Будь моей нежностью

Засадить бы ему в рожу кулак! Руки так и чешутся. Но Ася касается моего плеча:

– Всё в порядке, Богдан. Это всего лишь танец с родственником.

Надеюсь, он не обернётся для нас кошмаром!

До хруста сжимая челюсть, наблюдаю, как чёртов Рус уводит в толпу мою куколку.

– Не веди себя, как неандерталец, тебе не идёт! – бросает Гузель, и я испепеляю её взглядом.

– О чём ты хотел поговорить, Хасан? Давай покончим с делами и продолжим веселье!

– Ну давай, – кивает он. – Только отойдём.

Мы выходим на широкую террасу, и старик прикрывает двери в зал, отрезая звуки музыки. Внезапная тишина оглушает. Словно в замедленной съёмке я наблюдаю, как дряблое лицо моего противника ожесточается, и он кривит рот в брезгливой улыбке.

– Я знаю про твою маленькую тайну, Тагоев!

Тяжесть последних дней и всех этих лет наваливается на меня грузным комом, затрудняет дыхание. Перед глазами плывёт, а я чувствую только глухую ненависть и ярость. Неужели Рашида ослушалась и так подставила всю нашу семью?!

Я уже твёрдо знаю, что не собираюсь сдаваться. Всё закончится здесь. Сейчас.

Бросаюсь на Габбаса, не дожидаясь ни его охраны, ни родственников. Как же меня всё это достало! Глупый, зарвавшийся старик, который не знает ни пощады, ни чувства меры. Берёт чужое в свои загребущие руки. Уничтожает. Идёт по головам.

Я знаю, что это он, а не Дубравин заказал мою семью. А потом и самого Дубравина. Машу Миронову. Их дочь, которую мне удалось спасти лишь чудом. И я точно знаю, что всеми силами, всеми правдами и неправдами я эту жизнь сохраню. И ту, другую, жизнь тоже. Мой ребёнок не погибнет от рук этого честолюбивого подонка. Не станет продолжением кровавого списка негодяя.

И пусть сейчас на моей стороне лишь возрастное преимущество и моя ненависть, я собираюсь одержать победу в этом бою.

Потому что у меня есть козырь в рукаве.

Зажимаю ублюдка возле стены и рычу в его сытую ущербную рожу:

– Какую именно, Хасан?! У меня слишком много тайн!

– Не придуривайся, Богдан, – хрипит старик. – Тебе это вовсе не к лицу.

– Ты хотел перетереть, так давай, говори! Что ты хочешь? Согласие на размещение наркоты на моих складах запчастей? Запломбировать конфискат оружия из Сирии где-нибудь на моей территории? Например, на рыбохозе? Это же теперь близко к твоему новому дому?

– Мне не нужно твоё согласие на это, щенок! Сейчас я единственный достойный владелец семейного бизнеса! Миллиардная сделка на носу, товар уже везут и ночью выгрузят в десяти твоих филиалах. И ты ничего не можешь проконтролировать, так что не зарывайся. Вся твоя гнилая семейка никогда не могла нормально управлять механизмом! С тех пор, как умер твой дед, вы только гадили, гадили и гадили! Но сегодня всё закончится. Сейчас ты отдашь мне эту шмару с её выродком, мои люди сделают то, что нужно было сделать давным-давно… А потом ты подпишешь документы на передачу своей части бизнеса мне и до рассвета, так и быть, я дам тебе время вывезти семью из города и убраться вместе с ними куда подальше. Только из уважения к Тамиле, сосунок!

– Ты здорово просчитался, Хасан. Ася и есть моя семья. И я не собираюсь отдавать её ни тебе, ни твоим людям.

– У тебя никогда не было выбора, – смеётся он, и я с особым удовольствием впечатываю кулак ему в лицо.

Нос хрустит под сжатыми пальцами, и я испытываю эйфорию. Наконец-то!

Бью снова. Снова. И снова. Пока меня не оттаскивают парни в чёрном, бесшумно проникнувшие на территорию ресторана.

– Достаточно, Богдан Давыдович, – аккуратно сжимает моё плечо Виктор Иванович Николаев, сотрудник Госнаркоконтроля, на которого я сделал ставку в этой партии. И не прогадал. – Дальше мы сами. Сможете не поднимать шумиху и придумать благовидный предлог для отлучки гражданина Хасанова? Нам нужно пару часов.

– Не знаю, насколько получится их убедить, но есть одна мысль. – киваю я.

Бросаю свой, надеюсь, последний взгляд на Габбаса и сплёвываю ему под ноги:

– Предупреждал же, не смей лезть к моей семье. Сдохнешь теперь в тюрьме, если, конечно, доживёшь до суда.

Но он лишь смеётся разбитыми губами:

– Я, может, и сдохну в тюрьме. Да только ты подыхать будешь в одиночестве!

Габбаса бесшумно отводят в сторону. Я жду, пока люди в масках не скроются в темноте и тороплюсь вернуться в зал.

Компанию Хасана намеренно обхожу стороной. Сейчас главное – найти Асю. Убедиться, что она в порядке и в безопасности. Увезти её отсюда как можно скорее.

Взглядом отыскиваю красное платье и следую за ним. А оно удаляется… за Русланом. Что задумал Самойлов? Зачем ведёт её в отдельный кабинет?

Пока преодолеваю пространство просторного зала, заставленного столами, и толпу гостей этого пафосного мероприятия, проходит минуты две от силы.

Минуты, которые стоят куда дороже в системе моих новых ценностей.

Ведь врываясь в кабинет, я слышу то, о чём мечтал бы никогда не слышать.