса вскочила из кресла и вышла из-за стола, смотря вниз, и обхватив себя руками. Она остановилась возле Рофа, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Вы хотите использовать его?
— Это вопрос выживания расы.
— А как насчет него?
Бутч встал на ноги.
— Я хочу, чтобы меня использовали, Марисса.
Она посмотрела на него суровым взглядом.
— Можно тебе напомнить, что ты почти умер от заражения Омегой?
— Это совсем другое.
— Неужели? Если ты говоришь о том, чтобы вводить в свой организм все больше и больше этого зла, то в чем различие?
— Я сказал тебе, что Вишес помогает мне переработать это. Оно не остается во мне. — Он не получил ответа. Она просто застыла как вкопанная посреди комнаты, настолько замкнутая, что он не знал, как до нее достучаться. — Марисса, мы говорим о предназначении… моем предназначении.
— Забавно, этим утром, в кровати, ты сказал, что я — твоя жизнь.
— Это так. Но это разное.
— А, да, все различается, когда ты того хочешь. Она покачала головой. — Ты не мог спасти свою сестру, но сейчас… сейчас появилась возможность спасти тысячи вампиров. Твой комплекс героя просто потрясает.
Бутч удержал проклятье, его подбородок напрягся.
— Удар по больному месту.
— Но это правда. — Ей все резко надоело. — Знаешь, меня, и правда, уже тошнит от жестокости. И сражений. Когда ранят людей. И ты говорил, что не станешь вмешиваться в эту войну.
— Тогда я был человеком…
— О, пожалуйста…
— Марисса, ты видела, что творят эти лессеры. Ты была в клинике брата, когда привезли тела. Как я могу не сражаться?
— Но ты говоришь не о простой рукопашной схватке. Ты имеешь в виду принципиально другой уровень. Поглощать лессеров. Как ты можешь быть уверен, что сам не превратишься?
Прямо из ниоткуда его пронзил страх, и когда она, сощурившись, посмотрела на него, он понял, что не успел достаточно быстро скрыть эмоции.
Она покачала головой.
— Ты тоже беспокоился об этом, да? Ты не уверен, что не превратишься в одного из них.
— Неправда. Я не потеряю себя. Я знаю это.
— О, да ладно. Тогда почему ты так хватаешься за свой крест, Бутч?
Он посмотрел вниз. Черт, его рука так крепко сжала распятие, что костяшки побелели, а рубашка скомкалась. Он заставил себя опустить руку.
Вмешался Роф.
— Он нужен нам, Марисса. Он нужен расе.
— А что насчет его безопасности? — У нее вырвался всхлип, но она быстро сдержала его. — Извини, но я… я не могу улыбнуться и сказать: «Давай, дерзай». Я днями наблюдала за тобой под карантином… — Она повернулась к Бутчу. — Видела, как ты едва не умер. Это чуть не убило меня. Но тогда, то был не твой выбор, а сейчас… это твое решение, Бутч.
