Моя дикая страсть
Хороший вопрос, если бы я знал. Я не могу просто сидеть и ждать. Словно тупым ножом горло режут, делая агонию бесконечной. В кармане вибрирует телефон.
— Батур Метинович, вам надо подъехать в морг. Найдено тело, девушки. Возможно, это ваша жена. По общим приметам подходит, — говорит один из моих людей.
— Шрам, на левой щеке. У Марины шрам, — сжав до боли челюсти, жду ответа.
— Вместо лица у девушки месиво. Ее сильно избили. Есть еще приметы?
— Кулон в виде перышка. Он всегда с ней. Проверь! — в беспомощной ярости кричу.
В трубке молчание. Секунды кажутся часами. Секунды, которые дают мне надежду на счастливый финал.
— Батур Метинович, мне очень жаль...
— Еду, — бросаю трубку.
— А-а-а-а-а.
Кричу до вздувшихся вен на шее и бью по машине кулаком. Дышу быстро, хватаю воздух, боли в руке не чувствую. Дорога проходит на автопилоте. Тормозим перед моргом, и я трусливо сижу в машине. Взрослый мужик, а дрожу как трус. Растираю лицо руками, вдох, выдох, надо идти.
— Это не она, — выдыхаю с облегчением.
Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять: передо мной не Марина. Не знаю, каких богов благодарить, но готов абсолютно всех. В сердце снова бьется надежда.
— Я забираю кулон.
— Это вещдок. Пока нельзя забирать.
— Мне нужен кулон моей жены. Она скоро вернется и расстроится, если его не будет. Реши вопрос с ментами. Выясни, кто эта девушка и откуда у нее украшение, — отдаю приказ.
Покидаю здание и только тогда могу дышать полной грудью. До сих пор потряхивает. Стреляю сигарету у одного из охранников. Хотя давно бросил, но сейчас без никотина не смогу. Количество окурков под ногами увеличивается, а новостей так и нет. И не известно, что меня больше страшит, тишина или звонки, которые могут принести любые вести. Ожидание невыносимо, выматывает.
— Батур Метинович... — привлекает внимание один из моих людей, выходя из подъехавшего автомобиля.
— Говори, — нетерпеливо перебиваю его и протягиваю полупустую пачку.
Взяв сигарету, парень прикуривает и садится на скамейку рядом со мной.
— Убитая девушка Анна Фомова, местная воровка, была судима. На свою беду, похвасталась перед дружками, что сняла с утопленницы украшения. Они забили до смерти и забрали всю ее добычу. Кулон не нашли, потому что она в носке его спрятала. Бандиты эти сейчас у ментов на допросе, но про вашу жену ничего не знают.
Сжимаю кулон в руке. Украшение больно впивается в кожу. Слово «утопленница» режет слух, особенно рядом с именем жены.
— Мне жаль, что приходится сообщать вам печальные вести.
— Не смей хоронить мою жену. Я найду ее.
